Виталий Каплан - Иной среди Иных

Он вспомнил свой один-единственный визит в районный ПНД - когда после института оформлялся по распределению в школу. Надо было взять справку о своей нормальности. Времени это заняло немного - десять минут очереди в регистратуру, и ещё пять минут дамочка с лошадиными зубами рылась в картотеке, прежде чем выдать справку, что такой-то у них на учёте не состоит. Но впечатление сложилось мрачное. Грязные стены, тусклые, засиженные мухами плафоны. Стенды какие-то идиотские... и нечто неуловимое, разлитое в воздухе. То ли запах чего-то медицинского, то ли наслоения чужих страданий. Выйдя на улицу, в серенький дождик, он вздохнул с облегчением и твёрдой мыслью - больше сюда ни ногой.

Выходит, ошибался? Нет. Сейчас ведь не справка нужна, а правда. Значит, что? Значит, Лёшка Серебряков, бывший одноклассник. Давно они не виделись... Лет пять, не меньше. Кажется, Лёшка успел за это время защититься... кто-то рассказывал. Кандидат медицинских наук, консультирует в частной неврологической клинике.

Что ж, хоть и неприятно расстраивать старого знакомого, а придётся. По крайней мере, уж Лёшка-то ему врать не станет.

Но это - потом, на днях. Если вообще глюки будут продолжаться. Может, и само пройдёт. Должно же подействовать причастие! Непременно должно! 6.

- Дмитрий Александрович! Можно вас на минуточку?

Она постучалась в кабинет, едва лишь раздался звонок с пятого урока и шумная орда шестиклассников выкатилась в коридор.

Дмитрий её не узнал. Видел, возможно, на родительских собраниях, два-три раза в год - но не отложилось в памяти. Сейчас он всматривался в бледное, обтянутое сухой кожей лицо, в набрякшие веки - но так и не мог сообразить.

- Я мама Люды Беляевой, из девятого "А", - облегчила она ему муки опознания.

- Здравствуйте, Ирина Сергеевна! - имя, в отличие от внешности, вспомнилось сразу. - Пожалуйста, присаживайтесь. Чем я могу помочь?

Женщина молча опустилась на стул, сцепила пальцы. И Дмитрий вдруг понял, что ничего хорошего не услышит.

- Ох, я даже не знаю, - слова, похоже, давались ей с трудом. То ли Ирине Сергеевне было сейчас больно, то ли она наглоталась успокоительных таблеток. Тут такое случилось... Люды ведь сегодня не было в школе, да?

- Ну... - замялся Дмитрий. - Откровенно говоря, я не в курсе. Сегодня у меня в девятых уроков нет, я к ним не заглядывал.

Она понурилась, будто дожидалась радостной вести - но так и не дождалась.

- Пропала Люда, - поведала наконец женщина. - В субботу вечером пошла к подружке на день рождения... к подружке по старой школе, Наташе Волковой. И не вернулась.

Дмитрий почувствовал, как что-то скользкое и холодное коснулось желудка. Ничего себе дела! Люда Беляева, старательная хорошистка-брюнеточка, пришла в гимназию в позапрошлом году. Мама - библиотекарь в каком-то вузе, отца нет. Дочка же - девочка тихая, но не забитая, просто флегматик по натуре. Отличалась успехами в хоре, посещала факультатив по художественной вышивке...

- А что говорит подруга? - спросил он, стараясь скрыть напряжение в голосе.

- Говорит, всё хорошо там было, веселились... танцевали, музыку крутили. А потом, уже после одиннадцати, когда расходиться стали, оказалось, её нет. Один мальчик, из той же школы, её как раз проводить хотел - ну и вот...

- И никто ничего не видел, не знает?

- Ну, - задумалась Ирина Сергеевна, - я не успела ещё всех порасспросить. Только Наташу, Лену и этого мальчика, Костю. Там же человек двадцать было.

- А далеко от той девочки до вашего дома?

- Да не слишком. Или три остановки на одиннадцатом трамвае, или минут двадцать пешком. Наташа на Преображенке живёт, возле кинотеатра Моссовета.

- В милицию вы обратились? - задал Дмитрий неприятный, но необходимый вопрос. Про больницы и морги спрашивать не стал - и так ясно, что по нулям.

- Конечно! Ещё вчера. - Лицо её дернулось. - И они меня обхамили! Сказали, что заявление примем, положено, а на особую активность не рассчитывайте. И что таких девочек, которые от мамы с папой погулять вышли - пруд пруди. А потом приходят... с букетом венерических болезней. Лучше воспитывать надо было, сказали. Там один такой капитан был толстомордый...

Она не выдержала, уткнулась лицом в ладони, зарыдала. Дмитрий поднялся, поплотнее прикрыл входную дверь и затем уж осторожно коснулся её плеча.

- Не надо, Ирина Сергеевна, нельзя сейчас. Держитесь. Идиотов всяких полным-полно, стоит ли обращать внимание на гадости? Скорее всего, ничего страшного и не случилось, разные ведь бывают обстоятельства. Милиция милицией, а надо попробовать и самостоятельно разобраться.

Он говорил эти обязательные, но пустые слова - ритуальные фразы. Вот так же утром и отец Георгий успокаивал его... тот хоть не кривил душой. А тут... "Ничего страшного не случилось". Случилось страшное. Сам не понимая, отчего, он это знал. Столь же непреложно, как теорему синусов.

- Вот я и пришла, - справившись с собой, сказала женщина. - Я ведь что хотела - может, вы поговорите с девочками из класса? Ну, мало ли? Вдруг она у кого-то из них? Может, на что-нибудь обиделась, ушла? Вы ж понимаете, такой трудный возраст. Может, она кому сказала чего, где её искать?

- Это мысль, - обнадёжил несчастную мать Дмитрий, вновь ловя себя на фальши. - Я обязательно обзвоню сегодня девчонок. Что же касается милиции... Наверное, надо поискать какие-то знакомства в этих структурах... ну, чтобы воздействовать на местное отделение... чтобы по крайней мере выполняли свои прямые обязанности. Кажется, даже в нашем классе кто-то из родителей имеет отношение к прокуратуре... я позвоню. Должны помочь, нормальные люди ведь... И конечно, мы все будем молиться. Вы уже говорили с Мариной Павловной?

- Нет... - всхлипнула Ирина Сергеевна. - Я вчера батюшке нашему сказала, а сегодня сразу вам.

- Ладно, с директором я сам поговорю. А вам надо бы сейчас домой. В конце концов, кто-то непрерывно должен там сидеть на телефоне. Вечером я позвоню в любом случае. Вас проводить?

- Спасибо, не стоит. Спасибо вам!

Дмитрий долго сидел, уставившись в столешницу. Пусто было на душе. Пусто и гадко. Так всегда бывает, когда чувствуешь собственную беспомощность. Ну что он может, что? Про родителя из прокуратуры наплёл единственно с целью утешения. Да и толку? Просто быстрее открылась бы ужасная истина. Ведь если умная, воспитанная девчонка без всякой видимой причины пропадает - значит, дело плохо. Значит, какой-то криминал. Ушла вечером домой. Почему ушла? Почему тайно, никого не предупредив? Может, поссорилась с кем-то? Обиделась? А дети, ясное дело, темнят. Потом-то всё равно расколются, не маме так милиции, но поздно, поздно!

Значит, ушла одна, в расстроенных чувствах. По сторонам, небось, не смотрела. И что? Сбило машиной? Был бы труп. Или водитель, осмотревшись и не обнаружив рядом свидетелей, увёз куда-нибудь тело? Закопать за городом, в лесу не найдут ведь никогда. Небось, на один "найденный и опознанный труп" из криминальной хроники приходится десяток неопознанных. Или ещё хуже... маньяк какой-нибудь, извращенец. Затащил, угрожая ножом... или даже не угрожая. Кажется, где-то писали, будто некоторые маньяки обладают гипнотической силой, и женщины идут за ними... как в романах про вампиров. Врут, наверное... Жёлтая пресса... стремящаяся к металлу жёлтого цвета... А вдруг? Или какие-нибудь обкурившиеся гопники...