Виталий Каплан - Ведьмин дом

- Нет, моя дорогая леди. Школа - место суровое, там не до баек. Я там хамить буду. Начну с директора - и по нисходящей.

- Ладно, хорош языком трепать. В общем, так. Территорию вы убрали. Не очень, конечно, но все-таки. На троечку. Значит, можете, если захотите. То есть захотите, - быстро поправилась она. - Можешь вести детей в столовую. Да, кстати, после отбоя зайти в пионерскую. Насчет этих ваших походов разговор есть.

- А конкретнее? - встрепенулся Миша.

- Конкретнее будет вечером, после отбоя.

- Ладно, загляну, коли не забуду.

- Да уж постарайся как-нибудь. Что-то ты больно забывчивым стал. Утром на оперативке чего тебя не было? Между прочим, являться на оперативки - твой долг.

- У меня уже на тысячу рублей долг, а ты мне еще оперативки вешаешь. Хотя, если там выдают аперитив...

- Это еще что такое? - не поняла Дуся.

- Вино такое. Французское. Книжки иногда читать надо, Евдокия Сергеевна. Книжки о роскошной парижской жизни.

- Да ну тебя совсем - не нашлась что сказать Дуся. - Юморист нашелся. Веди лучше отряд в столовую, - и Дуся удалилась, шурша своим почти что свадебным платьем.

А отряд побросал на складе лопаты и носилки. Кое-кто собрался сразу бежать в столовую, но Миша со Светой сначала погнали народ в корпус отмываться. По дороге Серега услыхал, как Света шепнула Мише:

- Ну зачем ты ее злил? Накрылся теперь наш поход!

- Не накрылся, Светик, не боись. Это я тебе твердо говорю, без шуток.

- Да что ты против нее можешь сделать?

- Да уж найду что. В конце концов сколько можно? Обещаем-обещаем, а дети, между прочим, нам ни хрена уже не верят. Мне это надоело.

- Ну и что, надеешься убедить Дуску Сергеевну?

- Зачем убеждать? Есть и иные методы...

- Да разве на нее вообще существуют методы?

- Существуют. И еще какие!

- Да неужели?

- Дорогая Света, я под чутким руководством этой мадамы работаю четвертый год. И знаю ее как облупленную. Сейчас она что-то совсем скурвилась. Значит, придется укоротить.

- Гляди, как бы она тебя самого не укоротила.

- А что она может? Я вольнонаемный. Волонтер, можно сказать.

- Зато мне характеристику для института подгадит.

- Пущай только попробует! Я ей тоже кое-что могу напомнить...

6. ДИПЛОМАТИЯ

Почему-то вышло так, что из столовой Серега пошел вместе с Санькой. Тот незаметно пристроился рядом. Некоторое время они шагали молча.

- Слышь, Серый, разговор у меня к тебе есть, - сказал, наконец, Санька и быстро огляделся.

- Ну, чего надо? - буркнул Серега.

- Да вон чего. Я тут думал-думал - а на фига нам с тобой это пари? Глупость одна, игра для малышни. А мы с тобой что-то слишком уж втянулись. Да еще на рабство... Может, ну его к чертям? Скажем ребятам, что пошутили, никто возникать не станет.

- Что, сдрейфил? Дошло до тебя, что нечистой силы не бывает? Что-то больно долго доходило. Как до жирафа.

- Бывает, не бывает... Да кто ж его знает, что бывает... Мне же батя все по правде рассказывал. Вдруг на самом деле в доме какая-нибудь нечисть водится? Может, и не студент, и не ведьма, а что-то другое, еще страшнее?

- Я-то думал, ты умный, а ты дура-а-ак, - Серега нарочно протянул последнее слово, чтобы позлить Саньку. Теперь-то он догадывался, куда тот клонит.

- Зато ты больно умный... Думаешь, не страшно тебе ночью будет? Хоть ты и не веришь в привидений, а все равно в штаны наложишь. Мало ли что там случится.... Дверь скрипнет от чего-нибудь, а ты подумаешь, что ведьма, и сердце у тебя разорвется. Или птица какая-нибудь закричит, ночью знаешь как страшно птицы кричат! И понимаешь, что птица, а все равно кажется, что душа чья-то. И выйдет у тебя разрыв сердца. Инфаркт по-научному. Хоронить как, с оркестром будем? Или утром вернешься, а ты весь седой. Такое часто бывает, люди седеют со страху, и не только взрослые, маленькие тоже. Помнишь, был в прошлом году, в третьей смене пацан такой, Генка Лагутин, из первого отряда? Высокий такой, тощий...

- Ну, помню. А дальше-то что?

- А помнишь, прядь у него была седая? Сам он черный, а прядь седая.

- Да, кажется, было.

- А знаешь почему?

- Я у него не спрашивал. Не люблю совать нос в чужие дела. А вообще, выбелил, наверное. Из моды.

- Ну так вот, могу рассказать. Он, когда маленький был, в детсаду закапризничал как-то, ну, воспиталка дура была, она ему говорит: "Ты вот сейчас не слушаешься, а у тебя из-за этого дома мать умерла!" Воспиталка думала, он тихим станет, а он как заревет! Поверил. Мать за ним вечером приходит - а у него уже прядь седая. Ну, она как узнала, что случилось, воспиталке всю морду исцарапала, даже в суд подала. Ту с работы поперли. А толку-то? Волосы не вернешь... Вот так. А тебе еще страшнее будет, это же не пять минут, всю ночь надо просидеть. Или вдруг приснится тебе какой-нибудь ужас, а ты подумаешь, что по правде - и пожалуйста, разрыв сердца. Или заикой сделаешься. Заики, они же все от страха такими стали.

И видишь, что получается? Что чистая сила, что нечистая - один хрен. Главное - результат. О маме своей лучше бы подумал. С тобой что случится она же умрет!

Серега вспомнил, как совсем недавно те же самые слова говорил ему Леха. Интересно получается, два совершенно разных человека, и хотят они разного, а слова одинаковые... А Санечка-то какой речистый оказался! Заботливый. Если правды заранее не знать - вполне можно ему поверить.

- Ну и чего же ты хочешь? - вежливо спросил Серега. - Пойти к ребятам и сказать, что не будет пари? Пошли. Сейчас, наверное, все наши уже в корпусе.

Что-то изменилось в Санькином лице, то ли появилась какая-то морщинка, то ли глаза по-иному засветились.

- Ну, им-то сказать мы всегда успеем. Времени у нас вагон и маленькая тележка. Тут, Серый, вон какое дело. Утечка информации. Какой-то козел из нашей палаты разболтал про пари. Второму отряду. То есть не всему отряду, а одному парню. Петракову. Есть там такой амбал. Хорошо, если он никому еще не растрепал. Он вообще-то может, он дурак, я его знаю. Так что сперва надо к нему сходить. Ты сам ему скажешь, что наш с тобой договор отменяется. Что тебе неохота из-за детских глупостей заикой становиться. И что ты не нанялся инфаркты получать. И если он не совсем еще козел, то пусть не болтает. А потом к нашим пойдем. Им я скажу, что это я сам тебя отговорил, что ты вообще-то рвался, но мне спорить расхотелось. И никто на тебя ничего не подумает. Потому что мы же с тобой чистую правду скажем. Идет?

Серега молчал.

- Ну скажи, - не унимался Санька, - наврали мы где-нибудь? Сочинили?

- Слушай, Санек, - ответил, наконец, Серега. - Как ты думаешь, кто из наших мог растрепать?

- Если бы я точно знал, я бы тебе так и сказал. Вообще-то у меня косвенная догадка имеется. Похоже, это Масленок нам свинью подложил. Он же убирался сегодня в палате, а веника не было, бабка Райка кладовку свою заперла и смылась куда-то. Ну, он пошел за веником в ихний корпус, во второй отряд, и что-то больно долго там был. А потом из корпуса этот парень вышел, Петраков. Соображаешь? Когда Масленок зашел в ихний корпус, там и Петраков был. Значит, вполне могли поговорить. А о чем им говорить? Только о наши делах. Так?