Наталья Литвинова - Плаза Лей

— Ты полетишь один. Таковы были их условия.

Она, тут же отстранилась от него и отошла в сторону, глядя в его растерянные, как ей показалось, глаза.

Он не нашёлся, чем ответить, его как будто сковало. Медленно, Сергей отвернулся от неё и неспеша поднялся в кабину. Он даже не стал оглядываться. Прозрачный купол отделил его от внешнего мира, и Катон тут же поплыл в сторону шлюза.

Анна проглотила слезу, она кляла себя буквально за всё, за слабость, за безмозглость, за дурацкий характер, за всё, что она творила в последнее время, и за то, что следовало бы сделать, но не сделано по отношению к этому человеку. Ей, вдруг стало всё равно, кто он, преступник или герой, важно, что он не безразличен ей. Если он не знает об этом, то должен знать. Но как она могла сказать ему, глупая? И сейчас она теряет его и, наверное, навсегда. Сегодня пришёл приказ о прекращении её командировки. Дело сделано, станция "Удача" входит в ритм слаженной работы. Причины упадка расследованы и сейчас идёт работа по исправлению недостатков. Домой! И всё же, пока не появится Панин, она не сможет покинуть "Удачу".

Они вернулись слишком быстро. Лишь, только она вошла в зал, на пульт управления пришло сообщение о прибытии Панина, Веры и Васи. Создалось впечатление, будто их поджидали сразу за воротами шлюзов.

Андрей все ещё пребывал в состоянии лёгкой контузии. Абстрактные доселе инопланетяне, явившийся из прошлого Сергей Костров, сложившаяся ситуация с заложниками и пресловутым куском металла, всё это не шло в сравнение с какими-то глупыми проблемами на "Удаче". По-видимому, такое положение полностью трансформировало его. Повзрослела и Вера. В её глазах теперь не было детской непосредственности. Перед Анной стояла женщина, познавшая нечто.

— Госпожа Листвинская, — обратился к ней Панин, — о существовании Оллис знаем только мы. Я надеюсь, вы понимаете, что более нас четверых, никто не должен знать.

Анна молча кивнула и перевела взгляд на Васю.

— О Васе не беспокойтесь, — отозвалась Вера, — теперь это моя забота.

Она прижала к себе ребёнка, и мальчик ответил ей тем же.

Анна только развела руками, всё решилось без её вмешательства.

— А…, как же…?

Она мучительно искала слова, и Панину пришлось помочь ей:

— На счёт Сергея Кострова нас тоже просили не беспокоиться. Они знают о нём нечто такое, о чём сам Костя понятия не имеет. Одно ясно — тогда четыреста с лишним лет назад без их участия не обошлось.

Анна молчала. В голове роились безнадёжные, тупые мысли. Для неё, лично было ясно одно, его она больше не увидит, но помнить будет всегда. И это решение сдавило сердце ноющей болью.

Дорога домой казалась унылой и бесконечной, хотя и летела она спецрейсом на высокоскоростном ГЧ. Всю дорогу Анна не сводила глаз с иллюминатора. Там, в бездне космоса никакие тени не возникали, никто внезапно не освещал их ГЧ и никакие предметы о борт не ударялись. Безусловно, это скучно.

И, наконец, космопорт "Надежда" — это вам не "Удача". Здесь всё по "щучьему велению". Анна не успела и глазом моргнуть, как оказалась перед лицом дочери Евы. Смысл первых её слов еле дошёл до сознания Анны.

— Мама, они разбежались! Есть Бог на свете!

Анна молча стояла, терзаемая объятиями дочери.

— Ну, что же ты не радуешься? Наш папа вернётся, вот увидишь!

Анна, наконец, кисло улыбнулась, и прижала к себе Еву.

— Никто мне не нужен, кроме тебя, Веточка.

— Что с тобой? Ты заболела?

— Не беспокойся.

— Нет, нет, я же вижу, тебя знобит. Поедем быстрее домой, я сделаю тебе чай с лимоном. А может врача вызвать?

— Глупенькая, — прошептала Анна и вновь прижала к себе дочь.

И тут она увидела Влада. Он стоял поодаль, и не решаясь подойти ближе, украдкой наблюдал за ними. На нём был тот самый костюм, который она купила ему не задолго до развода. Светлые волосы аккуратно зачёсаны назад и вообще, мужчиной он был видным и привлекательным, но только Анне уже так не казалось. Она поймала себя на мысли, что этот человек ей совершенно безразличен, она вдруг поняла, что к нему у неё никогда в их совместной жизни не возникало даже искры такого чувства, которое теплилось в ней, с недавних пор, словно тоненький стебелёк, пытающийся выбраться на поверхность земли. Главный вопрос возник, словно гром среди ясного неба, ради чего вся их жизнь, зачем, почему они когда-то решили, что предназначены друг для друга? В этот момент, он заискивающе взглянул на неё и картинно опустил глаза.

— Папа! — крикнула Ева, бросившись к нему.

Ева была так счастлива, что Анна, глядя на неё, потеряла все обидные слова, которые готовила мужу, как раз для этого случая.

— Мама, ну что же ты стоишь, иди сюда.

У Анны опустились руки. Следовало, конечно, спустить дочь с небес на землю, но ей вдруг сделалось стыдно за себя. Что же она за мать, такая. Разве может она лишить счастья своего ребёнка. А ведь прошло, всего-то три недели с тех пор, когда Влад сообщил ей о том, что уходит. Это Анна на подсознании была готова к такому его шагу, но Ева… Тогда сердце Анны обливалось кровью, при виде дочери, мечущейся между родителями. Что ещё нужно для счастья дочери, себя и семьи, в целом? Анна решила вдруг для себя, что Богу было угодно, чтобы её жизнь сложилась именно так, а не иначе, просто испытывал он её, а она чуть было, не сбилась с пути истинного. И она, как настоящий человек не должна поддаваться искушениям.

Ничего, не сказав топтавшемуся Владу, Анна прошла к его авто. Ехали они так же молча, слушая разговорившуюся Еву. За окном родная станция "Надежда". Здесь Анна родилась, училась и теперь работает. Проезжая по тоннелям, площадям и различным уровням, Анна любовалась своим городом, считая его самым красивым и совершенным из всего ГЕЛИОПУТИ. Это был гигантский город в космосе, и без того он продолжал строиться и реконструироваться. Остановившись у своего блока жилого комплекса, Влад обратился к Еве:

— Может, ты пока приготовишь нам ужин, а мы с мамой подойдём позже?

— Нет, так не пойдёт, а вдруг, вы опять поссоритесь?

— Для этого нужно сначала помириться, — настаивал Влад.

Ева призадумалась.

— Хорошо, даю вам пол часа, не больше.

Она ушла, оставив их наедине. Немного так, посидев в тишине, Анна взялась за ручку дверцы.

— Постой, Анюта, — решился, наконец, Влад.

Оставив ручку в покое, она устремила взгляд вдаль. Настроение было на нуле, и Анна пожалела уже, о своём спонтанном решении.

— Анюта, я…, прости, я…, Анюта, я понял, если бы не было этой размолвки, вряд ли я понял, как ты мне дорога. Пойми, я заблуждался и сейчас я обещаю, ты не будешь больше страдать по моей вине. Знаешь, я не моту без тебя. Поверь, это так.

Он не сводил с неё умоляющих глаз, но Анна будто и не слышала, словно его слова проходили мимо её ушей, не дойдя до сознания. Что бы, он не говорил, её это не касалось. Главное, Еве будет теперь хорошо. Её взгляд застрял в районе, виднеющейся вдали площади.