Добрый Лич - Мироход

— Доброй ночи. — едва ворочая языком произнес я, упираясь на один из столбов, поддерживающих тяжелый навес. Человек у печи медленно повернулся. Ох, а я ведь раньше как-то не заметил, насколько он здоровый. Дядька был двухметрового росту, одетый в грубые и засаленные штаны и такой же фартук прямо на голове тело. На руках у него были здоровенные перчатки, а сами руки больше напоминали двух толстых удавов сожравших по паре кроликов — мышцы, покрытые копотью и потом сияли в свете пляшущих языков пламени. Лицо кузнеца было чисто выбрито и больше походило на грубо высеченную из камня маску — квадратный подбородок, большой нос, низко посаженные глаза и густые брови. Такие ребята обычно сопровождали приторно честных людей в дорогих костюмах, продвигающих свои интересы «законным» путем и ведущих то, что сами же называли «бизнесом».

— А ты что за один? — удивленно спросил детина. Тут я заметил зажатый в его правой руке прут. Конец железной палки все еще светился от жара печи.

— Милиция. Я… Эээ… Потерялся в лесу. Мне нужно… — начал было я, но лицо мужика вдруг изменилось.

— В каком лесу? — подозрительно спросил кузнец. Мышцы у него на шее заходили ходуном, а рука покрепче сжала железный прут. Черт, и как только я все это замечаю в таком-то состоянии?

— Какая разница? Я устал и у меня сломаны ребра! Где у вас тут?.. — опять попробовал перейти к главному я. Меня снова начала наполнять злость, та особая тупая злость, которую испытывают очень уставшие люди. Кузнец опять не дал мне договорить. Он сделал несколько шагов на встречу и ткнул в мою сторону раскаленным концом прута.

— Если не хочешь, что бы у тебя и шея была сломана — говори, откуда тебя принесло? Говорил он совсем не по-дружески. Когда вот такие люди говорят таким тоном, у вас остается очень ограниченный отрезок времени, что бы унести ноги или рассказать то, что они хотят услышать. Загнанное куда-то глубоко достоинство внезапно выбралось наружу. Ага, еще чего! Пусть чувствую я себя как утопленник, но тут теплее и светло, а в руках у меня пистолет! Тьфу. В кармане у меня удостоверение, а в руках пистолет — вот так правильно. Я как бы случайно засветил зажатый в руке пистолет. Кузнец бросил на оружие безразличный взгляд и опять посмотрел на меня. Странно. Ладно, попробуем по-другому. Засунув руку во внутренний карман плаща, я извлек ментовскую «корочку» и показал ее хозяину дома.

— Милиция или ты не слышал? Я вышел из леса за рекой. Говорю — мне нужна… — опять предпринял попытку установить «связь» я, но глаза кузнеца сузились, и он снова меня прервал.

— Стой на месте, милиция. Сейчас я скую тебя, а утром ты оправишься в ратушу, где и получишь свою «помощь». Стой и не двигайся и мне не придется делать тебе больно. — серьезно заметил мужик. Не спуская с меня глаз, он подошел к одному из столов и выудил из кучи железа… Кандалы. Что за черт? Он издевается, что ли? У меня в руках удостоверение работника органов и ствол, а он говорит, что бы я стоял и не двигался, иначе сделает мне больно. Злость и так уже достигшая уровня, на котором вопящее от усталости тело было всего-то мелкой неприятностью, буквально захлестнула меня с головой.

— Ты, что совсем спятил?! Я говорю — мне нужна помощь и, черт побери, ты мне поможешь! — злобно выкрикнул я. Все случившееся за день, все вопросы без ответов, вся мистика и странности навалились на меня, и я таки сорвался. Подняв пистолет, я снял его с предохранителя и выстрелил в потолок. Мне на голову посыпалась труха и еще какой-то мусор. Кузнец испугано отшатнулся. Казалось, он не ожидал, что сжимаемый мною пистолет может выстрелить. В его глазах появился страх, но уже через мгновение исчез. И смотрел он куда-то мне за спину. Вовсе не соображая из-за усталости, я повернулся и уставился на промокшую фигуру в серой одежде, стоящую у меня за спиной. Одежда на незнакомце была абсолютно мокрой, даже я, гуляющий под дождем, не настолько промок. Вода стекала с моего недавнего знакомого ручьями. Он сжимал в руках арбалет, приклад которого с большой скоростью приближался к моему затылку.

— Вот,… — в сердцах пробормотал я, перед тем как потерять сознание.

Кто-то грубо пнул меня в коленку. Сознание, словно закутанное в толстый слой ваты, с трудом вернулось и заставило глаза открыться. По ним тут же словно ножом резанул дневной свет. Ладно, это уже привычно — глаза у меня в последнее время нечеловечески страдают. Даже через несколько минут зрение не улучшилось — я смотрел на мир, словно через дно очень грязного бокала в очень дешевом баре. «Кем-то», пнувшим меня оказалась земля, потому что мое бренное тело тащили куда-то, взяв под руки. О ногах никто не позаботился. Правильно — кого волнуют ноги, если все остальное с трудом дышит? Если бы я мог ворочать языком — замычал от боли. Тело не просто болело, оно превратилось в один большой нерв, который какой-то псих бьет и бьет током. Голова монотонно гудела, перед глазами все плыло, а уши вообще не работали. Пообедай я, и меня бы стошнило. Я чувствовал себя очень плохо. Чувствовал, что если и не умру в ближайшее время, то сознание потеряю уж точно. Опять. Чертов арбалетчик, застал меня врасплох. И ведь пока стоял на холме, я ведь слышал, как что-то плюхнулось в реку. Видимо ему повезло меньше меня — поскользнулся на ушедшей под воду колоде. Но меня все же догнал…

Правда, шансов у меня было мало — кузнец тоже был настроен далеко не дружески.

Хорошо, хоть убить меня не хотел, только в ратушу отвести. Наверное, это было бы даже неплохо — до утра посидеть возле огня, согреться, а там уже и проблемы можно разгребать по мере их появления. Проблем у меня много, но сейчас большинство из них стоят где-то за «кажется, у меня внутреннее кровотечение» и «о, Господи, я не могу пошевелить ладонью левой руки». Интересно, сколько я был в отключке? Судя по тому, что сейчас довольно светло — до утра, уж точно. А, судя по общему состоянию организма, до утра того же дня, когда меня вырубили. Ценой огромных усилий, в ходе которых у меня появилось подозрение, что сломалась шея, я приподнял покоящуюся на груди голову. Все вокруг расплывалось, но перед тем как снова потерять сознание, я все же разглядел далеко впереди холм, на котором возвышалась угрюмая башня…

Первое, что я почувствовал, вновь очнувшись — отсутствие боли и усталости. Это было очень странно, ведь в прошлый раз я чувствовал себя отбивной. Да оно и немудрено — сначала грохнулся метров с пятнадцати, потом бродил по лесу под дождем и в заключение получил прикладом арбалета по шее. Странно. Ребра больше не болят, шея не ноет, в голове ясно и даже чертовы царапины на левой руке не тревожат. Может, вовсе и не было ничего? Ни новой напарницы, ни каких-то необъяснимых событий, ни прогулки по лесу — ничего не было? Просто очень долгий и сумасшедший сон. Будучи скептиком, по своей природе, я в это не поверил. Пусть даже все, что и произошло, казалось полным бредом, но… Но у меня никогда не было цветных и настолько безумных снов. Полежав еще немного, я медленно поднял руку и, прикрыв ей глаза, разомкнул веки. В последнее время глаза у меня болезненно реагируют на свет, поэтому лучше перестраховаться. К моему угрюмому удивлению, меня не ослепило ярким светом. Я лежал на полу, в какой-то комнате, окутанной приятным полумраком. Выглядит комната атмосферно — каменные стены и потолок, на стенах висят чадящие факелы, наверно качество освещения — это их заслуга. Комната донельзя захламлена разного рода вещами — старые шкафы, ломящиеся под весом неизвестного содержимого, столы, тумбы… в одном из двух углов, которые я могу видеть, так вообще свалена куча какого-то черного тряпья. И все это богатство покрывает многогодовой слой пыли. Удивляюсь, как хозяин еще звезду, в центре которой я лежу, не загадил. О, нет. У меня вдруг случился приступ де-жавю — где-то я совсем недавно видел подобную геометрическую фигуру, только не помню где. Эта же была нарисована на гладком гранитном полу мелом, вокруг нее был очерчен круг, с внешней стороны которого было что-то написано, точно так же как возле лучей звезды. Странно все это. Неужто я в руки какой-то коммуне сектантов попал? Это бы отлично объяснило поведение местного населения — где-то я читал, что у нас еще остались поселения старообрядцев. Вроде как они живут в лоне природы (в лесной чащобе), веруют в каких-то там богов, власть не признают. Что-то такое. Это конечно не снимает вопроса — как я попал сюда, но не все же сразу, а? Тяжело крякнув, я сел и осмотрел себя. Ага. Меня не раздели, символами мистическими кровью выведенными не покрыли — и то хорошо. Одежда уже успела просохнуть, значит, в отключке я был довольно долго, а если учесть, что и ребра меня не беспокоят, и усталость как рукой сняло — то очень долго. Или же меня чем-то накачали. Травами там лечебными или еще чем. Мои размышления прервала, со скрипом открывшаяся дверь. А я сначала ее даже и не заметил — того цвета, что и стены, то есть под камень, да еще и мелкая, даже мне что бы пройти, пригибаться придется. На пороге показался плюгавенький старичок в затасканной, мантии. Я окинул его быстрым взглядом. На вид, лет семьдесят-восемьдесят, да-да, именно так, выглядит он как-то странно, точно возраст определить не получается. Лысый, но зато с длиннющими усами и такой же бородой. Вся растительность на лице — седая, даже прозрачная… Лицо — сплошная морщина, на которой по случайности оказались длинный крючковатый нос, рот (что очень странно) сверкающий белыми зубами и глаза… вы когда-нибудь видели юношеские глаза на старческом лице? Живые, горящие молодым огнем, излучающие свежесть и силу голубые глаза, никак неприсущие старику. Я аж в ступор впал. Даже не знаю, почему, но глаза старичка меня очень удивили. Кстати, эти самые глаза сейчас насмешливо смотрят на меня.