Алекс Грин - Мечь, ночь, море (Путь меча в море - 1,2,3)

Еще один дешевый трюк господина Дору: к реально существующим эльфам и гномам он приписывает и совершенно фантастических вампиров и лемару…

И, наконец, „Сага о фаэтане“, которую господин Дору подает как некий шедевр. Сам я в области литературы не специалист. Но обратившись к признанным профессионалам — трем лауреатам премий Волканской Литературной Академии получил от всех единодушный отзыв: „Сага о фаэтане“ какими-либо выдающимися литературными достоинствами не обладает!

Подводя итог всему вышесказанному: читателей „Мира Огнеморья“ можно только пожалеть!

А ведь живем мы в замечательное время, и не нуждается оно в выдумках и ложном украшательстве!

В Академии Гномдора, этом признанном центре волканской науки сейчас разрабатывается действительно грандиозный проект: „Паровая Революция“.

Машины, движимые силой пара, вот ключ к грядущему счастью Человечества, гномов и эльфов!

Паровая революция принесет процветание и материальное благополучие всем. А значит — исчезнут причины для войн! Исчезнет и тяжелый физический труд.

Юноши и девушки! Жизнь станет лучше не от медитаций и прочих форм убогого самокопания. Паровой революции нужны ваши пытливые умы, умелые руки и вдохновенные сердца.

Участие в паровой революции — вот что способно сделать увлекательной вашу жизнь и наполнить ее глубоким смыслом!»

…Из тумана вокруг нее постепенно сгустилось странное вибрирующее существо, в котором Ящерица, приглядевшись, узнала… саму себя.

— Кто ты? — резко севшим голосом прохрипела Ящерица.

— Ты. Или, если по-другому, твоя Тень. — Усмехнулся ее двойник.

— Ты — Тень? А я тогда кто — Свет? — собственный голос доносился до Ящерицы словно из колодца.

— Вот еще! — Усмехнулась Тень, приобретая все более четкие очертания. Ты всего лишь та, кто загораживает Свет. Ты — Кукла, механизм, тело из инстинктов и мяса.

Было сверхочевидно, что Тень умна, сильна и дьявольски опасна.

— Да, — подтвердила ее мысли Тень. — Я намного могущественнее тебя. Я способна проходить сквозь стены, летать и убивать на расстоянии. Но ты не должна меня бояться.

Эти слова почему-то вызвали прямо противоположный эффект. Панический ужас завладел Ящерицей. Каждой клеткой своего тела ощущала она: надвигается грандиозная, непоправимая беда.

— Да расслабься же, дура! — наседала на нее Тень. — На самом деле мы трое нуждаемся друг в друге.

— Почему трое?! Кто третий?! — Никогда раньше Ящерица не подозревала, что способна визжать от страха, да еще от такого, причина которого совершенно не ясна.

— Ну, кроме Тени и Куклы есть еще Сознание. И напрасно оно так сильно приклеилось к Кукле — я тоже иногда нуждаюсь в нем!

— Нет! Нет!!! — В ужасе заорала Ящерица.

Она поняла, что если ей и суждено сойти с ума, то это произойдет именно сейчас. Изо всех сил она пыталась сопротивляться тому, что хочет совершить Тень, но это оказалось невозможным.

Что-то вспыхнуло, потом появился всасывающий как пылесос туннель, снова вспышка, и вдруг Ящерица с изумлением обнаружила, что смотрит теперь глазами Тени на свое прежнее тело, на Куклу, как ее назвали недавно…

Самое жуткое было в том, что, невзирая на возникшее отсутствие Ящерицы, Кукла нисколько не изменила свое поведение. Она продолжала верещать и спорить, по-прежнему трясясь от страха.

Лишь когда Тень решительно шагнула навстречу, Кукла закатила глаза и грохнулась в обморок. Последнее, что удержалось в памяти Ящерицы: та, кого она прежде безоговорочно считала собой, неподвижно валяется на полу в растекающейся под ней луже мочи…

Ящерица не знала точно — спустя сколько времени очнулась вновь. Она оказалась теперь в совсем других условиях — в постели, в маленькой комнатушке.

Вскоре появился лесник. Он принес ей какой-то чай.

— Не бойся, — усмехнулся он, перехватив ее настороженный взгляд, — это не та дрянь. Это то, что поможет от нее очухаться.

Весьма и весьма специфический процесс «очухивания», как выяснилось, занял четыре дня. Ближе к концу этого срока снова появился Агастан.

— Хреново прошли испытания, да? — поинтересовалась Ящерица. — Я вела себя не лучшим образом, да и не помню почти ничего.

— Девочка, — сказал Агастан, — ты показала великолепный результат: выжила и не свихнулась! Поверь мне, при таких обстоятельствах на это способны немногие.

— Жизнь я может и сохранила, но работу наверняка потеряла — исчезла без предупреждения на четыре дня.

— Надеюсь работа на кухне при третьеразрядном ресторане не была пределом твоих мечтаний?

— Если была бы — я не находилась бы здесь!

— Хороший ответ. Что ж — у тебя начнется новая жизнь. Сперва тебя еще кое-чему обучат. Но уже без столь драматичных ритуалов. А потом мы отправим тебя в одно чудесное место — городок на берегу моря, который называется Майастра…

С тех пор и надолго осталось у Ящерицы двойственное отношение к сидящему в ней существу — Тени.

Ее пугала эта непредсказуемая и разрушительная мощь. Ящерицу привлекала совсем иная сфера — жизнь в роскоши и удовольствиях без непонятной и мрачной мистики.

И в тоже время она понимала, что только такой союзник как Тень может открыть ей дорогу наверх — в мир пышных дворцов и ослепительных нарядов…

В доме Дрива был накрыт праздничный стол, но радость сегодня была смешана с грустью. Купание в изумрудном море, прогулки среди древних пещер и скал, и тренировки, каждый раз открывающие что-то новое в них самих — вся эта сказка под названием «каникулы в Майастре» постепенно подходила к концу.

— Вы здорово поработали здесь, — сказал Дрив, — надеюсь, так же и отдохнули. Есть одна опасная болезнь — одержимость слабостью. Одержимый слабостью — раб своих неудач. Он постоянно винит во всем судьбу, окружающих, мир, но только не себя. Он смакует неудачи, свои и чужие, он жадно коллекционирует их.

Но вы выздоравливаете, и пришло время сказать еще кое-что. Победившие слабость — любимая добыча для болезни другой и еще более опасной одержимости силой.

Одержимый силой — раб своих успехов. Он презирает слабых, не помня, что и сам был таким же, не понимая, что и им еще могут открыться иные пути.

«Победивший слабость выздоровел, чтобы заболеть» — говорится в «Пути Саламандры». Это горькие слова, но правдивые.

— Ты говоришь, — сказала Изабелла, — не будь этим, не будь тем — ни одержимым слабостью, ни одержимым силой. Но каким же быть?

— Цель пути саламандры: вдохновенный воин. Только разницу между вдохновением и одержимостью объяснить не просто.

— Ну, — попыталась нащупать ответ Изабелла, — вдохновение — это что-то здоровое, а одержимость — это болезнь, что-то близкое к безумию.