Леонид Воронов - Разоблачение

— Чем отличаются энергетические существа будущего, которых ты описал, от тебя, духа Герхарда Клосса?

— Энергетические люди будущего — творцы и созидатели, и они будут бессмертны. Мы же способны лишь накапливать информацию, и наше существование коротко — от нескольких десятилетий, до нескольких столетий. Свою миссию я выполнил, и полностью себя исчерпал. Прощайте, славные потомки.

Увлекшийся беседой Игнатий не заметил, как слабел и исчезал кокон. Последние слова он скорее угадал, чем услышал.

— Папа, он ушел навсегда!

— Мы это поняли, сынок. Почтим его память.

Все молча встали, и стояли, держась за руки, и не произнося ни звука.

Генрих с сыновьями пробыли в Зальцбурге еще пять дней. Все это время в доме активно обсуждалась информация, полученная в результате контакта с Энноином. Полученные сведения никто даже не подумал подвергнуть сомнению, тем более что энергетический вампир, описанный Энноином, совершал нападения на Игнатия и Глеба, а Генрих вступал с ним в схватку. После общения с духом Генрих рассказал родителям, какие опасности подстерегали Игнатия. До последнего времени Генрих все еще не отвергал мысли, что опасность исходила от людей. Тогда родителям стала понятна секретность, которой он окружил своих питомцев. Генрих был окончательно прощен.

По дороге в Рим Генрих не мог избавиться от мыслей о зловещем и загадочном разумном объекте, который витал над планетой. По словам Энноина выходило, что монстр существует в единственном экземпляре, и религия является средством для поддержания его жизнедеятельности. Миллионы верующих, все великолепие и блеск бесчисленных храмов, церквей, мечетей, огромная армия священнослужителей, которые сами по себе являются паразитами, сумевшими убедить народы в своей необходимости — все подчинено единственной цели: воспитать индивидуум, который безропотно и с готовностью будет отдавать свою жизненную энергию чужеродному бесстрастному существу, паразиту.

А религиозные войны! Не для того ли на земном шаре много религий, а в каждой религии свои секты и течения, чтобы инициировать конфликты и войны? Война — значит всплеск эмоций, которые так необходимы монстру. Застенки инквизиции, невообразимые страдания ее бесчисленных безвинных жертв, и нынешняя непрерывная серия террористических актов — это звенья одной цепи, цель которой — вызвать всплеск негативных эмоций. А периодическое появление кровавых тиранов, уничтожающих целые народы, собственные народы! Историческая случайность? Ужасные эпидемии, унесшие миллионы жизней в разных странах, новые болезни, внезапно возникающие на планете. У жителей Земли накопилось много вопросов к изощренному и зловещему разуму чужеродного существа, а также к его агентам-священнослужителям.

А на что расходуется энергия, полученная в результате всех зверств, которые происходят по вине энергетического вампира? Не на стихийные ли бедствия? И тогда эти бедствия вовсе не стихийны.

И все же человечество медленно и с трудом, но освобождается от влияния вампира. Сначала люди восстали против кровавых жертвоприношений. Затем прекратили деятельность инквизиции. Отодвинули церковь от власти, и она была вынуждена ослабить свою жесткую хватку. Она по-прежнему стремится проникать в доверчивые мозги, в каждую семью, в школу, в армию, во власть, ей пока не дают решительного отпора, но она уже встречает молчаливое сопротивление. Но вампир все еще жиреет. Дух ценой собственного существования указал нам путь борьбы с ним, и наше возмездие непременно наступит.

Такие мысли не покидали Генриха Шварца всю дорогу от Зальцбурга до Рима.

Лаборатория Шварца, наряду с другими заказами, выполняла заказ крупного пищевого концерна по генной инженерии. Работы велись уже четырнадцать месяцев, и подходили к концу. Контракт обязывал Шварца закончить работы за восемнадцать месяцев, но сокращение срока выполнения заказа значительно повышало его стоимость. Предвидя в скором времени крупные расходы, Шварц решил приостановить свои исследования в области примаптерологии, как условно он назвал свою работу по созданию искусственных яиц, и все силы направить на выполнение дорогостоящего заказа. Тем не менее, пять яиц из серии были помещены в инкубатор.

К его удивлению и большому удовольствию, его мальчики выразили желание взять на себя все обслуживание и контроль над процессом развития эмбрионов. Генрих лично инструктировал сыновей, и отметил неподдельный интерес и жадное внимание, с которым его слушал Глеб. И Генрих подумал, что если этот интерес не угаснет, он пошлет старшего сына в университет на факультет микробиологии.

В свободные минуты Шварц мысленно продолжал свои работы по созданию "человеческого" яйца. Он представлял стройные шеренги белоснежных человеческих коконов, из которых вылупятся младенцы с мощным интеллектом и огромной памятью. Младенцы вырастут, и у них появится потомство, еще более совершенное.

Шварц понимал, что задуманный им проект потребует больших финансовых вложений, поэтому и форсировал выполнение имеющихся заказов.

Проект требовал также строгой секретности, причем на очень длительный период. Для этой цели лучше всего подошел бы какой-нибудь уединенный необитаемый остров в теплых широтах. Шварц решил обсудить эту проблему со своим финансовым директором Лео Бергманом, которому всецело доверял.

Первым делом Бергман, зная, что шеф не любит обсуждать деловые вопросы, пользуясь моментом, вкратце обрисовал финансовое положение лаборатории. Шварц был приятно удивлен, когда узнал, что Бергману путем грамотных финансовых вложений удалось за три года удвоить капитал.

Бергман был из тех людей, на лицах которых нельзя увидеть отражение их эмоций. Он был из породы "Берриморов", как, шутя, думал о нем Шварц.

— Дорогой патрон, — сказал Бергман, — вы не должны со мной советоваться. Вам нужен остров? Я найду вам остров. Покажите мне на карте квадрат, и если в нем окажется подходящий остров, он будет ваш. По поводу строительства на нем, я думаю, нам следует поговорить позже. Через месяц я вам представлю карты и снимки, и тогда мы продолжим разговор.

Конкретная работа в лаборатории, беседы с отцом, очень быстро восстанавливали научные знания Игнатия. Парадоксальным образом в памяти всплыло даже воспоминание о том, как он готовился к процессу клонирования собственной личности. Уже полгода спустя Игнатий мог проводить исследования самостоятельно.

Четыре грызуна из первой партии успешно прошли инкубационный период, и двое из них даже сумели прогрызть оболочку, и выбраться из яйца самостоятельно. Пятый эмбрион прирос к оболочке и оказался нежизнеспособным. Глеб, который прекрасно справлялся с обязанностями лаборанта, предложил периодически переворачивать яйца во время инкубационного периода.