Леонид Воронов - Разоблачение

И вдруг, 16 сентября, впервые включилась тревожная сигнализация. Игнатий бросился к самописцам, которые были как снаружи, так и внутри палаты. По двадцати бальной шкале, которую ввел профессор Таубе, сила удара составила всего один балл, хотя существо было способно и на десяти бальный удар по этой шкале, но дело в том, что удара было два, с интервалом в пять секунд. Это значило, что система активной защиты не нанесла никакого вреда энергетическому существу.

Игнатий связался с отцом и сообщил, что дети не пострадали, но он хочет провести более детальный осмотр, а после этого выйдет наружу и они все обсудят.

Шварц был сильно встревожен, как и Игнатий. Дети не почувствовали нападения, но и Шварц и Игнатий сошлись во мнении, что это вовсе и не нападение, а разведка. Оба удара были силой в один балл, и на первый удар автоматика на третьей микросекунде ответила мощным встречным импульсом. Тем не менее, на пятой секунде удар повторился, и на этот раз автоматика ответила вялым импульсом всего в 2 % номинальной мощности, поскольку за пять секунд конденсаторы защитной системы не успели зарядиться.

Шварц назначил совещание служб технического обеспечения, а сам связался по телефону с профессором Таубе. Профессор выслушал взволнованного микробиолога.

— Генрих, во-первых, прошу вас успокоиться, кажется, пока все не так плохо. Если бы существо сумело себя заэкранировать от нашего защитного импульса, то повторный удар был бы более мощным, во всяком случае, человеческая логика диктует такое поведение. После первого удара существо убедилось в своей неуязвимости, и ему ничего не мешало обрушиться всей своей мощью, но оно этого не сделало.

— И что из этого следует?

— Я склоняюсь к версии, что агрессор научился создавать слабые энергетические фантомы, которые и служат ему в роли разведчиков.

— Нечто подобное и нам приходило в голову. Очень жаль, Лев, что вас здесь нет, но может, вы дадите нам конкретные рекомендации? Я боюсь, что у нас мало времени.

— Я понимаю вас, Генрих, и мне очень жаль, что не могу помочь вам лично. Мои рекомендации таковы: вам нужно заказать резервный конденсаторный блок, это, во-первых. Во-вторых, систему активной защиты нужно перестроить в систему адекватной защиты, которая не реагировала бы на слабые импульсы, мощностью до четырех-пяти баллов. У вас в штате есть инженер-электронщик, я думаю, он справится с такой задачей, а если потребуются мои консультации, звоните в любое время.

— Благодарю вас, Лев, через несколько минут на совещание соберутся все мои "Эдисоны", вот эту задачу я им и поставлю.

— Желаю вам удачи, Генрих, не забудьте заказать резервный конденсаторный блок, и пусть его подключат аналогично первому, и чтобы они могли включаться поочередно, я пришлю электрическую схему по факсу. Информируйте меня.

На совещании инженер-электронщик заверил, что сдвинуть порог срабатывания активной защиты он сможет в течение часа.

После совещания Игнатий, несколько успокоенный, отправился к своим питомцам. По пути он вдруг вспомнил свое общение с Энноином, ведь именно с тех пор он осознал, что у него появились телепатические способности. Он вспомнил, как Энноин жаловался на недостаток энергии и просил концентрировать мысли. Передача мыслей на расстояние требует энергии, а что же тогда представляет собой поток информации? По сути, это тот же поток энергии, "модулированный" человеческим мозгом, точнее разумным существом, как несущая частота в радиосвязи, которая сама по себе информации не несет. Цепь рассуждений Игнатия привела его к мысли, что поток энергии, который рождается в мозге, можно использовать не только для передачи информации.

Дети радостно приветствовали Игнатия, как всегда, на разных языках и телепатически. После этого веселого ритуала на него посыпался град вопросов, что произошло, почему он был так встревожен, и что означал сигнал тревоги.

В широком диапазоне Игнатий заверил детей, что все подробно им объяснит, и ответит на все вопросы, но сначала хочет провести несколько экспериментов, и просит детей в них участвовать. Эти слова вызвали всплеск любопытства и энтузиазма.

Игнатий с помощью сиделки расположил тележки, которые после рождения малышей были трансформированы в детские кроватки, по кругу в несколько рядов, а в центре поставил стол. На стол он вертикально поставил пустую картонную коробочку от лекарств.

— Ну вот, все готово. Я хочу, чтобы вы все по моей команде попытались мысленно сбросить эту коробочку со стола вот в эту сторону. Начали!

Коробочка улетела на несколько метров, вызвав у всех бурю восторга.

— Молодцы, вы превзошли мои ожидания! Теперь таким же образом пытаемся поставить ее обратно. Начали!

Коробочка резво взвилась в воздух и шлепнулась на стол.

— Банзай! Игнатий, давай попробуем что-нибудь большое!

— Да, стол, стол попробуем поднять!

— Хорошо, я согласен, поднимаем вот на такую высоту, и ставим обратно. Начали!

Стол поднялся на полметра, затем рухнул обратно. Сиделка не верила своим глазам, а дети были в полном восторге.

— Мне бы хотелось знать, какие усилия вам пришлось затратить.

— Это было очень легко! — хором ответили дети. — Мы еще хотим что-нибудь поднять.

— Ладно, последний эксперимент, а потом я расскажу то, что вы хотели узнать. Поднимаем стол на такую высоту, и удерживаем, пока я буду считать до десяти, потом ставим его вот на это место, постарайтесь поставить мягко.

Начали!

Стол легко взмыл на метровую высоту и завис, слегка покачиваясь, затем медленно проплыл три метра и беззвучно опустился. Игнатий уселся на него и рассказал детям о нападениях энергетического существа, о системе защиты, о шлемах, которые они вынуждены носить для своей безопасности.

Дети слушали, затаив дыхание.

— Но что же нужно этому существу от людей? — спросил Игнатия мальчик с ярко выраженной восточной внешностью по имени Тамакити.

— Его цель — заставить как можно больше людей поклоняться себе, поскольку он существует за счет человеческих эмоций, он ими питается. Высокоразвитый интеллект разрушает веру, поэтому существо старается сдерживать развитие разума. Для этого оно блокирует генетическую память человека. Каждому индивидууму приходится всему учиться заново, даже родному языку.

Ваша и моя генетическая память не заблокирована, вот поэтому мы и стараемся предпринять все возможные меры для защиты вашего мозга от вторжения этого существа, но я боюсь, что этих мер недостаточно.

Сейчас вы все убедились, что вы вовсе не беспомощны, когда объединяете свои усилия. Сегодня у меня появилась идея коллективной самозащиты. Я не знаю, как ее осуществить, но думаю что опыты, которые мы с вами провели, это первый шаг к ее осуществлению. Нужны новые опыты, новые идеи, и тренировки.