Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае

- Ах, какой сумасброд этот король Луи! - крутя головой и посмеиваясь, произнес император Некитая, выслушав рассказ. - Подставить член под клюв дятлу! Ну и ну!.. Хоть бы наперсток сначала одел на конец! Экий он...

- Незадачливый, - подсказал аббат.

- Да какое там незадачливый... Не король, а... прямо додик какой-то, получается!

- Совершенная истина, ваше величество, - немедленно согласился аббат Крюшон, - додик, каких поискать, да и только.

- А этот хмырь сенешаль - он ведь тоже додик? - спросил император.

- А как же, ваше величество! Наш король таких себе и подбирает сплошь додики, - подтвердил аббат.

- Ну, если так, то не удивительно, что в вашей Франции все с ума посходили, - резонно заметил владыка Некитая. - Немцам все войны проиграли, туркам зад готовы лизать, тебя вон в аббаты поставили, рецензента Мишо - в педирасы... то есть наоборот, - педираса Мишо - в рецензенты...

- Совершенная правда, ваша величество, - сокрушенно согласился аббат, - у нас во Франции куда ни плюнь всюду додики. Но, - сделал паузу аббат Крюшон, - зато граф Артуа - он святой, истинно святой, ваше величество!

- Ну, граф Артуа, - протянул император и развел руками - тут уж ему крыть было нечем. - Да, если бы не граф Артуа... я бы давно всыпал вашей Франции и всей Европе... святой человек, что говорить!..

И получалось так, что, несмотря на плачевное состояние дел во Франции и Европе, тот факт, что там мог родиться и явиться миру такой светоч святости как граф Артуа, сводил на-нет всю эту европейскую ущербность и безделоватость. Недаром говорится, что один святой весь мир перетянет! (вот только куда?)

А на следующий день аббат пустился в воспоминания о святом отце Жане, игумне его монастыря, и вдруг икнул, всхлипнул - и снова замолчал с лицом, печатлеющем скорбную задумчивость.

- Что такое, аббат? - забеспокоился император. - Опять брат Изабелла?

- Ах, нет, ваше величество. Я тоскую о судьбе моей милой Франции что-то станется с ней и её лесами из-за бесчинств нашего сумасбродного короля!

- А что такое? - удивился владыка Некитая. - Ты же сказал, что там уже вырубили все вязы до единого, на том и конец?

- Вот вы говорите, что на том и делу конец, а дело этим вовсе не кончилось, - жарко возразил аббат.

- А что ещё произошло? Неужели Луи снова поехал на охоту?

- Проницательность вашего величества бесподобна, - воздал должное аббат Крюшон. - Именно так и поступил наш незадачливый король, едва только вывел этих мерзких дятловошек.

- Но куда же он мог податься? Не к дереву же любви? - недоумевал император.

- Нет, его срубили вместе со всеми вязами Франции.

- Ага!

- Но, - добавил аббат, - наш король направился вместо этого в дубовую рощу. И там он со своим верным сенешалем остановился возле большого дуба.

- Зачем?

- Наш обожаемый король Луи захотел познать его дупло как мужчина познает дупло... ну, вы поняли...

- Не может быть! - изумился весь двор вместе с императором Некитая. Разве Луи забыл про пакостного дятла, что клюнул его так неудачно в прошлый раз?

- Нет, он не забыл, поэтому заранее послал сенешаля проверить, все ли в порядке, и подготовить своему королю рабочее место. Сенешаль же предусмотрительно захватил с собой длинный шест и с его помощью лихо махнул на ветку дуба.

- Вот как!

- Да, а потом он своей рукой повышвыривал из дупла всякий мусор вроде ненужных белок и дятлов и постарался, чтобы все было в идеальном порядке, включая увлажнение и отсутствие древесной стружки. Затем наш добрый король был поднят вверх с помощью системы блоков и тросов.

- Что, они тоже оказались с собой у преданного сенешаля?

- Да, он учел упрек короля в недальновидности и стал с тех пор ужасно запаслив, сопровождая короля на охоту. Даже лошадь брал с собой непременно обученную, хотя этого королю уже не требовалось.

- Но зачем же Луи все же понадобилось чпокать дупло дуба?

- Он не мог вынести прошлой неудачи и решил взять реванш за фиаско у вяза. А впрочем, - добавил аббат, - не исключено, что король стал с тех пор древосексуалистом и изнывал от страсти повторить божественные ощущения единства с природой.

- Так, и что же было дальше?

- Увы, - вздохнул аббат, - нашему королю вновь не повезло. Веревочная система была не отработана, и несчастный король Луи с первого раза не попал в дупло.

- Но куда же он попал, в таком случае?

- Сначала он с размаха треснулся о ствол своим телом и... соболезнующе вздохнул аббат, - немного ушибся. Затем, когда король слегка попенял сенешалю за неточность прицела, сенешаль отрегулировал высоту блоков и с помощью осевого троса направил обожаемого короля точно к дуплу. На этот раз Луи попал в него...

- Ну, слава Богу! Все-таки сумел! С какого же расстояния?

- С четырех метров. Он висел на ветке соседнего дуба, - пояснил Крюшон, - а сенешаль качнул его к дуплу с помощью осевого троса. И король запросто залимонил точно в дупло, правда, - тяжело вздохнул аббат, - не тем, чем хотел.

- Не тем, чем хотел? - переспросил в недоумении император. - А чем же? Чем он хотел и чем он попал?

- Наш король, - охотно разъяснил аббат Крюшон, - всегда хочет одним и тем же местом. Однако в дупло он попал головой.

- О!

- Да, но худшим было не то, что он туда попал головой, а то, что он не мог оттуда головой выпасть.

- То есть он опять застрял?

- Именно, ваше величество!

- Какой ужас! Что же было потом?

- Потом прибежал медведь-говноед и стал требовать своей доли.

- Вероятно, он сидел с раскрытой пастью под дубом и громко ревел? предположил валдыка.

- Сначала да, но заминка была в том, что наш обожаемый король забыл загодя снять штаны, и все лакомство настырного медведя попало в них, не достигая вожделеющей пасти хищника.

- Так, так!

- Ну и, - продолжал аббат, - медведь полез вверх и принялся лапой стаскивать вниз угощение, которое он уже считал принадлежащим себе стаскивать, разумеется, вместе с тем, где они находились.

- А что же сенешаль?

- Сенешаль упал в обморок на соседнем дереве и ничем не мог воспрепятствовать не в меру сластолюбивому медведю. И медведь буквально выгрыз в штанах короля огромную дыру. К счастью, наш находчивый король Луи, для которого нет безвыходных положений, догадался, вися головой в дупле, руками приспустить свои штаны. А то бы этот навязчивый хищник выгрыз бы и ту промежность, что они облегали.

- А что же дятловошки, дятел? - расспрашивал чрезвычайно заинтересованный император. - Или в этот раз их не было?

- Не было, - признал аббат. - В этот раз были муравьи. Они ползали туда-сюда по дубу и мимоходом покусывали зад несчастного короля. А проклятые дрозды, охотясь за муравьями, так и норовили склюнуть муравьев с нежного королевского тела.

- Ай, ай! - сочувствуя собрату по королевскому ремеслу, стал сокрушаться император. - Но что же свита?