Виталий Сертаков - Демон против Халифата

— Так точно! — вытянулся русский штурман, нарочно снятый президентом с «Клинка», в целях контроля действий команды. — Как этот вот… визирь указал.

Артур оглядел своих коммандос. Он прекрасно понимал, что опять нарушил сто первую клятву, данную супруге, и сам поперся в очередное горнило, но данное приключение никак нельзя было перепоручить. На земле Даляр и Орландо справятся, а здесь никто, кроме него, не разберется. Меньше всего Коваль верил россказням Дробиченко про запертых в скале джиннов. Однако, по мере приближения, вынужден был признать — аура у местности складывалась весьма своеобразная, если не сказать хуже. Здесь попахивало чем-то таким, что нельзя было поручить самым толковым сподвижникам.

Здесь веяло колдовством.

— Не этот остров, — подкручивая верньеры бинокля, констатировал Дробиченко. — Левее, вон там, у самого берега… Узкий пролив разделяет.

Пока что бывший «джинн» не врал. Сквозь розовеющую мглу Артур различал полоску косого прибоя, тысячи облизанных голышей, потеки птичьего помета на взметнувшихся в небо каменных «пальцах». За грядой ближних островков проступали охряные, салатные пятна полей и рощиц; изъеденный миллионами волн, благословенный берег Эллады. Вот каким неожиданным образом довелось увидеть Грецию! Правее по курсу, километрах в десяти, маячили в сизой дымке улочки прибрежного городка, утопающие в цветах, домики с короткими торчащими трубами. Огни не горели, размеры городка пока было не оценить, и непонятно, имелись ли жители. Обладатель самых зорких глаз, чингис, заявил, что заметил маковки христианского храма.

Моторист заглушил четыре мотора из шести, скорость сразу упала. Море на востоке прорезала тонкая огненная полоса. Смурно на душе было, тревожно, но сердце, не угадывало беду. Ныло только слегка, из-за красного червяка, в колодках, на пирсе брошенного. Один, привязанный у воды, китайский дракон скучал и плакал по кровному отцу, однако взять его с собой Артур никак не мог. Дед Савва пока присмотрит, а там и выпустит, ежели крайность какая приключится, не дай нам бог… Не дай нам бог тут встретить засаду…

— Дробиченко, смотри у меня, продашь — скорой смерти не жди!

Бывший визирь сморщил рожу, словно жевал лимон. Подрабатывая винтами, судно разворачивалось. Ветер словно спохватился, мягко провел влажной салфеткой по лицам, забрался за воротники, заставил всех окончательно проснуться и задрожать. Теперь уже все члены экспедиции вскочили с мест, откинули шторки на окнах и свесились за борт. Остров наплывал, приближался, словно неведомая планета навстречу звездолету. Солоноватый ветер здесь имел другой вкус, свежий, слегка приправленный йодом морских растений, запахом рыбы, далекими, тончайшими наносами незнакомых лесов. Сама вода пахла иначе, нежели у берегов Сицилии. На серой туше дирижабля кривой улыбкой вспыхнул золотой полумесяц, солнце вспыхнуло над Эгейским архипелагом. Дробиченко махнул пилоту, тот сбросил обороты двигателей до предела, стало слышно, как скрипят деревянные шпангоуты в чреве корабля.

Остров был гораздо больше, чем показалось вначале. Коваль сначала думал, что Дробиченко ищет площадку для швартовки, однако минуту спустя прямо по курсу забрезжила глубокая лощина. Лощина. Щель.

Ковалю почудилось вдруг, что перед кабиной пронеслась большая птица, так близко махнув крылом, что перья щекотно провели по щеке, по ресницам.

Расколотый остров. Никакой птицы, попавшей крылом в глаз, просто внезапно стала ясна причина волнения. Артур вспомнил, откуда так знакомо это словосочетание, хотя последний раз его произнесли при нем лет восемь назад. Старый отшельник Кристиан, он называл так место, где закопаны в землю Малахитовые врата. Да, кажется, Малахитовые врата в рай. Подвыпивший Хранитель, икая, толковал свои сновидения, Артуру же было смешно, как бывает смешно трезвым в компании дурачка, которого нарочно угостили спиртным. Хранитель не врал, когда касалось настоящего, и ближайшее будущее порой угадывал точно, но по поводу дальнего, очень дальнего прошлого, нес удивительные небылицы. В частности, про Малахитовые врата, за которыми скрывается место, где каждому воздастся.

Помнится, от колдуна не удалось добиться внятного ответа, что же он видел за вратами в своих ночных астральных странствиях. Рай, нервно отшучивался Кристиан, истинный рай. Не как по библейским книгам, а лучше. Только вот одна закавыка, негоже за Малахитовые врата насекомых пускать, то есть горожан, никчемных, глупых людишек, не способных жить в мире с матушкой-землей. Не оттого, что погибнут, а как раз наоборот, могут вдруг назад вернуться, и совсем не теми, кем были раньше. Мол, случалось уже такое на планете, и не дай бог повторить…

Да что случалось-то? Откуда Кристиан черпал такую нелепую информацию? Да все оттуда же, откуда и остальное, — из дремотных своих прозрений, из видений после дрем-травы лесной, валдайской…

— Сорок лет назад здесь развалилась гора, — Сергей показал на отколовшиеся, упавшие в море куски, над которыми закручивались мелкие водовороты, — Здесь действительно что-то произошло, хотя раньше не наблюдалось сейсмической активности. Мы застали лишь последствия. Ваши Качальщики непременно связали бы раскол коры с падением численности населения…

— Это как? — встрепенулся Коваль. — В Турции тоже бытуют такие взгляды?

— Бытуют… неофициально, — криво усмехнулся Дробиченко. — Я встречал старичков в горах… Когда ездил на электростанции. Занятные старички, и чем-то Качальщиков напоминают. Гонора тоже выше крыши, и плеваться огнем умеют… Умели, Нда. Вот они талдычили, что люди ушли и непременно вернутся другие, те, кто был раньше, до людей. Короче, вроде секты у них. Местный халиф потом всех перебил…

— Те, кто раньше, до людей? — Коваль потер виски. Начинало противно покалывать, как бывало уже не раз, вблизи Звенящих узлов. Он мельком подумал, что впервые встречает Звенящий узел, взорвавшийся под водой. Внешне это могло выглядеть как раскрошившаяся скала или как цунами, но истинную причину катаклизма установить было сложно. Возможно, затонувший корабль с химией или продуктами распада на борту. Или еще похлеще — атомная субмарина. Все имеет рациональное объяснение, повторял он себе. Должно иметь объяснение.

— Ты мне скажешь внятно, что вы там нашли? — Этот вопрос Артур задавал уже четырежды, но так и не получил внятного ответа. И на сей раз Дробиченко надул щеки, помялся с ноги на ногу и нехотя пробурчал:

— Это надо видеть… Ты пойми, каждый видит свое…

— Глюки? Прет какой-то газ, а вы его приняли за послание свыше?

— Это не послание, — поджал губы Дробиченко. — А если и послание, то не свыше. Видишь ли, я сказал, что каждый видит свое. И слышит каждый свое. Я не спускался… Там, внизу, оставались надолго пять человек. Двоих мы вынули уже мертвыми, после чего испытания прекратили… — Дробиченко хмыкнул, потер щетину, сплюнул в иллюминатор. — Это я посоветовал Карамазу завалить вход в нижнюю пещеру и поставить охрану. Там надо долго заниматься, очень долго, а не с наскока…