Джулиан Мэй - Джек Бестелесный

Оставалось проверить еще одно. Устроив все внутри палатки, я вылез наружу и медленно прошелся по краю поляны – дальнему, если смотреть со стороны ручья Мегаподов – в поисках еще одной не забытой мной тропки. В конце концов я обнаружил ее за упавшим стволом, который и сдвинул в сторону. Тропка уводила в чащу карликовых деревьев и кустарников, за которыми пряталась совсем маленькая полянка, здесь мне улыбнулась судьба (или некий лилмик), и я обнаружил отлично сохранившийся переносной фибергласовый нужничок, какие в конце XX века использовались в лесных лагерях по всей Северной Америке. Правда, он был без крыши, но в остальном в порядке. Мне оставалось только вырыть яму поближе к хижине, установить его там и натянуть сверху пласс, укрыв от осадков и насекомых.

Я насвистывал, возвращаясь к хижине в быстро сгущающихся сумерках, а потом свернул к короткому спуску, чтобы позвать Терезу. Я увидел ее внизу и подумал: «Tonnerre de dieu! [Гром небесный! (фр.) Употребляется как ругательство.] Милая девочка нашла полезное занятие!» Она отошла на несколько шагов к истоку ручья Мегаподов, где темнел прудик прозрачной воды, не загрязненной ледниковыми осадками, и, стоя на коленях, наполняла одну из наших девятилитровых складных канистр.

Но тут Тереза выпрямилась и обернулась к будущей горе Ремилард, черным силуэтом вырисовывавшейся на темно-лиловом западном небе. Поднялся легкий ветерок, принося запахи смолы и далеких снегов. В чистом холодном воздухе планета – вечерняя звезда – блестела необыкновенно ярко.

И Тереза запела, обращаясь к ней.

Я прирос к месту, не веря своим ушам. Голос, считавшийся навсегда пропавшим, вновь возносился к небу со всей магической силой и прелестью, завораживавшими слушателей во всех пределах обитаемой Галактики. Она пела для этой звезды, для своего ребенка. У меня сжималось сердце от красоты этого пения, и вдруг я похолодел от зловещего предчувствия.

Тереза, Тереза, дай мне силы спасти тебя. Спасти вас обоих…

Холодный ветер усилился, и песня оборвалась.

Тереза опасливо оглянулась, и я побежал к ней, проецируя заверения, что все готово к ночлегу.

Ретроспективное отступление

Заговор, приведший человечество к Метапсихическому Восстанию, зрел давно.

На протяжении тридцати с лишним земных лет инсургентов было лишь двое: советскорожденная Анна Гаврыс-Сахвадзе, профессор физики в Кембриджском институте изучения динамических полей, и ее бывший любовник и коллега Оуэн Бланшар, американец, который в конце концов эмигрировал на планету Ассавомпсет и стал первым президентом ее прославленной Академии коммерческой астронавигации.

На протяжении двадцати лет, которые Анна и Оуэн прожили вместе в Кембридже, их доверительные разговоры в постели неизменно кончались сожалениями по поводу трусости, с которой их собратья-земляне подчинили свое первородное право на свободу благодетельному деспотизму Галактического Содружества. Устав от любви, эти двое обсуждали создавшееся положение и в конце концов бесповоротно осудили Великое Вторжение Галактического Содружества как безнравственное вмешательство в эволюцию суверенной расы. Вторгшись на нашу планету в 2013 году и насильственно приобщив Землю к своей передовой цивилизации, Содружество нарушило основные заповеди человеческой свободы. Симбиарские попечители, действовавшие в качестве представителей остальных четырех нечеловеческих рас, на протяжении долгих «воспитательных» лет, до того как мы могли получить в Содружестве полноправное гражданство, резко ограничивали интеллектуальную и религиозную свободы, свободу иметь детей, свободу средств массовой информации и свободу выбора образа жизни и места проживания. Они превратили в насмешку права человека, в том числе и право на психическую свободу. Они соблазнили молодежь картинками сказочной техники и завоевания новых миров. Они буквально поработили метапсихических оперантов среди людей (и Анна и Оуэн обладали очень высокоразвитыми психоспособностями), ограничив для них выбор карьеры и умело манипулируя их верностью человечеству. И впереди маячило время, когда сознания всех живых людей достигнут некоего мистического «числа слияния» и все операнты-люди будут вовлечены в таинственное психическое состояние, называемое Единством, которое, как опасались многие психологи и богословы, утопит человеческую индивидуальность в каком-то Космическом Сверхсознании.

Я сам все еще побаиваюсь Единства Сознания. Но я – вечный аутсайдер, последний из метапсихических бунтовщиков, слишком слабый во всех отношениях, чтобы представлять угрозу для Галактического Содружества. А потому меня оставили в покое, даже некий взбалмошный лилмик, которого я называю le Fantome Familier [Фамильный призрак (фр).], в награду за то, что я однажды послужил ему, даровал мне неприкосновенность.

С первых же лет своей академической карьеры Анна Гаврыс-Сахвадзе рьяно изучала перемещения сигма-полей, занимаясь этим в Кембридже, который мог похвастаться большим числом оперантов в своей профессуре, нежели любой другой человеческий университет. Но Оуэн Бланшар в момент Вторжения был многообещающим скрипачом, и тут Симбиарское тестирование, обнаружившее его метаспособности к принуждению и созиданию, выдало заключение, что он должен оставить музыку ради физики динамических полей – науки, успехи которой были необходимы для того, чтобы Конфедерация Землян стала полноправным членом Содружества. В те ранние дни попечительства Земля нуждалась во всей высоковаттной мозговой энергии. А потому Оуэн смирился с неизбежностью и даже научился извлекать удовольствие из разработки гиперпространственных двигателей, а затем и из руководства факультетом ипсилоновых исследований. Но когда он играл на скрипке для Анны, злость на Содружество и особенно на экзотических Симбиарских попечителей, лишивших его той жизни, которую он хотел избрать, придавала его игре почти дьявольскую силу.

К тому времени, когда обстоятельства разлучили эту пару, они успели узнать, что их крамольное мнение разделяют некоторые другие влиятельные метапсихические операнты.

Открытое противодействие Галактическому Содружеству было бессмысленным. Операнты были лишены даже сомнительной возможности бежать из XXI века через врата времени – изобретение эксцентричного француза Тео Гудериана, – как это делали «нормальные» люди. Операнты, принявшие правила игры, преуспевали, получали ответственные и почетные посты, а сопротивление диктату Симбиарских попечителей влекло за собой бесславный конец профессиональной карьеры, унизительное «открытое заключение», а то и казнь за сеяние смуты.