Александр Казанцев - Арктический мост

- О, конечно, прошу вас, мистер Дуглас. Как вы поживаете, мистер Дуглас? - послышался голос старого Ирвинга Мора.

- Ваша честь, - обратился к Мору гигант-негр в безукоризненном костюме, - наш город с радостью ждет вашего появления. Население города, большую часть которого составляют цветные, в знак выражения своих чувств решило послать за вами этот старинный пароход, мистер Мор. Этот пароход реликвия нашего штата. На нем когда-то приезжал сюда сам президент Авраам Линкольн - освободитель бесправных. Мы хотим, чтобы и вы, ваша честь, прибыли в город на этом пароходе.

Толпа на корме зашумела.

- Вот это здорово!-восхищенно воскликнул Джонни.

Судья Мор пожал руку Дугласу и вместе с ним, мистером Меджем и целой свитой секретарей и репортеров сошел на борт знаменитого пароходика.

Пассажиры, сгрудившись у борта, долго махали платками и шляпами. Речной гигант из уважения к сошедшему кандидату в президенты продолжал медленно плыть по течению с заглушенными машинами.

- Если бы я выставил свою кандидатуру в президенты, - заметил высокий седой джентльмен со смуглым красивым лицом, - то уж во всяком случае не стал бы жать руку негру.

- Плантатор! - прошептал Джонни Глории и увел ее в салон.

Весь берег около пристани был запружен толпой. На капитанском мостике пароходика была отчетливо видна высокая фигура человека, размахивающего клетчатым платком.

Когда пароходик загудел, берег ответил ему неистовыми криками. Толпа заполнила дебаркадер. Туча лодок устремилась навстречу. Многие негры и даже белые, сняв ботинки, вошли по колено в воду.

- Мистер Мор, - наклонился к кандидату в президенты Медж, - мне кажется, что аудитория избирателей налицо.

- В самом деле, - улыбнулся старик и, подойдя к перилам мостика, поднял руку.

Шум сначала возрос, но постепенно стих.

- Свободные граждане,- начал Мор, обводя глазами бесчисленные черные лица на берегу, - я рад, что встречаюсь с вами, как встречался еще недавно с такими же свободными гражданами в Бостоне и Детройте. Прислав за мной этот чудесный памятник вашего освобождения, вы оказали мне великую честь и всколыхнули во мне чувство благодарности провидению за Великого Американца, благородством и справедливостью положившего начало веку процветания. Когда его усилиями было покончено с недоверием и враждебностью внутри нашей страны, в ней проснулись небывалые творческие силы, обращенные на ее обогащение и прогресс. Не перед тем ли самым, но в масштабе всего мира, стоим сейчас и мы с вами, свободные граждане? Покончив с недоверием и враждебностью между нациями, мы, американцы, должны сплотиться с нашими заокеанскими друзьями и братьями, чтобы способствовать быстрому расцвету и обогащению всего мира. Мы входим в эпоху Великого сотрудничества и Великих работ.

Одна из первых таких работ - титаническое строительство в самом недоступном месте земного шара - ждет нас. Вместе с Россией мы должны построить плавающий туннель в Европу, тем самым приблизив ее к себе и преодолев преграду океанов, отделяющих нас от всего человечества. Строительство туннеля займет наши свободные силы, даст вам, американцам, работу, благосостояние вашим семействам. Участие Америки в великом сотрудничестве отбросит в далекое прошлое боязнь нужды и голода. Вот путь Америки, начертанный провидением и завещанный нам историей.

Борьбу за это свободное будущее и обещаю я вам в случае своего избрания, свободные дети великой Америки. Я уверен, что вы придете на выборы в большем количестве, чем прежде, свободные от равнодушия к делам человечества, не стесненные ограничениями, отмирающими в ваши дни, исчезающими так же бесследно, как исчезли когда-то черные гроздья бесправия, уничтоженные Авраамом Линкольном.

Восторженные крики потрясли воздух.

Почтенного кандидата на руках перенесли на пристань и понесли к его автомобилю. Шоферу не позволили включить мотор - "Кадиллак" дружно покатили до гостиницы, украшенной национальными флагами.

Пассажиры с речного гиганта в бинокли могли видеть эту сцену.

- Так встречают не кандидата, а любимого президента, -заметил Джонни, отнимая от глаз бинокль.

- Негры... - многозначительно заметил кто-то.

- Скажите, это верно, что мистера Мора вызвали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности?

- Непоправимая ошибка для мистера Элуэлла! - рассмеялся Джонни. - Я слышал речь сенатора Майкла Никсона по этому поводу. Уверяю вас, одно то, что мистера Мора вызвали в Комиссию, даст ему дополнительно не один миллион голосов.

- Не считая коммунистов, - проворчал плантатор.

- Коммунисты и все, кто с ними, особо. Они поддерживают Мора, хотя он к социализму так же близок, как к самому господу богу.

- А как вы думаете, - наивно спросила Глория, - кого все-таки выберут - Мора или Элуэлла?

- Надо спросить американцев, чего они хотят: предвоенного напряжения или послеобеденного отдыха, - ответил Джонни.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ОРЕЛ

Козы одна за другой поднимались по скалистой круче. Их отчетливые силуэты на мгновение появлялись на выступе и неожиданно исчезали. Камешки сыпались из-под их стройных, сильных ног.

Следом за козами в гору шел человек. Вероятно, это был пастух-чабан. Он покрикивал громким, гортанным голосом, иногда подхватывал катившийся камешек и бросал его вслед убегавшим животным.

Останавливаясь, он пел. Откинув одну руку с длинным горным посохом и заложив другую за голову, он смотрел куда-то вверх и выводил странные рулады.

Потом, смеясь, может быть, над самим собой, он бегом догонял свое стадо.

По крутому, почти неприступному скату чабан взбирался легко и быстро. Видимо, от его недавней тяжелой болезни не осталось и следа. А ведь только полгода назад он не мог двигаться и лежал, прикованный к постели.

Горец достиг крохотной площадки, поперек которой едва можно было улечься во весь рост.

Как легко, как глубоко дышится в горах, как хорошо чувствовать, что вновь в твоих мышцах былая сила, что не кружится больше голова, не немеют руки и ноги! Нет, нельзя было так безрассудно перегружать себя, надо помнить о старом ранении в позвоночник. И самое главное, надо воспитать в себе внутреннюю силу, которая помогла бы выдержать такие удары, как катастрофа в Черном море.

Андрей лег на спину, стал смотреть в далекую, бесконечно прозрачную и удивительно чистую синеву.

Какая это была буря! Пожалуй, капитан был прав, требуя сбросить трубы в море. Конечно, сейчас, лежа среди великой тишины, можно соглашаться с капитаном Тереховым, с радиограммой Седых, но в тот момент!..

Андрей приподнялся на локте и стал смотреть вдаль. Там, на горизонте, поднималась волнистая гряда, а за ней вырисовывались неощутимые очертания пика.