Александр Казанцев - Острее шпаги (Клокочущая пустота, Гиганты - 1)

- Защищаться, баронесса, защищаться, как волчица, когда нападают на ее волчонка.

- Бог мой! Но я не волчица и тем более не баронесса, - насторожилась Орлетта.

- Вы не были баронессой, входя в этот кабинет, но... если окажетесь волчицей, то уйдете баронессой. Король по моей просьбе дарует вам этот титул, и ваш сын, барон Симон де Гранжери, будет достойным продолжателем знаменитого рода верных католиков.

- Боже мой, у меня кругом идет голова! Что же надо сделать, чтобы быть волчицей? - усаживаясь поудобнее в кресло, спросила Орлетта.

- Кусать, сударыня, кусать, обороняясь, помня, что ваш самый опасный враг - это метр Пьер Ферма, которого в свое время вам следует привлечь в тяжбе с графом Раулем де Лейе на свою сторону.

- Зачем же привлекать врага?

- Чтобы обезвредить, сударыня. Наша святая католическая церковь учит нас обузданию врагов любовью. Я подарю вам сейчас, баронесса, перстень из Ватикана. Это перстень любви и смерти. Его носил на пальце один из святых римских пап. Я вывез его из Италии, и он ждал своего часа. Если этот перстень опустить в бокал вина, то тот, кто выпьет его залпом, познает радость, тот же, кто промедлит пять - десять минут и осушит его не сразу, уже не узнает никаких горестей, уготовленных ему в жизни. В том и другом случае святой перстень несет благо господне. - И "серый кардинал", сняв с пальца богатый перстень, передал его Орлетте де Гранжери.

Бледная, едва передвигая ноги, поднялась она с места, снова присела в глубоком реверансе и поцеловала руку благословляющего ее столь высокого духовника.

Она прошла через приемную, наполненную раззолоченными мундирами генералов и иностранных послов, сопровождаемая служителем в серой сутане, который, выйдя на мраморное крыльцо, зычно гаркнул, от чего у Орлетты замерло сердце:

- Карету баронессе де Гранжери!

Она вертела на пальце кольцо кардинала, подумав, что у него такие же длинные и тонкие пальцы, как у нее.

Потирая эти свои чуткие пальцы, "серый кардинал" расхаживал по кабинету, старательно запахивая полы серой сутаны, чтобы не виднелась ее красная кардинальская подкладка.

Меж его тонких губ блеснула полоска стертых желтоватых зубов. Он улыбался, неплохо начав игру против Пьера Ферма, лучше, чем вел ее на шахматной доске сам Ришелье!

Но "серому кардиналу" не привелось увидеть результат завязанной им интриги. Шел 1660 год, а через год Мазарини не стало.

Глава шестая

ВЕЛИКАЯ ТЕОРЕМА

Посев взойдет для жатвы народной.

Д. И. М е н д е л е е в

Робкое появление Луизы в кабинете, куда она избегала входить из-за угнетающих ее математических рукописей мужа, удивило Пьера Ферма, и он поднял на нее вопрошающие глаза.

- Я принесла тебе поручение председателя парламента метра Массандра заняться тяжбой баронессы де Гранжери с графом Раулем де Лейе.

Пьер Ферма слышал об этом тянущемся годы деле, знал, что баронесса Орлетта де Гранжери обещала Массандру не пожалеть средств. Но почему Массандр поручает дело ему? Конечно, здесь не обошлось без Луизы!

Виновато опустив глаза, она догадалась о мыслях мужа:

- Ну да, я просила метра Массандра помочь нашей семье.

Пьер отодвинул от себя свою настольную книгу "Арифметика" Диофанта, где наконец решился записать свое замечание к 8-й задаче II книги*, которое принято считать 11-м, привлекшим внимание математиков всего мира, и с иронией сказал:

- Так ведь добрейшего дядюшки Жоржа нет.

_______________

* Задача эта сводится к выражению x\n + y\n = z\n. (Примеч.

авт.)

- Зато есть трехлетний Жорж! Это самый интересный детский возраст. Ты бы видел, как млеет Массандр, держа внука на руках, а тот лопочет уморительные вещи!

- И просит деда Массандра подбросить выгодное дельце - другому деду Ферма?

- Ну зачем ты так? Ты знаешь, что родственникам не принято отказывать. Сюзанна тоже просила свекра помочь нам.

Ферма откинулся на спинку кресла.

- И Сюзанна тоже? Как они все угадывают! Род католиков против рода гугенотов - верное дело! Сам кардинал Мазарини обещал помочь баронессе, и, если бы не его кончина, она получила бы все, чего добивалась. А граф Рауль де Лейе лишился высокого покровителя после смерти герцога Анжуйского! А его величество король Людовик XIV не любит споров между вассалами и после долгих раздумий повелел парламенту в Тулузе рассмотреть тяжбу. Почему же мне надо выступать против Рауля? Потому что он не проявлял своей дружбы?

- Ну что ты, Пьер! Кто об этом говорит? Это совсем не сведение счетов. Наша семья просто заинтересована в щедрости баронессы. Я умоляю тебя не вспоминать о своей былой дружбе с графом Раулем де Лейе. Своим пренебрежением к нам... Мне просто больно говорить. Ты же понимаешь, все понимаешь!

- Еще бы! Требуется приданое нашей второй дочери Жанне, превратившейся из утенка в лебедя! Все понимаю, но могу я дописать теорему, которую так долго обдумывал?

- Пьер, милый, ты прости меня. Я рискнула пообещать метру Массандру, что ты немедленно выедешь в Гранжери к баронессе. Метр Массандр уже назначил срочное слушание дела.

- Несколько лет волокиты, а теперь спешка?

- Разве ты не знаешь, всегда так бывает! Но мы не можем... понимаешь, не можем упустить этой возможности. И я прошу... ради всего прежнего прошу тебя... не отказывайся.

- Ну конечно! Все решено без меня... и ты, наверное, даже велела Жоржу оседлать иноходца?

- А как же! Я забочусь о тебе, Пьер. В январе темнеет рано. Два дня пути, надо успеть найти ночлег. Но зима нынче мягкая. Ты наденешь дорожный костюм, который я принесла, и теплый плащ.

- Ах боже мой! Что они со мной делают! Но ты позволишь мне хотя бы дописать теорему?

- Если обещаешь сразу сесть на коня.

- Я ограничусь только тем, что уместится на полях, заранее зная, что я "непрактичен и что запись моя, которую никто и не прочтет, ничего не принесет семье"!

Под собственную воркотню Пьер Ферма торопливо писал:

"Н и к у б н а д в а к у б а, н и к в а д р а т о-к в а д р а т, и в о о б щ е н и к а к а я с т е п е н ь, к р о м е к в а д р а т а, н е м о ж е т б ы т ь р а з л о ж е н а н а с у м м у д в у х т а к и х ж е"*.

_______________

* Великая теорема Ферма. (Примеч. авт.)

- Или я не прав? - поднял глаза от книги Пьер Ферма.

- Я докажу это тебе простейшим способом, - отозвалась Луиза, глядя в окно. - Вот Жан ведет оседланную лошадь, которая принесет тебе и всем нам доход. И что может быть убедительнее?

- У тебя поистине удивительное доказательство! - произнес Пьер Ферма и дописал свое одиннадцатое замечание к книге Диофанта:

"Я н а ш е л у д и в и т е л ь н о е д о к а з а т е л ь с т в о т о м у, о д н а к о ш и р и н а п о л е й н е п о з в о л я е т з д е с ь е г о о с у щ е с т в и т ь".

Надо заметить, что в своих сорока пяти замечаниях, написанных на полях этой книги, Ферма не раз умудрялся уместить куда больше, несмотря на узость полей, но Луиза тогда не стояла над душой.