Сергей Казменко - Повелитель марионеток

Так переворот превратился в гражданскую войну.

Наутро повстанцы предприняли новую атаку. На этот раз они ударили по мэрии, где были сосредоточены основные силы ополчения. Правда, успех этой атаки оказался незначительным - сказывалась неопытность тех, кто руководил ею. Но им удалось, потеряв нескольких человек, прорваться к зданию и закидать его самодельными зажигательными устройствами. Отступая, они потеряли еще около десяти человек, но цель нападавших была достигнута мэрия заполыхала. Этот ход стоил принесенных жертв - без архивов мэрии невозможно было установить, кто из жителей Сэлха может нести в себе кернеммитские гены.

Повстанцами явно руководила чья-то опытная рука.

Но после того, как загорелась мэрия, я потерял всякую связь с внешним миром, и мне оставалось лишь одно - наблюдать со стороны за боевыми действиями. Что я и делал в течении пяти последующих суток. Правда, разобраться в том, что же происходит, в моем положении было весьма затруднительно. Я видел, как поселок переходит из рук в руки, как его обстреливают то из неведомо откуда взявшихся безоткатных орудий, то какими-то, наверное самодельными ракетами, как вдоль улиц, стреляя и падая, бегут люди. Но я не понимал сути происходящего, не понимал, что стоит за их действиями. В этой неразберихе непонятно было, кто на чьей стороне, кто и зачем нападает, кто и как маневрирует. Я мог лишь догадываться, что, наверное, и сами воюющие не всегда понимают, что же они делают и зачем они это делают, что большинство из них вообще попросту не разбираются, на чьей они стороне. Люди внизу, казалось, просто обезумели. Я видел, как на третий день из-под развалин одного из домов выбрались, размахивая белыми тряпками, человек двадцать, среди них несколько детей. Они были безоружны, и они хотели уйти из поселка, но уже через сотню метров по ним начали стрелять. Я не знаю, сумел ли кто-нибудь из них выбраться из этого ада, но то, что более половины полегло тут же, на улице - это я видел своими глазами.

Страшнее всего были снайперы. Они засели на всех удобных позициях, окружавших поселок, и день и ночь держали его на прицеле. Некоторые из них - как те, что сидели сейчас в развалинах конторы Службы Связи - не разбирали, в кого они стреляют - им это было безразлично. Рай, сущий рай, не раз вспоминал я, глядя на обугленные развалины и на заваленные трупами улицы поселка. Рай, сущий рай.

Но все это не могло продолжаться бесконечно. И вчера к вечеру стало заметно, что поселок здорово опустел. Перестрелки на улицах вспыхивали все реже и как-то упорядочивались. Было видно, что ополченцы, засевшие в начале в районе складов, постепенно продвигаются среди развалин к центру поселка, укрываясь от огня за обломками стен, и сопротивления им никто почти не оказывает. Повстанцы, видимо, вывели свои силы, и теперь только снайперы сдерживали продвижение ополченцев.

Но бои шли не только в поселке.

По ночам горизонт на севере озарялся заревом пожаров. Днем столбы дыма поднимались над холмами. Иногда слышались разрывы. Я догадывался, чьи дома и фермы горят, но не понимал, кто же берет верх, не понимал, что же вообще происходит. Мне надо было выбраться отсюда, выбраться во что бы то ни стало, пока не утерян совершенно контроль над ситуацией. Мне надо было выйти из Станции.

Но снайпер, засевший в мэрии, следил за мной. Я чувствовал - он ждет, когда я выйду.

Возможно, я ошибался. Возможно, это самообман. Но я боялся не доверять этому чувству. Потому что даже полная защитная форма не спасает от прямого попадания, скажем, ниаритовой пули.

Пару раз за эти дни над поселком пролетали на большой скорости машины. Чьи они были - неизвестно, но снизу по ним сразу же открывали бешеную стрельбу, правда, безуспешно. Несколько раз машины появлялись на горизонте. Но все равно их было слишком мало. Слишком, слишком мало. Около двухсот машин было уничтожено на стоянке - четверть, наверное, всех машин на Сэлхе. Но остальные должны быть исправными. Остальные должны летать.

Я боялся, что все они улетели на Континент, что все, кроме обитателей поселка рассеялись по гигантским пространствам Сэлха, и уже никогда, ни при каких обстоятельствах, не удастся собрать всех вместе.

Мне нужно было выбраться из Станции.

Все утро сегодня я был наготове. Ждал. Чего угодно, - малейшего шанса сделать это. И следил за мэрией. А снайпер, засевший там, наверняка следил за мной.

Я ждал, что ополченцы, занимая поселок, двинутся в сторону мэрии. Но они не сделали этого. Здание казалось им пустой выгоревшей коробкой - или это был их снайпер? Они не стали занимать мэрию, они двинулись мимо, подбираясь к подножию моего холма, постепенно отрезая засевшим в развалинах конторы путь к отступлению. Если они ликвидируют этих снайперов, они захватят весь холм, и тогда я буду лишен свободы передвижения, свободы вступать в контакт с теми силами, с которыми хочу. Этот вариант был немыслим для меня.

Подожду еще полчаса, решил я.

И угораздило же какого-то придурка выстроить Станцию именно здесь, на холме, открытом со всех сторон! Вокруг - лишь низкий кустарник, ни одного приличного дерева, ни одного приличного укрытия. Тропа вниз простреливается на всем протяжении, а все остальные пути ведут через заросли кустарника, и придется либо ползти, долго и медленно, либо бежать напролом, надеясь на чудо. Конечно, если суметь перебраться на другую сторону холма, укрыться и от мэрии, и от поселка, то будет, наверное, безопасней. Тогда - вниз, до подножья, перейти ручей - и вот он, лес. Всего-то километр, не больше пяти минут. Но как, как это сделать, если выход из Станции смотрит прямо на поселок? И кто еще ждет меня в лесу?

Ночью, конечно, было бы проще - светоусилители есть не у всех, да и целиться с их помощью труднее, особенно с непривычки. Но ночью будет уже поздно, к ночи ополченцы займут весь поселок и холм. Пора было решаться.

Я еще раз внимательно осмотрел окрестности, потом встал и надел шлем. Защитная форма была уже на мне. Опустил забрало, проверил герметичность, пристегнул к ногам ускорители. На эти игрушки - единственная надежда. Если я еще не разучился ими пользоваться. Если сразу же не поломаю ноги. Шесть секунд бега - двести метров. По прямой, по равнине. Под гору, да с поворотом, мне бегать с ускорителями еще не доводилось - придется попробовать. Я взял в руки оружие, еще раз осмотрел его и подошел к выходу. Все, пора.

Первые шаги - самые опасные. Пока еще не разогнался. Может понести куда угодно - это я хорошо помнил. Я прыгнул вперед сразу на две ноги, и в момент касания ускорители сработали, подбросив меня метра на два в воздух. Правое колено отдало знакомой болью - боже, я почти забыл об этом! - и ногу занесло вперед, но я приземлился на левую - удачно. Толкнулся вниз и понеслось. Правую я старался ставить несколько в сторону, чтобы меня не перевернуло, если она опять подведет. Но ничего - первый десяток шагов колено больше не давало о себе знать. И лишь на повороте - как назло, тропа поворачивала налево! - ногу опять выбросило вперед, и я чуть было не сделал кувырок через голову.