Игорь Колосов - Идущий

Нелч согласно закивал, и Флеку пришло на ум, что лекарь не так давно скептически высказывался в отношении мальчика. Похоже, Нелч здорово испуган. Ещё бы, уйти он не мог, при этом прекрасно знал, рано или поздно болезнь без названия выкосит всю Столицу, если не бежать отсюда прямо сейчас.

Однако в любом случае бежать — всего лишь выиграть несколько недель жизни. Пустить же в дело дар мальчика — хоть какой–то шанс.

— Хорошо, — кивнул Правитель. — Тогда ты, Флек, этим и займёшься. Ты должен убедить мальчишку или, если это не поможет, заставить его, выполнять все твои требования. Если надо, для надёжности, не снимай с него цепи. Заставь его, слышишь?

Такое чувство, что Правитель опасался лишний раз лично соприкоснуться с мальчиком. Конечно, Флек не думал, что Правитель лично сделает всё, что необходимо, но Он мог хотя бы наблюдать это.

Флек склонил голову.

— Да, отец.

Правитель перевёл взгляд на лекаря.

— Ты будешь вместе с ним, Нелч. Проконтролируешь, действительно ли мальчишка вылечит человека.

Нелч затрясся, но с готовностью кивнул.

— Да, отец.

Дини хотел, чтобы его оставили одного, или хотя бы не смотрели так пристально, но это было нереально. Кроме пяти охранников за решёткой был ещё тот воин Правителя, что уже дважды руководил его похищением. Дини нуждался в уединении, только так он отогнал бы прочь страх, рождённый цепями, в которые его заковали, только так он снова вызвал бы образ родителей, этот факел в ночи, указующий дорогу. Но его злой гений ни на секунду не отводил взгляд. Более того, он стоял вплотную к решётке, положив правую руку на рукоять меча. Казалось, он пытался заранее предугадать малейшее движение мальчика.

И он явно кого–то ждал.

Дини не двигался. Было такое ощущение, что в этом случае на него закричат, потребуют замереть. Или сделают такое, что цепи окажутся не самым страшным. Они знают, стучала мысль, знают, что я прошёл сквозь стену. Если раньше те, от кого Дини бежал, могли только догадываться, то теперь они знали, что произошло в реальности. Они сами видели, Дини совершил побег у них на глазах. Откуда ему было знать, что он окажется в похожей темнице, только и всего. Мальчик догадывался, опереди он стражников и там, ему пришлось бы пройти ни одну стену, прежде чем он покинул бы тюрьму полностью. Однако стражники не желали искушать судьбу.

Вот почему его заковали в цепи. Чтобы он не достиг стены. Но и в противном случае это ничего не даст — цепи не пустят его.

Цепи — то же препятствие, что и стены, ничуть не надёжнее и не реальнее.

Мальчик вздрогнул. От неожиданности он решил, что ему померещилось, но вообще похоже на голос отца. Так ли это? Дини закрыл глаза, попытался хоть что–то увидеть.

Спустя минуту во тьме опущенных век появился смутный образ. Он чуть приблизился, но отчётливее не стал. Дини ждал, стараясь не отвлекаться. Однако за решёткой послышался какой–то шорох, и мальчик непроизвольно открыл глаза.

Охранники склонились едва ли не до пола. Стоявший возле решётки тоже поклонился, правда, не так низко. В первое мгновение мальчик решил, что к его темнице снова наведался сам Правитель, но это был ни Он. Рядом находился изящный мужчина, своеобразная тень Правителя. Наверное, его первый советник.

Он улыбался. Нежной, ласковой, всепрощающей улыбкой.

Дини испытал новый виток страха. Только что он мог увидеть отца, увидеть в глубине своей души, увидеть и поговорить. Изящный мужчина всё испортил. Наверное, он пришёл не просто так. Но самое печальное — Дини так и не узнал, что же ему делать в качестве совершенно иного пленника.

— Дини?

Мальчик вздрогнул. Несмотря на мягкость, голос колол длинной, раскалённой иглой. От Дини что–то хотели, он им нужен, и эту корысть нельзя ничем скрыть. Мальчик пошевелился, звякнули цепи, будто упреждали заранее все его потуги.

— Ты хочешь помочь людям? — спросил изящный мужчина. — Требуется твоя помощь. В Городе появились больные.

Дини захотелось плакать. Его не собираются отпускать и, конечно же, не отпустят после того, как он вылечит кого бы то ни было.

— Так как? Ты пойдёшь со мной к тем людям?

— Отпустите меня, пожалуйста, — прошептал ребёнок. — Мне надо идти. Идти, пока я не увижу родителей.

На мгновение Флек нахмурился, но улыбка возникла снова.

— Хорошо. Тебя отпустят. Я замолвлю за тебя словечко перед самим Правителем. Но сначала ты должен пойти со мной в Город. Согласен?

Дини чувствовал фальшь. Не понадобилось напрягать свое чутьё, чтобы понять никуда его не отпустят. В руках Правителя он станет средством защиты от любой напасти. Естественно, от такого не отказываются. Дини будут держать, если не в темнице, то в другом замкнутом помещении. И обязательно с цепями. Теперь он с ними никогда не распрощается. Теперь его способность уйти известна.

— Дини, ты слышал меня? — Флек добивался того, чтобы мальчик действовал по своей воле. — Ты поможешь нескольким людям и станешь свободным. Ты ведь уже многих вылечил. Разве сделать это ещё раз проблема?

Мальчик с тоской подумал о родителях. Вместе с этой мыслью пришла надежда, что в одну из следующих ночей он что–нибудь придумает, и сейчас действительно лучше помочь людям, кем бы они ни приходились Правителю или Его приближённым.

Лишь только он так решил, как услышал явственный голос отца. Это было настолько неожиданно, что Дини застыл.

Идти вперёд — не значит всё время двигаться на восток. Восток, как и любое направление, придумали люди. Не можешь изменить обстоятельства, живи в них, слейся с ними. И всё равно иди вперёд. Только так, мой мальчик. Иди и лечи людей, и не беспокойся ни о чём. Если тебе понадобиться свернуть в сторону, твоё сердце подскажет тебе, когда и где это сделать.

Улыбка у Флека исчезла. Мальчик будто спал наяву. Похоже, уговаривать его бессмысленно. Нужно отвести его в Столицу и оставить у одного из домов, что поразила болезнь без названия. И будь, что будет. Если лечение у него, как у других потребность в дыхании, он будет действовать. Даже если ему откровенно сказать, что он уже никогда не получит свободу.

— Выводи его, Гурин, — приказал Флек.

Гурин отворил дверь камеры. Шагнул внутрь, медленно, кажется, даже неуверенно приблизился к мальчику. Вопросительно посмотрел на Флека. Тот понял, что интересует гвардейца.

— Оставишь одну цепь. На всякий случай. Ту, что на ноге.

В дальнем конце коридора послышался шум. Туда обратились взгляды стражников. Флек повернулся. К ним спешили Зург и Толг. Флек нахмурился.

— Что ещё? — спросил он, когда те приблизились.

Зург, тощий, с крючковатым носом и мохнатыми бровями, которого все недолюбливали, кроме, пожалуй, Флека, произнёс: