Вячеслав Шалыгин - Чужое наследие

– Флот чинидов вышел вот в этом секторе, – генерал Хренов указал точку на середине расстояния между Землей и Марсом.

– Подставляют тыл марсианам, – заметил генерал Валеев. – Грех не воспользоваться.

– Что-то слишком неаккуратно, – пробурчал вечный скептик Воротов.

– Надеются, что марсиан отвлечет их второй эшелон, – Хренов сдвинул проекцию так, чтобы стало лучше видно сектор Юпитера. – Князь Вяземский уже вступил в бой при Ганимеде. Сил у чинидов было побольше, но Вяземский угадал время их прибытия и уничтожил авангард на выходе из портала «Ганимед-4». Теперь добивает основную группу эшелона.

– Это временный успех, – убежденно заявил Воротов. – По данным разведки, у противника имеются трофейные рейдеры нашего производства. Они не нуждаются в порталах. Князю надо следить за флангами и тылом. Если чиниды совершат обходной маневр, ему не выстоять.

– Выстоит, – возразил Хренов. – В крайнем случае уйдет к Титану.

– И оставит спутники? – Полковник нахмурился.

– Оборонительные системы Каллисто, Ио и Ганимеда серьезно усилены, чиниды не станут их штурмовать, а Европа – вотчина Бородача. Если верить рапорту майора Трошкина, князь в опале, но формально пока числится у Ергелана в союзниках. Так что второй эшелон пойдет к Марсу. Это подтверждает и тот факт, что первая волна наступления так легкомысленно оставила открытыми тылы.

– Гладко, но все равно меня что-то беспокоит, – Воротов поморщился. – Вышли как-то слишком показушно, ни к Земле, ни к Марсу. Будто хотели, чтобы мы их заметили и раздолбали сразу из всех орудий. Зачем Ергелану рисковать ударной группой?

– Значит, то, что мы приняли за первый эшелон, подсадная утка, а не ударная группа, – не оборачиваясь, сказал молчавший до сих пор Преображенский.

Он стоял, сложив руки на груди, у фронтального иллюминатора рубки флагмана и смотрел куда-то в космическую бездну. Штабные офицеры уже почти привыкли к этой манере Великого Князя. Некоторые даже считали, что он в эти моменты «медитации» не просто размышляет, а консультируется с высшими сферами. Тому, что Преображенский обладает подобными уникальными способностями, было уже немало подтверждений. Скептики вроде Воротова в «связь с астралом» не верили, например, полковник считал, что все дело в хороших аналитических способностях князя, но вслух об этом никто не распространялся. Желает народ почитать князя как пророка – имеет право. Главное – не переборщить и не возвести Преображенского в ранг святого. А верить ему и подчиняться без оговорок – это нормально, даже полезно.

– Вы думаете, ударная группа выйдет позже? – заинтересовался Хренов.

– Причем в другом месте, – поддержал новую версию Валеев.

– Нет, – Преображенский кивком указал на Землю.

Отсюда, с траверза станции «Портал Дальний», она выглядела почти так же, как с Луны. Станция вращалась вокруг Земли примерно на том же расстоянии, но в постоянной контрапозиции к естественному спутнику, то есть с той же скоростью, что и Луна.

– Они выйдут на внутренней орбите? – Воротов недоверчиво взглянул на тактическую карту. – Но там сплошные минные поля и автономные огневые системы. Половина группы будет уничтожена сразу по выходу. А оставшихся добьет Великокняжеский флот. Они не могут этого не понимать.

– Нет, – повторил князь, так и не обернувшись. – Они уже там. Дальше. За Луной.

– В кратере Гагарина установлено столько аппаратуры, что подойти к Луне незамеченным невозможно даже в обычном режиме, а уж если чиниды выходили из прыжка, такой фейерверк обязательно должен был привлечь внимание наблюдателей, а тем более – лунных гиперрадаров.

– В этом все дело. Чиниды каким-то образом обманули приборы, и теперь Ергелан выжидает, когда мы бросимся громить второй эшелон, оставив Землю под прикрытием одних только автоматических систем. Если это произойдет, чиниды повторят трюк с подавлением электроники и откроют себе беспрепятственный доступ к планете.

– У них имеются средства подавления электронных систем? – удивился Хренов. – Я думал, изобрести такое оружие по силам только технократам. Или… или они тоже вышли из трехстороннего договора?

На мостике стало тихо. Предположение генерала казалось логичным, а потому особенно тревожным.

– В строю чинидов нет кораблей с технократскими позывными, – не слишком уверенно возразил Воротов.

– Долго ли сменить позывные? Фактически-то корабли производства Технократии у них имеются.

– У них и наши рейдеры имеются. Ергелан дядька не брезгливый. Да и разведка с Роммы ни о чем таком не докладывала. Технократы не готовы вступать в войну. Во-первых, маловато сил, а во-вторых, у них еще свежи воспоминания о предыдущей кампании.

– Вот именно – свежи, – Хренов покосился на Преображенского.

Хотя в первой войне за Рубежом ядерными ракетами Технократию атаковал Бородач, в целом ответственность за применение стратегического оружия как-то сама собой легла на Великого Князя. Во всяком случае, так считали земляне. Объяснялось это просто – Преображенский пошел дальше Бородача и применил ракеты против своих же восставших Колоний. Шаг – более чем непопулярный. И теперь невозможно доказать, что иного выхода у князя не оставалось, поскольку воевать сразу с чинидами, технократами и бунтовщиками армия была не в состоянии. Людям на это глубоко плевать. Преображенский стал для них деспотом. И при этом его все равно боготворили. Парадокс? Наверное. Но не такой уж редкий. Если заглянуть в учебник истории, подобные парадоксы обнаружатся на каждой странице.

Великий Князь наконец-то отвернулся от иллюминатора и встретился взглядом с Воротовым.

– Участие технократов маловероятно, но пока нет доказательств обратного, будем считать, что мы снова одни против всех.

Слово «всех» он выделил интонацией. Полковник отлично понял, на что намекает Сергей Павлович. Можно не верить в существование враждебно настроенных высших существ, но нельзя отрицать факт того, что их подручные, вроде метаморфов, не менее опасные противники, чем Ергелан. И если князь думает, что они готовы выступить в одном строю с чинидами, – следует учесть такую возможность.

На практике это означало, что встречать ударную группу чинидов придется не только флоту, но и Великокняжеской эскадре «Огненный шторм». Теперь она состояла не из семнадцати малых рейдеров, а из десяти крейсеров, включая флагман «Каллисто». Только эти тяжелые корабли имели специальную броню, и только на них были установлены орудия, испытанные в зловещей пустоте Черного Канала. Броня исключала проникновение на борт вездесущих метаморфов, а орудия могли подстрелить их командный центр – «нечто», выходящее за рамки человеческого понимания. Вернее, обычного человеческого понимания. Преображенский, например, точно знал, в кого следует палить из этих пушек, и результат, надо признать, получался убедительный. Воротов отлично помнил, как флагман, тогда еще прототип серии «ВКГ», расстрелял непонятно кого или что и вырвался из ловушки Канала. Но, кроме князя, наводить такие орудия не мог, пожалуй, никто. Возможно, еще Ван Ли, но его больше не было среди живущих. Потому-то крейсеры с новыми пушками и состояли только в Великокняжеском конвое.