Вячеслав Шалыгин - Чужое наследие

– Какие тут интересы?! Они же скоро все государственные тайны разнюхают и технократам сольют!

– Вот мы и поможем им «разнюхать» то, что нам выгодно.

– Дезинформацию подкинем? Это я понимаю. Но вы не забывайте, что они еще и стрелять обучены. А вдруг им поступит приказ на вас покуситься?!

– А ты проследи, чтобы они его не получили, – Преображенский усмехнулся.

– Нет, все, ваша светлость! – Горохов поднял руки и шагнул назад. – Я, как временно исполняющий обязанности начальника вашей охраны, принимаю волевое решение!

– Любопытно, – Сергей Павлович сложил руки на груди и иронично улыбнулся.

– Я вызываю Воротова! С экономикой на Каллисто и без него справятся, армией Вяземский покомандует, от него не убудет, а в ваш фамильный дворец теперь сам шайтан не проникнет. Потому как его охраной Карим Мурза командует. Этого янычара даже бешеные псы стороной обходят… А здесь без Игоря Ярославича так и будет аврал за авралом.

– Волевое решение, ничего не скажешь, – Преображенский рассмеялся. – Свалить все проблемы на чужие плечи.

– А мне бы со своими проблемами разобраться! – в запале ответил Горохов. – Вот вы, ваша светлость, когда прилетел гонец из Пояса Освоения, поручали мне разобраться со странностями на Грации? Поручали. Я разобрался? Нет. Потому что в связи с дефицитом кадрового состава занялся не своим делом – начал командовать охраной Кремля. А поддерживать связи с Министерством Освоения и Комитетом по гражданской космонавтике, а координировать Чрезвычайную Службу и строительные бригады вы тоже мне поручали, или кому? Я их координирую? Нет! Поскольку ломаю голову над планами всяких учений! Которые в результате оказываются прикрытием для вражьих диверсий!

Он скомкал бумажку и швырнул ее в одного из роботов. Стальной воин даже не шелохнулся. Вот если бы комок бумаги бросил кто-то другой… Но лейтенант Горохов в его боевой программе числился под кодом «подлежит защите», вторым после князя.

– Что это ты разошелся? – князь нахмурился. – Нервы сдали?

– Виноват, ваша светлость, – лейтенант немного остыл. – Виноват… Только разжалуйте меня обратно, Богом прошу. Хоть в адъютанты, хоть снова в летный состав… Не гожусь я в начальники. Мозга тонка. Тоньше кишки.

– Ладно, – Преображенский рассмеялся. – Что с тобой делать? Вызывай Игоря, сдавай ему дела, а сам… Знаешь что, Горох, слетай-ка ты на Грацию. Совсем я закрутился и забыл, что после того гонца еще целых три рапорта с этой Колонии поступило. И все три какие-то странности описывают. Как бы там новая неприятность не сформировалась, пока мы тут завалы разгребаем.

– На Грацию? – адъютант почесал в затылке. – Планету вечного полдня? Это можно…

– Заодно и нервишки успокоишь, – Сергей Павлович похлопал его по плечу. – Можешь Катерину прокатить. Молоденьким фрейлинам на Грации нравится.

– Чего ж я в Тулу с самоваром-то? – буркнул Горохов.

– И то верно, – Преображенский снова рассмеялся и махнул рукой. – Трое суток командировки в рай. За верную службу. Совместишь полезное с приятным, позагораешь… но десятого как штык!

– Есть! – взбодрился Горохов.

Нет, все-таки напрасно он думал, что после потери любимой жены, кровопролитнейшей войны с чинидами, Катастрофы и множества других испытаний на прочность князь никогда не станет прежним. Вот же он, тот самый Сергей Павлович, спокойный и снисходительный, как когда-то на Каллисто. И ничего нет в нем от деспота и палача, коим его – если честно, не без оснований – считает половина подданных ОВК и Колоний…

Главная достопримечательность Грации, единственной обитаемой планеты в тесном звездном скоплении, вовсе не горы, как думают туристы-скалолазы. Самое впечатляющее – небо над планетой. Его украшают десятки крупных звезд, видимых даже в полдень. Плотность звездного скопления обеспечивает планете вечный день, и такое обилие света заражает местных жителей чуточку истеричной жизнерадостностью. А горы… Они красивы, спору нет, но считать их главным достоинством планеты по меньшей мере странно. Да, когда-то давно притяжение близких звезд повлияло на ее формирование. Так же, как, например, Луна повлияла на внешний вид и цикличность многих процессов на Земле. Близкие звездные массы тянули «одеяло» Грации каждая на себя, и в результате ландшафт на ней получился пересеченным. Это очень мягко выражаясь. Тот, кто дал планете название, наверное, желал пошутить. Или знал, что древнеримские грации – это те же греческие хариты, вечно юные, жизнерадостные богини, имеющие некоторое отношение к горам. Из множества покрытых густой растительностью отрогов особо выделялись три мощных хребта. Они разделяли главный континент планеты почти параллельными стенами на четыре части. Неудивительно, что каждый из хребтов получил имена трех наиболее известных граций-харит: сияющей Аглаи, цветущей Талии и благомыслящей Евфросины… Вот так романтично, хотя и опасно для ног.

Но так или иначе, Грация – не худшее место в Галактике. Пусть и гористая, зато богатая зеленью планета, купающаяся в жизнеутверждающем море солнечного и звездного света. И никаких тебе Катастроф и Метаморфоз, как в индустриальных секторах ОВК, никаких проблем и кризисов. Тихая, спокойная твердь на самой окраине. Официально – в Поясе Освоения. Неофициально – у черта на куличках.

Ну и ладно, ну и не важно, где… Особенно, когда тебе двадцать, ты красива и полна счастливых ожиданий, а размышляешь об этом, сидя в окружении цветущих кустов на теплом солнышке и звездочках. И болтаешь ногами в прозрачной воде горной, но вовсе не холодной речушки…

– Шура, идемте купаться, – Стас поправил очки.

Девушка прищурилась и взглянула на кавалера. В очках он выглядел забавным. Такие штучки не носил никто уже лет двести, но технику экспедиции они почему-то нравились. Наверное, ему казалось, что в очках он выглядит солиднее. Смешной. Лучше бы подстригся да спортом занялся. Например, этим… где тяжести поднимают, а после мажутся кремом и принимают всякие обалденные позы на сцене. Шура однажды побывала на таком соревновании. Сидела в третьем ряду и видела на телах атлетов каждую жилку. Вот это мужчины! А Стас…

– Мне еще посуду мыть, – Шура вспенила ногами воду и склонила голову чуть набок. – Вы идите…

– А, давайте, я помогу вам с посудой, – предложил парень.

Нет, как ни смотри, но Шуре, поварихе, а по совместительству – предмету обожания всей экспедиции, Стас не нравился. То есть как товарищ он ей конечно нравился, но как кандидата в кавалеры она его не воспринимала. В этом смысле ее вообще никто не интересовал. Ну разве что Павел Германович. Только в отличие от прочих мужчин научный руководитель экспедиции оказался неприступен, как скала. Даже как весь горный массив Аглая, у одной из пещер которого расположился лагерь. Его совершенно не волновали ни стройные ножки, ни талия, ни бюст поварихи, ни ее одухотворенное и потому вдвойне привлекательное личико с аккуратным чуть вздернутым носиком…