Вячеслав Шалыгин - Чужое наследие

– Оборзели, – Игорь скрипнул зубами. – Ну им это аукнется.

– Но после визита Ермакова и… его спутника марсиане почему-то согласились на переговоры.

– Да? Занятно. Постойте, а как выглядит этот… спутник? Случайно не пухлый такой, китайской наружности?

– Да, азиат.

– Надо же! – Воротов удивленно поднял брови. – Тогда кое-что проясняется. Хотя это вдвойне странно. Ну и как прошли переговоры?

– Тяжело, – Вяземский вздохнул. – Если бы не Трентон… Только командор их и сдерживал. Столько условий выдвинули, мы едва успевали отвечать. Опыта в таких делах у нас с Ермаковым, сами понимаете, не так уж много.

– А вы какие условия поставили?

– Условия? – Вяземский вывел на голоэкран короткий список. – Лишь наиболее очевидные: сохранение ОВК, хотя бы формально. Никаких новых союзов или государственных образований, освобождение плененных марсианами подданных, в первую очередь Панина…

– И Панина в оборот взяли?! – Полковник помотал головой, будто прогоняя наваждение. – Что творится! Постойте, ваша светлость, разве он не на Ганимеде?

– Здесь. Как только наметился раскол, его местные жандармы и взяли, чтобы Триумвирату приятное сделать. Нейтралитет Ганимеда, сами понимаете, понятие условное. Марсиане местным «денди» ближе и роднее землян. Но теперь Иннокентий Семенович в безопасности, этот пункт наших требований марсиане выполнили. А вот с обитателями Кремля пока ничего не ясно. Трентон поклялся, что никого из них в плену у марсиан нет. Мы не поверили, конечно, но лично мне показалось, что командор был искренен.

– Хорошо, если так.

– Да. Там ведь… все… Княжна Оксана и другие… Для Сергея Павловича потерять их было бы…

Он замял фразу. Разъяснения были излишни. Полковник и сам понимал, насколько много значат оставшиеся в Кремле люди для Преображенского.

– Гарантии независимости княжествам, – прочитал Воротов. – Согласились?

– Да, но лишь частично. Они потребовали вычеркнуть из списка Европу. Марсиане очень хотят наказать Бородача, который во время своего неудачного переворота угробил принца Кейна.

– Помню. Это требование я бы на вашем месте удовлетворил.

– Против выдачи князя Бородача выступил Ермаков. Он призвал забыть о прошлых обидах хотя бы временно.

– Ермаков… Да кто он такой, чтобы призывать?! – вскипел Игорь. – На Бородаче не только принц Триумвирата висит! Рано или поздно он должен за все ответить!

– Понимаю, но… – Вяземский развел руками, – мы были вынуждены бороться за каждую планету. Ведь гарантии нужны нам для обеспечения безопасности народа, а не его сумасшедшего правителя. Европа не виновата в его преступлениях. Такую установку давал еще Великий Князь, поэтому я был вынужден настоять. Мы сошлись на том, что Европа получит гарантии и останется в составе ОВК, но Василия Борисовича мы защищать не будем и, если он попадет в руки марсиан, вернуть его не потребуем.

– Тем более что и сами бы ему хлеб-соль не поднесли, попадись он нашей контрразведке. Ну что ж, требований немного, но хотя бы так.

– Честно говоря, все дело в спешке. Мы же не готовились к этим переговорам. Все случилось довольно неожиданно.

– А что затребовали марсиане?

– Предъявить ультиматум Колониям, – князь неуверенно улыбнулся. – Ни больше ни меньше. Мы пытались убедить их в том, что сейчас нельзя обострять ситуацию на фронте. Сейчас там затишье. Колонисты не нападают, но наготове. Однако марсиане настаивали, и нам пришлось согласиться. У Марса и военный, и моральный перевес.

Воротов удрученно покачал головой.

– Но Ермаков не сдался, – попытался утешить его Вяземский. – Моральный перевес моральным перевесом, а в руках директората корпорации «РУСТ» почти все производство и большинство каналов поставок оружия! Он гарантировал, что лишит Коалицию оружейных поставок и обеспечит марсианам льготные контракты, но взамен потребовал отсрочки предъявления ультиматума. И представьте, они согласились! Ультиматум будет предъявлен не раньше чем через две недели.

– Уже лучше, – Игорь взбодрился.

– Министр Леви, конечно, был сильно недоволен, но Трентон сгладил ситуацию и убедил своих коллег, что принятые решения весьма дальновидны. Честно говоря, из троих переговорщиков командор оказался самым здравомыслящим. Этот Леви просто какой-то неврастеник, а Бартон – тупой индюк…

– Думаю, командору не по душе все эти гражданские противостояния. Он терзается от внутреннего раздрая. Тридцать лет служил Марсу, как части ОВК, а тут такое… Однако хорошо все то, что хорошо кончается. Для первых переговоров результаты вполне приличные. Теперь еще улететь бы отсюда.

– Не думаю, что марсиане так сразу нарушат договоренность о перемирии, – Вяземский напрягся. – Или я принимаю желаемое за действительное?

– Уже нет, ваша светлость, но лучше бы нам убраться восвояси. Или у вас здесь еще какие-то дела?

– Нет-нет! – Вяземский взмахнул руками. – Какие дела у нас могут быть в «Ганимед Трейд», этом логове «трейдеров»?

– Никаких, – Воротов усмехнулся. – Их тридцати серебряных долларов нам не надо.

– В таком случае добро пожаловать на борт, господин полковник. Я сейчас только предупрежу Ермакова. Э-э… или… Вы на чем прилетели?

– А разве наш восточный друг вам не сообщил?

– Нет. Он только сказал, что вы, скорее всего, скоро окажетесь здесь.

– Я воспользуюсь вашим предложением. Поскольку прибыл… считайте, что пешком.

– Пешком? – Вяземский недоверчиво взглянул на Игоря. – Разыгрываете?

– И в мыслях не было.

– Ладно, – князь усмехнулся. – Идемте…

…На борту корабля Воротова ожидали сразу два «сюрприза». И если к одному он был готов, то второй его сначала обескуражил, а затем заставил сжать кулаки.

– Спокойно, полковник, – лениво процедил покачивающийся в пружинящем кресле князь Бородач. – Мы тут оба в гостях. Неудобно получится, если подеремся.

– Что он здесь делает? – Воротов мрачно взглянул на Вяземского.

Князь едва успел открыть рот, но его опередил вошедший в кают-компанию Ермаков.

– То же, что все, господин Воротов. Поверьте, приглашение на борт Василия Борисовича – это не провокация, не попытка вас задеть. Времена требуют проявления доброй воли. Иначе нам не выжить.

– Смотрите, кто вдруг стал собирателем земель! – Игорь угрожающе шагнул к Ермакову. – Ты вообще кто такой, откуда взялся?! И кто уполномочил тебя наводить мосты?!

– Я, – тихо проронил некто, сидящий в дальнем углу.

Воротов обернулся. Этого человека, войдя в отсек, он и не заметил. От его дружеского и немного ироничного взгляда Воротову стало неловко. Он шумно выдохнул и разжал ладони.

– Привет. Я так и знал, что это ты воду мутишь.