Уильям Кейт - Шагающая смерть

Генерал Джон Говард, безукоризненно подтянутый, в сером армейском мундире, прилип к трубке ручной связи и смотрел на двух нихонджин, что пригласили его на эту конференцию, ожидая самого худшего. Формально Говард по чину считался выше Аико, но адмирал был главнокомандующим Имперскими Вооружёнными силами в системе Локи. В силу традиции и здравого смысла даже вице-адмиралы Военного командования Гегемонии с почтением и дипломатической учтивостью относились к офицерам Имперских войск независимо от их звания и чина.

Что касается третьего из присутствовавших мужчин, он даже не был военным, но это обстоятельство не помогло бы Говарду спасти карьеру, если бы Шотаро Такахаши решил, что в деле Локи ему нужен козел отпущения. Он был дайхио, личным представителем императора, и слово его было равносильно приказу императора.

Внешность бывает обманчива, полагал Говард, поскольку Такахаши вовсе не походил на представителя императора. Он был тучен и напоминал борца сумо. Его руки и ноги были мощными, что намекало на недюжинную силу, скрывавшуюся под слоем жира. Из одежды он носил только кусок белой ткани, обернутый вокруг бедер и чресел, что еще больше усиливало сходство с борцом сумо, но нательные украшения, перья, произведенные по нанотехнологии, инкрустации на металле в стиле барокко и лоскутные работы, играющие всеми цветами радуги, плотной вязью покрывавшие обнаженную часть его торса, были невиданной красоты и ни с чем не сравнимы.

В нём было что-то декадентское и… угрожающее. Каким-то образом легендарное народное искусство Имперского Дворца пересекло расстояние в шестнадцать световых лет и предстало перед Говардом здесь, в офисе Аико. Скрестив ноги, дайхио парил в центре комнаты, поправ традиционное представление о верхе и низе, на существование которых намекал пол комнаты и скудная обстановка. Он чувствовал себя настолько комфортно в состоянии микрогравитации, что Говарду казалось, что на любой жесткой поверхности тот будет совершено беспомощен, поскольку Говард даже начал уже сомневаться в наличии реального тела под этими пышными украшениями. Такахаши представлялся ему скорее существом из воздушного мира, не способным жить ни на Земле, ни на Локи, чем человеком из плоти и крови.

Контр-адмирал Аико, напротив, был вполне земным существом, как всегда суровым и подтянутым, в чёрной форме Имперского флота. Он засунул свои босые ноги в специальные опоры на полу за серебристо-белой консолью, служившей в качестве пульта компьютерной связи и интерфейса. Говард по достоинству оценил этот жест. Он не привык к нулевой гравитации, и испытываемое им головокружение ещё больше усугублялось фоном, вызывавшим глухое раздражение. Только пол, предметы мебели и попытка Аико оставаться в вертикальном положении чуть-чуть смягчали неприятную иллюзию того, что они, все трое, парили в пространстве. Говард, который покидал Локи только в силу неизбежной необходимости, гадал, была ли проекция такого рода предумышленным психологическим трюком, хитроумной уловкой, применяемой с целью вывести из равновесия таких визитеров, как он, привыкших к твёрдой опоре под ногами.

– Ваша просьба весьма нестандартна, – проговорил Такахаши. Пророкотавший из широкой груди голос был мягким, но одновременно в нём чувствовалась скрытая угроза. Он говорил на нихонго , хотя Говард знал, что в его персональной памяти хранились записи превосходного англика. – И даже в какой-то степени незаконна. Вы же знаете о руководящих указаниях Империи по этому вопросу.

У Говарда даже побелели костяшки пальцев – с такой силой он сжал трубку ручной связи. Он был страшно рассержен, но ему вовсе не хотелось, чтобы эта встреча превратилась в открытую конфронтацию. У него был достаточный опыт общения с представителями Империи, и Говард слишком хорошо знал, что тупым упрямством никогда не добьешься того, что нужно.

– Конечно, дайхио Такахаши, – ровным голосом ответил он. – Тем не менее, я считаю необходимым указать, что эта новая идея дает нам прекрасную возможность не только держать ксенофобов в узде, но фактически победить их.

– До сих пор мы не могли сказать, что держим их в руках, – вставил Аико. – Действительно, на Норвежском гребне мы одержали победу, но не следовало подпускать их так близко к Мидгарду, да ещё в таких количествах. – Он вытянул большой и указательный пальцы, оставив между ними расстояние не больше сантиметра. – Вот как близки мы были от того, чтобы потерять всё.

– Ядерное оружие должно по-прежнему оставаться в распоряжении исключительно Имперских Вооруженных сил, – процитировал Такахаши выдержку из старой доктрины. – Большая опасность заключена уже в том, что Вооруженные силы Гегемонии имеют доступ к тактическому вооружению в дробном килотонном диапазоне. Более мощное оружие требует специальной подготовки и особых навыков. Новое средство, предложенное вашими людьми, является многообещающим, но император разрешит его применение только под контролем его Вооруженных сил.

«Специальная подготовка, – подумал Говард, – всё правильно. Вежливый способ дать понять, что они не доверяют нам с этими чёртовыми штуками… особенно сейчас, когда Гегемония под пятой Империи стала проявлять беспокойство».

– Мы сражаемся с одним и тем же врагом, – вслух сказал он, указывая на очевидное. – Четыре дня назад мы получили новые секретные данные, материал, который никто прежде не видел. На основании этой информации мы и разработали идею нового оружия. Но, как я уже указывал в своем рапорте, для реализации этой идеи требуется ядерное оружие. По моим оценкам, для начала нам необходимо пятьдесят единиц мощностью в сто килотонн…

– Невозможно, – пророкотал Такахаши.

Аико искоса взглянул на дайхио, а затем с бесстрастным выражением лица посмотрел на Говарда.

– По правде говоря, генерал, я не вижу здесь никакого противоречия. Вооружённые силы Гегемонии всегда полагались на опыт Империи, когда дело касалось уничтожения тоннеля ксенофобов. Я уверен, что и в этом вопросе мы могли бы прийти к соглашению, устраивающему обе стороны. Мы могли бы обеспечивать вас ядерными боеголовками, но их распределение и использование должно находиться под контролём Империи. – Он снова взглянул на Такахаши. – Такое решение вопроса удовлетворило бы императора?

Такахаши торжественно склонил голову, словно даровал отпущение грехов.

Говард ожидал, что предстоит выдержать бой. Контроль над использованием ядерных боеголовок вот уже пять веков находился в руках японцев – со времен войны в Центральной Азии, когда они оказались единственными, кто выступил против и фактически разоружил казахов и уйгуров из Западной Китайской Республики. По иронии судьбы, как полагал Говард, подписанный в Караганде мирный договор привёл к тому, что Японская Империя стала единственной страной, получившей право на владение оружием мощностью более килотонны. Официально это объяснялось тем, что бесконтрольное использование оружия, базирующегося на реакциях расщепления и синтеза, может повлиять на процессы формирования пригодных для жизни условий на других планетах Шикидзу. В какой-то степени это соответствовало действительности, – рассуждал Говард, – за исключением того, что ксенофобы уже вмешались в процесс терраобразования более чем на одиннадцати планетах, вызвав такие необратимые разрушения, которые были не под силу ядерным бомбам.