Евгений Кен - Трубус

.. - А мы предпочитаем работать поновому. Сейчас в ВТО девять региональных отделений: Центральное (Москва), Северо-Западное (Ленинград). Западное (Рига), Белорусское (Минск), Юго-Западное (Днепропетровск), Южное (Тбилиси), Восточное (Ташкент), Волжское (Горький) и Сибирское (Новосибирск). Каждое отделение возглавляет штатный ответственный секретарь. Его задача - выявление новых авторов, организация перекрестного рецензирования, а главное - поиски бумаги и типографии. Как только удается найти где-нибудь необходимые 30 40 т бумаги и договориться с типографией, мы немедленно запускаем в производство новую книгу. Через 2-3 месяца она ныходит в свет. Штатным сотрудникам помогают, во-первых, члены ВТО и, во-вторых, многие клубы любителей фантастики, которые мы принимаем на правах коллективных членов. Сейчас таковых около полусотни. Словом, опора у нас есть. Однако, к сожалению, мы сталкиваемся и с весьма настороженным, мягко говоря, отношением к деятельности ВТО со стороны ряда фантастов, как членов СП, так и молодых. Преимущественно это москвичи и ленинградцы. Мы считаем, что их позиция не имеет под собой литературной основы. Скорее можно характеризовать ее как попытку сохранить в советской фантастике ложную иерархию ценностей, сложившуюся в годы застоя. - А кто эти люди? Нельзя ли конкретнее? - Зачем? Те, о ком идет речь, и так знают, о ком идет речь. Но время сейчас хорошее, все стремительно меняется, и даже самые стойкие стереотипы и предубеждения рушатся под напором жизни. Наше дело - работать. Двери ВТО открыты для всех. Быстро пролетела неделя. Чтение рукописей, обсуждение в группах, вечерние пленарные заседания, на которых руководители и старосты групп отчитывались о проделанной работе и представляли авторов отобранных произведений, заседания редколлегии, возглавляемой зам. главного редактора издательства "Молодая гвардия" Р. В. Чекрыжовой... А в редкие свободные минуты участники семинара читали вслух фантастические стихи, решали фантастические кроссворды, сочиняли фантастическую стенгазету. И приятно было в одну из таких минут услышать вдруг песню молодого киевского фантаста и музыканта Александра Кисселя на стихи Александра Суворова, опубликованные в "ТМ" в 1984 году: Космическая пыль из-под копыт. Невозмутимый всадник в гермошлеме... О метагалактическое племя

вся жизнь в пути, Всю жизнь походный быт. Всесилен термоядерный скакун. Дорога от звезды к звезде мгновенна.

Напряжена сверхчуткая антенна Вдруг в полной тьме всхрапнет чужой табун...

А потом корабль ВТО, пополнив запасы топлива, покинул гостеприимный Днепропетровск и взял курс на Минск. Все разъехались по домам. Вернулась в Москву и команда "ТМ", прихватив с собой рассказ москвича же Е. Кена (1957 года рождения, окончил МИХМ, публикации пока только в газетах), повесть которого "30 - или около того - снов с закидонами" очень понравилась всем, кто ее читал. Рассказ "Трубус" тоже одобрен. При темпах ВТО надо торопиться! Вот этот рассказ.

Евгений КЕН

Трубус

Рассказ называется "Трубус". А первоначально он назывался просто "Труба". О чем он, этот рассказ? Речь в нем идет о Трубе. Эта огромная Труба лежала на том заброшенном пустыре. Лежала она здесь несколько дней или, может быть, неделю, но как-то сразу вписалась в здешний пейзаж, и вот уже все привыкли к Трубе. Люди, уставшие всему удивляться, давно принимающие все, как есть, проходили мимо. Труба никому не мешала, и не было до нее никому дела. Так начинается этот рассказ. Подмяв собой замусоренную пожухлую траву и облетевшие одуванчики, Труба лежала на краю пустыря- не очень ржавая, отливающая тяжелой стальной синевой. Сияющее солнце расплылось по всему небу. Сухой июльский ветер сдувал розовую пыль с битых кирпичей. Щеблонов и Борецкий шли через пустырь, срезая путь к автобусной остановке. Они возвращались с пляжа. Хорошо искупались, позагорали. Борецкий обгорел совсем, а Щеблонову напекло голову. Рыжая кошка метнулась у них изпод ног и нырнула в Трубу. Щеблонов подумал: откуда здесь эта огромная Труба? Вроде бы нигде поблизости ничего не строили, не ремонтировали, канав не рыли. А Труба просто огромная. С мокрым полотенцем на голове, похожий на бедуина, Щеблонов щурил глаза и едва передвигал ноги. Борецкий обмахивался журналом "Смена". На дребезжащем велосипеде по пусгырю катался в шортах и маечке какой-то пятиклассник с пионерским галстуком на голой шее. Катался и дыркой в зубах шепеляво так насвистывал "Взвейтесь кострами...". Далее в рассказе следует пространное отступление, где говорится о трудном детстве Борецкого и о невыносимой юности Щеблонова, воспоминания о которых попеременно возникают в их головах. Щеблонов и Борецкий остановились, разглядывая Трубу. - Гляди-ка,- сказал Щеблонов. Труба была большого диаметра. На полусогнутых и опустив голову или сильно наклонившись вперед, в нее вполне мог бы войти человек среднего роста. Она была длинная, но не прямая, а слегка загибающаяся в сторону. Поэтому, когда Щеблонов заглянул в нее, он не увидел дневного света на другом ее конце. Он вообще ничего нс увидел - внутренняя поверхность Трубы терялась в кромешной мгле. - Здоровая, дура,- сказал он, поправляя сползающее на глаза полотенце. На таком солнцепеке жить не хотелось, и глубокая тень в жерле трубы манила его. - Ничего себе,- сказал Борецкий, встал к Трубе и, замеряя ее диаметр, показал пальцем ниже своего носа.- Без малого 170. - А в длину? Метров 20? Борецкий пошел мерить Трубу в длину. - Без малого 25! - крикнул он, дойдя до ее конца. Щеблонов шлепнул по Трубе рукой и почувствовал всей ладонью ее ответную едва заметную дрожь." Или это только казалось ему. Словно воздух пел в трубе басом. Он наклонил к Трубе голову и позвал: - Кис-кис... Борецкий, стой там. сейчас она к тебе выбежит. - Что? - не расслышал Борецкий. - А-а-а! - вдруг дико заорал Щеблонов, пугая спрятавшуюся в Трубе рыжую кошку. Он поднял с земли обломок кирпича и застучал им по Трубе.

Пионер, резко вывернув руль, чуть не упал со своего велосипеда. - Ы-ы-ы! - крикнул в Трубу с другой стороны Борецкий, окликая Щеблонова.Пошли, вон наш автобус едет. - Подожди.- Щеблонов затянул потуже полотенце на голове.- Счас я выйду к тебе. Труба зовет.- И вошел в Трубу. В ней было прохладно и сумеречно. На любой шорох она отзывалась низким мягким вкрадчивым гулом. Щеблонов шел по ней пригнувшись, осторожно переступая ногами, держась за стенку. Труба. Труба. Труба. В рассказе ее описание глазами Щеблонова занимает почти страницу. С каждым шагом в Трубе делалось все темней. Когда стало совсем темно, он остановился. Ожидаемого им света впереди не было. Он обернулся, но не увидел света и позади. Он оказался в полной темноте, точно его закупорили в этой Трубе. - Эй, Борецкий, ты где? - позвал он. Что-то ткнулось ему в ноги и фыркнуло. "Кошка",- вспомнил Щеблонов. - А ты где? - откуда-то издалека донесся голос, как с того света. - А я здесь.- Щеблонов был в недоумении, ему казалось, что он уже давно дошел до поворота Трубы, однако же белого дня в ее отверстии не наступало. "Все это очень печально".- подумал он. - Автобус наш ушел,- сообщил Борецкий.- Заснул, что ли? - Вот попал... Неужели мне так и придется идти - куда подальше? - не терял чувства юмора Щеблонов. Он сделал вперед еще шагов пять, но нет, нс было никакого просвета во тьме. - Ты идешь или что? - устало звал его Борецкий. - Это какой-то нефтепровод! - сказал Щеблонов и сам испугался этой мысли - так она походила на правду. Он повернулся и бросился бежать из Трубы назад, выворачивая ноги, отталкиваясь от шершавых стенок руками, ничего во тьме нс различая. Он думал, что Труба никогда не кончится, но как-то внезапно вдруг в лицо ему ударил яркий дневной свет, он вдохнул жаркого плотного воздуха и вывалился из Трубы па пустырь - к ногам Борецкого! Этого не может быть! Он же возвращался, что за черт! Несколько строк междометий. Я ведь повернул назад, я точно помню! - Щеблонов все не мог прийти в себя от изумления. Пока он чесал за ухом. Борецкий смотрел на него, поджав губы. - Повернул назад? Когда? - Когда шел через трубу к тебе. Я прошел, мне кажется, метров сто, понял, что идти дальше бесполезно, и повернул назад. И оказался здесь? Дошел, значит? У тебя просто голова закружилась,- все поставил на свои места Борецкий.- Совсем дошел. Щеблонов сел у Трубы на корточки и пригорюнился: ковыряя песочек пальцем, задумался о чем-то своем. Смотреть было жалко, такой он был грустный, с головой, обмотанной полотенцем. Борецкий сначала подул на него, а потом стал обмахивать журналом "Смена". - Попробуй-ка теперь ты! - надумал наконец Щеблонов. Борецкий свернул журнал в трубочку и, сказав "Я скоро", вошел в Трубу. - Я тебя ждать буду,- со слезой в голосе сказал ему Щеблонов и поспешил встречать его на другой конец Трубы. Борецкого не было долго. - Ну? - крикнул в Трубу истомившийся Щеблонов. Он снял с головы полотенце и вытер мокрое от пота лицо. - Здесь кошка! - крикнул Борецкий.- Хватит, я возвращаюсь. Но вышел он из Трубы, как и ожидалось, прямо к Щеблонову. - Смотри-ка, выбрался! Борецкий же, казалось, нисколько не был этим удивлен. - Я там журнал посеял,- такой он был невозмутимый, что его, вероятно, самого жуть брала. - Кошмарная труба,- все же произнес он, потягиваясь и разминая спину. - Туда идти - не дойти, а обратно повернуть - не вернуться.- бормотал Щеблонов. - Бог знает куда зайдем...

Читать дальше