Норман Сеймон - Солдаты удачи

- Если набросятся, - тихо сказал Лоу, - то держите правый фланг, Стивенсон. Уходить придется не по дороге, а к морю. Я в центре, Але позаботится о Дженис.

- А левый фланг? - не понял кандец.

- Там Хью, - пожал плечами лойнант. - Убьет этого придурка и будет с левого фланга.

Между тем Окунь, сделав несколько пробных выпадов, встал в позицию. Хью наконец-то перестал раздувать щеки и тоже обнажил свой клинок, уничижительно названный "ножиком". Несколько мгновений они просто стояли друг против друга, потом Окунь, широко замахнувшись, сделал шаг вперед. Стивенсон не заметил, чтобы Грамон хоть как-то переменил позу. Просто меч Окуня влетел со скрежетов в одну из щелей, украшавших странный клинок коротышки, а потом вырвался из рук у хозяина и улетел в кусты, свистнув у самого уха отвианца.

- Прошу прощения! - буркнул Хью и вогнал свой меч под доспех все еще провожавшему глазами свое оружие Окуню, прямо в сердце.

- Все? - спросила Дженис, когда Окунь коротко всхрапнул и повалился на спину. - Я могу повернуться?

- Можете, госпожа Грамон, - довольно хрюкнул бывший каторжник Але. - Крови-то почти нет.

Стивенсон приготовился к драке, схватившись за рукоять плохонького меча, по случаю справленного в трактире для него тем же Але, выискивая глазами лучников. Но шайка грабителей явно не собиралась мстить за своего атамана. Один из самых старших солдат подошел к Хью и вытянулся перед ним. Тот спокойно убрал меч в ножны.

- Господин Хью Грамон, позвольте вас приветствовать. Большая честь видеть в наших краях лучшего фехтовальщика острова.

- Да полно вам, любезный, - нежно улыбнулся коротышка. - Молодежи наверное выросло полным полно за те годы, что мы не виделись. Как ваша нога?

- Прихрамываю! - радостно ответил солдат. - Ношу шрам от вашего удара с гордостью!

- Не туда вы его носите... - Хью прошелся, заложив руки за спину, вдоль строя подтянувшихся грабителей. - Чем же это вы занимаетесь, господа? Разоряете родной край.

- Так жить чем-то надо, прости Мать-Дева, - пожаловался старый солдат. - Да и привыкли мы, чтобы командир был...

- На что это ты намекаешь? - грозно подскочил к нему коротышка. - Если я буду брать под свое начало всех людей, чьих командиров прикончил, за мной будут толпы ходить. А идти мне между прочим через джунгли в Ками, да там скорее всего мечи в кровь макать. Думаю, что за такой поход надо золотых по сотне отвалить каждому, а вас тут... В общем, я разоряться не собираюсь.

- Народ отборный, - доверительно сообщил солдат, ничуть не стесняясь тона Хью. - В джунглях, правда, не воевали, мы с южной границы, против Бахама стояли, в Лутони. А когда колдун мясорубку в джунглях устроил, мы не пошли: лойнант, который сам себя Окунем прозвал, испугался. Но оно и к лучшему вышло, вот мы с ним и остались. Теперь в Дивуаре бароны, нам к ним на поклон идти не хочется. Так что в свободном найме двадцать семь мечей.

- Две тысячи семьсот золотых, - грустно сказал Хью. - Вот что, беру вас только при одном условии: мертвым выплачивать не буду. Моя молодая красивая жена сейчас опять назовет меня жадным, но мне не нужны мертвые солдаты, а им, мертвым солдатам - деньги. Да или нет?

- Да! - хором ответили дивуарцы.

- Есть места, где принято хоть малую часть платить вперед, - тихонько проворчал Стивенсон с завистью.

Теперь отряд уже нельзя было назвать маленьким. Прежде всего они отошли в сторону от дороги, к лагерю шайки. Здесь кандец с удивлением увидел, что от нищеты решившиеся на грабежи солдаты вовсе не голодали, а напротив, питались исключительно вкусным мясом, добывая гарнир к нему бесплатно, на крестьянских полях. Стивенсон только затылок почесывал, стараясь понять чернокожую душу этого маленького островка в Лантике.

Сборы сами собой переросли во второй обед, против которого никто не стал возражать. Из разговоров между собой вчерашних грабителей отвианец понял, что Хью Грамон на Андро фигура не то что известная, а прямо таки легендарная. На дуэлях он поубивал просто уйму народу, еще больше в боях, а самый большой восторг у солдат вызывали его политические похождения. Коротышка исхитрялся выполнять самые скользкие поручения всех трех островных государей, попутно и дорого продавая их секреты. Стивенсон услышал с десяток возмутительных историй, и в конце каждого анекдота все оставались в дураках, а Хью с прибылью. Иметь такого человека в деловых партнерах?..

- Вы не очень-то этому верьте, - тихонько прошептала ему Дженис, влюбленно глядя на раздувшегося от спеси мужа. - Хью и сам любит приврать, а людям только дай повод позлословить. На самом деле он очень честный и благородный. А денег ему нужно много, потому что у него четыре жены и всех он очень любит.

- А еще он любит ром... - пробормотал Лоу, но, встретив взгляд Дженис, смутился и уткнулся в кружку с кофе. - Я так, к слову... Мы же с ним с Королевской Офицерской Школы друзья...

Всего поблизости от скал, где безвылазно продолжал оставаться С'Пунк, обнаружилось шесть деревень. Точнее, уже пять, потому что оставшиеся в живых жители Новой деревни возвращаться в свои жилища не торопились. С'Пехо обошел их все и нигде не встретил сопротивления: крестьяне просто убегали, завидев лемутов, бросая скарб. Их не преследовали, великий адепт Красного Круга считал, что ни к чему раньше времени обескровливать эту местность. Посылаемые на разведку глиты неизменно докладывали, что крестьяне возвращаются и опять работают на полях, хоть и с оглядкой.

Амулет остался у С'Пехо, чему он был, конечно же, несказанно рад. Только теперь, после долгих дней лишений, он понял, какое это счастье, всегда чувствовать на груди биение черного сердца Нечистого. Никакой благодарности к С'Пунку он не испытывал, скорее наоборот, ненависть к колдуну развернулась в нем во всю ширь, не сдерживаемая более постоянной открытостью для сознания С'Пунка.

В свои планы великий адепт посвящать С'Пехо не спешил. Да и были ли у него планы? С'Пехо сомневался в этом. Будь его воля, они не сидели бы в пещере, а отправились в самый большой город, Бахам, поселились бы во Дворце и ежедневно убивали сотни людей. Увы, С'Пунк предпочитал осторожность. Изловленных детей заперли в отдельной пещере, глиты кормили их, а великий адепт часто навещал. С'Пехо не прислушивался к их разговорам, искренне считая все это пустой болтовней. Лишь как-то раз, вернувшись из очередного путешествия по побережью, он заметил, что лемуты обсасывают чьи-то тонкие косточки и еще сильнее возненавидел С'Пунка. Ему никогда еще не доводилось убивать человеческих детенышей, и не доведется, пока на его пути стоит великий адепт, так не любящий делиться удовольствиями.