Стивен Кинг - Невинная жертва

Стивен Кинг

НЕВИННАЯ ЖЕРТВА

Моника Конуэй лениво потянулась на золотистом песке.

Летнее солнце ласково согревало её бронзовое тело, облаченное в светло-голубой купальный костюм. Она провела рукой по обнаженному животу и решила, что он уже достаточно поджарился, - ей вовсе не хотелось обгорать и было вполне достаточно темно-коричневого загара.

- Пожалуй, Элен, мне пора ненадолго перевернуться, - сказала она, и её тонкое гибкое тело перекатилось на засыпанное песком полотенце. Моника закрыла глаза и приготовилась получить очередную порцию тепла. Элен ничего не ответила - она была поглощена изучением газетной рубрики "Требуются"; её темные зеленые глаза внимательно просматривали одно объявление за другим, тщательно взвешивая все достоинства и недостатки каждого предложения.

- Сделай одолжение, натри мне спину кремом, - промурлыкала Моника. Она должна была увериться, что нигде не обгорит. Мужчины не любят девушек с облезающей красной кожей, а Моника любила мужчин. Элен вздохнула, что означало, что в газете опять нет ничего подходящего.

- Не думаю, чтобы нам удалось подобрать себе работу на лето, - угрюмо процедила она и отложила газету.

- Ну перестань, что-нибудь обязательно найдем. Дай-ка мне газету на секундочку.

Элен начала втирать жирный белый крем в плечи подруги.

Вот уже почти неделя прошла с тех пор, как они закончили педагогический колледж, и впереди у них было ещё целых два месяца, прежде чем начиналась работа в школе. Конечно, чудесно было бы провести эти месяцы, валяясь на солнышке, но для этого нужны были деньги, а их-то как раз и не было. Мысль найти работу принадлежала Монике, и поначалу Элен отнеслась к ней без особого энтузиазма, но белокурая подруга в голубом купальнике все же смогла её убедить.

Элен закончила натирать плечи и спину, и теперь перешла к ногам. Она выдавила на пальцы немного блестящего крема из маленького синего тюбика и не спеша продолжила свою работу. На левой ляжке подруги она тщательно смазала место вокруг белого шрама в виде трех пересекающихся галочек размером с ноготь большого пальца.

- Откуда у тебя этот шрам, Моника? - спросила она.

- Что? А, на ноге? Да это было очень давно, когда я была ещё маленькой непослушной девчонкой - бегала и прыгала где попало и в конце концов налетела на стекло. А что, очень заметно? - В её голосе зазвучала тревога. Она знала, что этот шрам портит её красоту, а мужчинам редко нравятся девушки со шрамами.

- Да нет, Моника, он совсем крошечный, его случайно и не увидишь. Просто я сейчас дошла до этого места.

Моника ничего не ответила, и Элен поняла, что задела подругу за живое. За десять минут они не произнесли ни слова, и в наступившей тишине было слышно как над ними перекликались чайки, медленно скользя в знойном воздухе огромными ленивыми кругами. Море сонно плескалось о берег, ослепительно пенясь на гальке, а камушки недовольно ворчали и перекатывались вперед и назад.

- Ну, а это что? - прервала молчание Моника. В голосе её слышалось возбуждение. - "Требуется молодая интеллигентная леди в. качестве компаньонки к хирургу, вышедшему на пенсию. Подходящей кандидатуре будет предоставлено жилье. Зарплата оговаривается при встрече. Писать сэру Генри Уорду, поместье Борвуд." - Глаза у Моники заблестели. Элен не очень-то надеялась на эту работу и так прямо об этом и сказала, но она могла поклясться, что на сей раз Моника всерьез решила попробовать поступить на службу.

В этот же день, пообещав писать друг другу, подруги расстались. Когда Моника высунула голову из окна уходящего поезда и прокричала последнее "прощай", у Элен появилось неясное чувство, что Монике не следовало бы уезжать, но почему оно вдруг возникло, она сказать не могла.

Через два дня Элен получила почтовую открытку: "Дорогая Элен, меня взяли на работу. Сэр Генри - просто прелесть. Купаюсь в роскоши. Платят 20 фунтов в неделю. Привет. Моника".

На пятый вечер Элен едва успела просмотреть половину колонки, как вдруг почувствовала, что кровь застучала у неё в висках, сердце учащенно забилось, а глаза широко раскрылись от изумления. Может быть, ей все это мерещится? Может быть, её усталость достигла того предела, когда чувства начинают обманывать мозг? Она снова медленно перечитала объявление, губами беззвучно повторяя про себя каждое слово, как школьник, который учится читать: "Требуется. - молодая интеллигентная леди в качестве компаньонки к хирургу, вышедшему на пенсию. Подходящей кандидатуре будет предоставлено жилье. Зарплата оговаривается при встрече. Писать сэру Генри Уорду, поместье Борвуд".

* * *

- Садитесь, пожалуйста, мисс...

- Ллойд, Элен Ллойд, - подсказала она и уселась в мягкое кресло, обитое зеленой кожей, закинув ногу на ногу так, чтобы были видны её красивые колени.

- Ах, да! Конечно, Ллойд... Простите, можно я буду называть вас Элен?

- Разумеется! - с готовностью согласилась она и изобразила на лице улыбку, которая должна была обозначать "Я именно та девушка, которая вам нужна".

- Прекрасно, значит, вы будете просто Элен.

Сэр Генри Уорд сидел за большим, обитым зеленой кожей письменным столом из махагонового дерева. Его белоснежные волосы были безукоризненно зачесаны назад, подчеркивая строгие черты загорелого и все ещё красивого лица. Ему было пятьдесят шесть лет, но на вид можно было смело дать лет на пять меньше. Он рано оставил свою профессию с тем, чтобы провести остаток жизни в развлечениях и роскоши, тратя деньги, доставшиеся ему по наследству. Ясные синие глаза сэра Генри внимательно изучали рекомендательное письмо Элен.

- Ну, Элен, - сказал он наконец, закончив чтение, - позвольте мне сначала рассказать вам кое-что о работе. - Он уставился на старинную медную лампу на столе и начал говорить так, будто бы предлагал работу не Элен, а этой лампе.

- Ну и хорошо, значит, договорились, - закончил сэр Генри. Он открыл дверь. - Гарпер! А, вот и ты! Покажи мисс Ллойд её комнату. Она присоединяется к нашему маленькому обществу.

- Слушаюсь, сэр.

Гарпер ей сразу же не понравился. Это был низенький, толстый человечек с черными густыми бровями, нависающими над маленькими, глубоко посаженными глазками. Его сжатый рот с тонкими губами казался жестоким, а из широких ноздрей клочьями торчала седая щетина. Правда, комната Элен оказалась светлой и очень удобной, солнце заглядывало в два больших окна. Она распаковала свои вещи и сразу же почувствовала се_бя как дома. И в этот момент звук гонга сообщил ей, что пора идти обедать.

На следующее утро она проснулась со смутным чувством, что во время сна ей мешал какой-то звук. Но она никак не могла определить откуда он шел. Может быть, это ей только приснилось, хотя она помнила, что один раз даже проснулась и увидела как лунный свет, проникавший в комнату, освещал развешанные по стенам картины Джона Констебля. Дерево - вот оно что! Кто-то рубил дерево, ну конечно же. Кто-то, скорее всего Гарпер, колол за окном дрова, чтобы было чем топить камин. Успокоившись, она оделась и спустилась к завтраку.