Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

за ближним столиком двух японских офицеров, и мы тотчас ушли; однако я

успел схватить целую бомбочку лимонного мороженого, которую так и унес в

набухающем небной болью рту. Время, значит, 1904 год, мне пять лет».

5. «ПРИЕХАЛ ЖРЕЦ!»

Барон не мог уйти, не заложив новую информационную бомбу. Мы

глотали пыль в библиотеках и архивах, листали семейные альбомы, чертежи, письма, мы опрашивали людей, которые знали Бартини или только слышали

о нем от других. Обнаружились любопытные связи — Гурджиев, Сталин, Хрущев, Королев, Булгаков, Ефремов — но настоящий «клад» найти не

удавалось.

«Где умный человек спрячет лист? В лесу». Все объяснил список

«Атона»: каждый из писателей-"дисковцев" зашифровал информацию и

размножил ее в сотнях тысяч экземпляров своих книг. Некоторые — в

миллионах… Следует ожидать, что «второе дно» этих произведений почти не

соотносится с их жанром и содержанием. Менее очевидным может показаться

другое предположение: все зашифрованные книги содержат одни и те же

сведения, — как голограмма, разрезанная на кусочки.

«Четким очертанием, огромным, косматым клубком Солнце висело в

пустой темноте. С боков его, как крылья, были раскинуты две световые

туманности». Через несколько страниц герои «Аэлиты» снова видят наше

светило: «Раскинув узкие туманные крылья, пылающее солнце клонилось к

закату». Именно так изображали Атон древние египтяне — солнечный диск с

крыльями. В энциклопедии «Мифы народов мира» можно прочитать о том, что Ра, родившийся от небесной коровы, именовался «золотым теленком».

Его главный атрибут — диск. А какой предмет мы видим у Бендера при

первом появлении в «Двенадцати стульях»? «В руках молодой человек нес

астролябию». Этот угломерный прибор представляет собой диск — медный, бронзовый или деревянный. В «Золотом теленке» герой прямо

отождествляется с диском:

«Перед ним сидел атлет с точеным, словно выбитым на монете лицом».

Тот же знак предъявлен в последней главе романа: «Разжав руку, Бендер

увидел на ладони плоскую медную пуговицу…».

«Чтоб дети наши не угасли, пожалуйста, организуйте ясли!» — такой

плакат видят во время автопробега «дети лейтенанта Шмидта». А во что

превратилось сокровище воробьяниновской тещи? В железнодорожный клуб

с яслями!.. Сопоставьте это с нелепым «вер-блюдом» из спектакля театра

«Колумб», с «блюдечком», на котором Корейко должен принести деньги, и с

золотыми предметами, перенесенными Бендером через границу — блюдом и

крестом. В церковной символике блюдо означает Вифлеемские ясли, а

называется — дискос. Школа «Атон»? В пустейшей болтовне Остапа со

студентами-попутчиками проскользнули два слова — «тайное обучение». А в

предыдущей главе Бендер встречается со знаменитым индийским мудрецом, которого все называют Учителем, и несколько часов слушает его панегирик

советским школам. Но настоящий Учитель надежно укрылся за обаятельным

мошенником из «внешнего» сюжета — убитым и воскресшим. «Дважды

рожденный», как именуют индусских браминов…

Вспомните текст афиши «с портретом самого Бендера», которую Остап

вынул из акушерского саквояжа: «Приехал Жрец (знаменитый бомбейский

брамин-йог)». Далее следует перечисление чудес, в числе которых —

«материализация духов и раздача слонов». Не напоминает ли это афишу

булгаковского мага? Вот еще одно пересечение: «Мужская сила и красота

Бендера были совершенно неотразимы для провинциальных Маргарит…».

Воланд: «Один, один, я всегда один». Бендер: «У меня нет родственников, товарищ Шура, я один на всем свете…». Бендер представляется Вольдемаром

— не слышится ли в этом имени какое-то другое? И не угадывается ли в

конторе «Рога и копыта» одно из ранних названий булгаковского романа —

«Копыто инженера»?

«Когда поднялась луна и ее мятный свет озарил миниатюрный бюстик

Жуковского…», — пишут Ильф и Петров. И далее: «На медной его спине

можно было ясно разобрать написанное мелом краткое ругательство».

Медных и каменных жуков с письменами на спинке — скарабеев — носили

древние египтяне. Скарабеи олицетворяли бога Ра, а на груди умершего жук

указывал на реинкарнацию. Этот знак носит и булгаковский иностранец:

«Еще разглядела Маргарита на раскрытой безволосой груди Воланда искусно

из темного камня вырезанного жука на золотой цепочке и с какими-то

письменами на спинке». Нетрудно догадаться, что прообразом Бендера и

Воланда послужил один и тот же человек.

Что пожелал купить Бендер в «Золотом теленке», — получив заветный

миллион? «Я покупаю самолет! — поспешно сказал великий комбинатор. —

Заверните в бумажку». Еще одна примета — шарф: «Его могучая шея была

несколько раз обернута старым шерстяным шарфом». Именно так ходил

Бартини! Правда, шарфы он признавал только одного цвета — белые — и

покупал их в Военторге на Кировском. Когда в тюрьме шарф отобрали, он

стал

накручивать

на

шею

вафельное

полотенце.

В

статье

о

«самолете-невидимке» И.Чутко вывел Бартини под фамилией Дунаев: по

документам барон родился в Австро-Венгрии, в маленьком задунайском

городке. «Ах, да!.. Волнующая история! Барон-изгнанник!..» — говорит

Бендер в седьмой главе. Муссируются и «баронские сапоги» Воробьянинова.

А в тридцать пятой главе «Золотого теленка» Остап почему-то

рекомендуется… Бендером-Задунайским! Это повторяется трижды —

достаточно для вдумчивого читателя.

В старгородском приюте Бендер встречает своего карикатурного

двойника — Пашу Эмильевича: именно он украл стул из красного уголка.

Эмилий Павел — римский полководец, завоевавший и ограбивший Грецию.

Но самый прозрачный намек на таинственного итальянца остался в главе

«Могучая кучка или Золотоискатели», опубликованной лишь в журнальной

редакции

первого

романа.

В

этой

главе

рассказывается,

как

Ляпис-Трубецкой сопоставил несколько сообщений о потрошителях стульев, и в его голове родилась идея поэмы: в одном из стульев спрятана формула

«лучей смерти». Поэт поделился замыслом с друзьями, и они решили

написать оперу «Железная роза» — про то, как за стулом охотятся лица

итальянской национальности — гроссмейстер фашистского ордена Уголино и

принц Сфорца, переодевшийся советским комсомольцем. В книгу этот сюжет

не вошел: итальянского гроссмейстера слишком легко связать с

«гроссмейстером» Бендером.

6. «ИНТЕРЕСНЫЕ РУКОПИСИ БЭКОНА»

Мы предположили, что булгаковский Воланд списан с Бартини. На