Стивен Кинг - Ужасная смерть Эдуара Делакруа

Наконец Брутус Ховелл сказал мягко и рассудительно:

- Если нас поймают, Пол, мы потеряем работу, и счастье, если отделаемся только этим. Скорее всего, мы окажемся в числе обитателей блока "А" и будем шить сумочки и ходить в душ парами.

- Да, вполне возможно.

- Я, в общем, представляю, что ты чувствуешь, - продолжал Брутус. - Ты знаешь Мурса лучше нас всех, он не только твой босс, но и твой друг, и я знаю, что ты переживаешь за его жену...

- Это самая прекрасная женщина на свете, - сказал я. - И она для него - все.

- Но мы ее не так хорошо знаем, как ты или Дженис, - произнес Брут. - Правда, Пол?

- Если бы вы ее знали, вы бы тоже ее любили. По крайней мере, если бы вы с ней познакомились до того, как болезнь взяла ее в клещи. Она так много делала для общества, была хорошим другом и очень религиозной. А кроме всего этого, она очень веселая, была, по крайней мере. Она могла такое сказать, что вы хохотали бы до слез. Но совсем не по этим причинам я хочу помочь спасти ее. Нет, то, что с ней случилось, это несправедливо, до обидного несправедливо. Невоз-можно видеть, слышать и принять сердцем.

- Очень благородно, но я сомневаюсь, что из-за этого у тебя крыша поехала, - сказал Брут. - По-моему, все дело в том, что случилось с Дэлом. Ты хочешь это как-то уравновесить.

Он был прав. Конечно, прав. Я знал Мелинду Мурс лучше, чем все остальные, но все-таки не настолько, чтобы рисковать ради нее их работой... а может быть, и свободой... Или своими собственными работой и свободой. У меня двое детей и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы жене пришлось сообщить им, что их отец готовится предстать перед судом за... а за что? Точно я не знал. Скорее всего, за помощь и соучастие в попытке побега.

Но смерть Эдуара Делакруа стала самым отврати-тельным, самым ужасным событием в моей жизни; причем не только в том, что касалось работы, но и в жизни вообще, и я в этом принимал участие. Мы все принимали участие, потому что позволили Перси Уэтмору остаться после того, как поняли, что он совсем не подходит для работы в таком месте, как блок "Г". И мы играли в эту игру. Даже начальник Мурс принимал в ней участие. "Все равно его мозги поджарятся, будет Перси в команде или нет", - сказал он, и, возможно, этого было достаточно, учитывая то, что совершил французик, но ведь Перси сделал гораздо больше, чем поджарил Дэлу мозги: он выбил ему глаза из орбит и поджег лицо. А все почему? Потому что Дэл убил в шесть раз больше людей? Нет. Потому что Перси намочил в штаны, а маленький французик имел дерзость над ним посмеяться. Мы участвовали в чудовищном акте, и Перси собирался выйти сухим из воды. Он перейдет в Бриар Ридж, довольный и спокойный, как море, и там получит целый приют сумасшедших, над которыми можно упражняться в жестокости. С этим мы ничего не могли поделать, но, может быть, еще не слишком поздно, чтобы хоть как-то смыть грязь с наших рук.

- В моей церкви называют это расплатой, а не уравновешиванием, сказал я, - но, по-моему, суть одна.

- Ты и вправду думаешь, что Коффи смог бы ее спасти? - мягко спросил Дин благоговейным тоном. - Взять и... что?.. высосать эту опухоль мозга из ее головы? Словно... словно косточку персика?

- Думаю, он мог бы. Конечно, я не уверен, но после того, что Коффи сделал со мной... и с Мистером Джинглзом...

- Да, эта мышь была здорово раздавлена, - подтвердил Брут.

- Но захочет ли он? - задумался Харри, - Захочет ли?

- Если сможет, то захочет, - сказал я.

- Почему? Ведь Коффи ее даже не знает!

- Потому что он это делает. Потому что для этого его создал Бог.

Брут обвел всех взглядом, словно давая понять, что мы кое о чем позабыли.

- А что Перси? Ты думаешь, ему все сойдет? - спросил он, и я рассказал им, что думаю по поводу Перси. Когда я закончил рассказ, Харри и Дин смотрели на меня с изумлением, а на лице Брута невольно появилась восхищенная улыбка.

- Лихо, брат Пол! - воскликнул он. - Даже дух захватывает!

- Вот это будет дело! - почти прошептал Дин, потом засмеялся и захлопал в ладоши, как ребенок. - В общем, тушите свет, сливайте воду! - А нужно вспомнить, что у Дина был свой интерес к той части плана, где речь шла о Перси, ведь по милости Перси Дина чуть не убили, когда Перси стоял, как отмороженный.

- Да, а что потом? - спросил Харри. Он говорил серьезно, но глаза его выдавали: в них горели огоньки, как у человека, который хочет, чтобы его уговорили. - Что потом?

- Есть пословица, что мертвые не болтают, - пробормотал Брут, и я бросил на него быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он шутит.

- Я думаю, что он будет держать язык за зубами, - сказал я.

- Правда? - Дин посмотрел скептически. Он снял очки и стал их протирать. - Докажите.

- Во-первых, он не узнает, что происходит на самом деле, он будет судить по себе и посчитает, что все это шутка. Во-вторых, а это более важно, он побоится что-либо говорить. На это я, собственно, и рассчитываю. Мы ему скажем, что, если он начнет строчить письма и звонить по телефону, мы тоже станем строчить письма и звонить по телефону.

- Насчет казни, - добавил Харри.

- И о том, как он застыл на месте, когда Уортон напал на Дина, сказал Брут - По-моему, Перси Уэтмор больше всего боится, что люди узнают об этом, - Он медленно и задумчиво кивнул. - Это может сработать. Но, Пол, не лучше ли привезти миссис Мурс к Коффи, чем везти Коффи к миссис Муре? Мы могли бы позаботиться о Перси именно так, как ты сказал, а потом провести ее через тоннель, вместо того, чтобы через него выводить Коффи.

Я покачал головой.

- Не пойдет. Никогда в жизни.

- Из-за начальника Мурса?

- Именно. Он такой прагматик, что из Фомы Неверующего делает Жанну д'Арк. Если привезем Коффи к нему домой, думаю, мы удивим его так, что он позволит Коффи хотя бы попробовать. Иначе...

- А чем ты предлагаешь добираться?

- Я сначала думал взять фургон, но мы не сможем на нем незаметно выехать со двора, к тому же все в округе его хорошо знают. Я думаю, лучше взять мой "форд".

- Подумай еще раз, - сказал Дин, снова водружая свои очки на нос. - Ты не сможешь затолкать Джона Коффи в свою машину, даже если разденешь догола, намажешь салом и применишь рожок для обуви. Ты к нему уже так привык, что не замечаешь, насколько он большой.

На это мне было нечего сказать. Свое внимание я сосредоточил на проблеме Перси и менее важной, но существенной проблеме Буйного Билла Уортона. И теперь я понял, что с транспортом будет все не так просто, как надеялся.

Харри Тервиллиджер взял остатки своего второго бутерброда, посмотрел на него и снова положил на тарелку.

- Если мы и вправду решимся на это безумие, - произнес он, - то, думаю, можно взять мой "пикап". Посадим его сзади. В это время на дорогах практически никого нет. Мы ведь говорим о времени после полуно-чи, так?

- Да, - подтвердил я.