Александр Щербаков - Кандидат-лейтенант

— Принципиально ничего невозможного в этом нет.

— Каковы минимальные сроки подготовки?

— Но это зависит…

— Простите, профессор Хауэлл, я прошу назвать минимально возможные сроки. И только…

Поступил второй доклад. Получив отпуск из института, Мора передал себя в Афины. В тот день и за последующие дни до утечки энергии из батарей бейрутской установки четыре тысячи триста шестнадцать мужчин проследовали из Афин в Бейрут. В списках фамилии Мора нет. Есть четыре сравнительно близких по облику человека. Один находится близ Бейрута в санатории. Розыск остальных трех ведется…

— Шестьдесят дней при неограниченных средствах.

— Ваше мнение, сеньор Чеботарев?

У академика Чеботарева нет оснований оспаривать мнение профессора Хауэлла. Но подбор и подготовка кадров — вот в чем вопрос. С одной стороны, требуется полная историческая пассивность, с другой — высшая активность. Возможно ли это сочетать?

Эффективность армейских учебных центров хорошо известна, и генерал де ль’Ойр не видит необходимости обсуждать здесь этот вопрос.

— Место?

— Предпочтительно Датчфорд или его ближайшие окрестности. Я имею в виду Датчфорд две тысячи второго года. В современном Датчфорде потребуется определить сопряженную точку с точностью до десятков метров — задача вполне разрешимая.

Вот и все. Сейчас последует раскрытие фонда президентуры, приказ на развертывание военно-строительных батальонов. И через шестьдесят дней господа ученые увидят в действии игрушку, которой так долго и тщетно добивались. Не исключено, что тут же найдется Мора. Не в прошлом. В настоящем. Его пожурят.

— Благодарю вас, сеньоры. Генерал, сеньор Маунг Там, я не сомневаюсь, что, высказывая свое мнение, вы действовали в силу данных вам полномочий и обычаев своих ведомств. Я прошу вас извинить меня за то, что, принимая решение, я не воспользуюсь вашими советами.

Генерал сдержанно кивнул.

Кварт-майор Година — это подходящая кандидатура. Энергичен, опытен. Необходима консультативная группа ученых. Главный консультант — доктор Джордж Ю. Присвоить Джорджу Ю временно звание квинт-майора. Иначе Година его сомнет. А старшим по чину, пусть и временным, пусть и далеко не во всем — что и хорошо — он подчинится. В необходимых пределах. Временно. Образцовый офицер…

Поступил доклад. Рота особого назначения закончила переброску из лагеря «Перистерона» в Бейрут и приступила к перехвату контроля-над бейрутской установкой…

Вот так, господа ученые! Как бы вам не лишиться и той единственной игрушки, которая у вас до сих пор была! Не умеете вы играть с такими вещами.

— Позвольте, но шестьдесят дней! А ведь Мора, если…

Если, если, если! Не довольно ли на сегодня этих «если»!

— Мора тоже нужно время. Вряд ли он так хорошо знает тогдашние обычаи, чтобы действовать быстро и решительно, не вызывая подозрений. Тем более что погони он не ждет и будет тщательно рассчитывать каждый свой шаг.

Поступил доклад. Заявитель подтверждает свои показания. Он готов сотрудничать с военно-следственной группой и готовит для нее доказательные материалы…

— Эрих, подготовьте документы на подпись. Немедленно известите об этом всех членов президентуры.

Было уже около шести вечера, когда в прихожей заурчал телефон. Ни он в ванной, ни она в комнате даже не шелохнулись, но тот, кто звонил, видимо, знал, куда звонит, и трубки не вешал. Наконец из ванной комнаты донеслось недовольное ворчанье, забренчали какие-то пластмассовые мелочушки, задетые нетвердой рукой, дверь распахнулась, и полусонный подопечный кандидат-лейтенанта, как был, в чем мать родила, вышел в коридорчик, подождал — а вдруг умолкнет? — и, не дождавшись, тяжко двинулся к телефону.

Тем временем Степан совершил быстрый маневр вдоль соединения. Звонили из телефона-автомата на Грант-авеню. Двое, парень и девушка, опасных примет нет.

— Н-ну? — мрачно буркнул подопечный в трубку.

— Волли, привет! — сказал парень из автомата. — Как оно?

— Напополам.

— Дрыхнешь, что ли?

— Само собой.

— Дрыхнет, — радостно сообщил парень девушке и снова приложился к трубке. — А как настроение?

— Чего-то хочется, — мрачно ответил подопечный, почесывая затылок и опираясь локтем на дрогнувшую стенку.

— Ну, это дело поправимое, — с готовностью отозвался собеседник. — Я тут с Пегги, она достала на вечерок «Троецарствие». Потрясная музычка! Высший класс!

— Я ее целую. В родинку.

— Но-но! — хохотнул собеседник. — Охальник! Пегги, он тебя целует. Так нынче мой черед, мы сейчас забросим невод и часикам к восьми нагрянем. Лады?

— Вали, вали, — с тем же мрачным одобрением отозвался Волли, повесил трубку, обернулся к зеркалу, неопределенно поглядел на свое отражение, сладко и широко зевнул, с хрустом потянулся, хлопнул себя по боку, глубоким басом пропел:

и направился на кухню.

Пение прервалось, донесся довольный боевой рык, хлопнула дверца холодильника, завыл вентилятор мусоропровода, коридор квартиры осветился из кухни солнечным светом.

Доложив по связи о звонивших, Степан получил на них «добро» на допуск. Авансом. Видимо, намечавшееся и на сегодня веселье не было для начальства такой уж неожиданностью.

Между тем Волли учинил на кухне основательное побоище. Он подошел к делу с подкупающей простотой: все, что оскорбляло его взгляд, немедленно отправлялось в мусоропровод. Размокшая коробка с мороженым, пустые банки, бутылки, мятые тарелки. Он дрогнул только перед холодильником. Похоже, он в принципе готов был и его отправить туда же, но тот не пролез бы в отверстие. Поколебавшись, Волли помиловал холодильник. Но выгреб из него и вверг в бездну все, что там было, кроме двух огромных лимонов и черной пузатой бутылки, смыл ледяные наросты горячей водой и собрал с пола лужи вакуум-отсосом. Совершив подвиг чистоты, он уселся перед открытым холодильником, с удовлетворением осмотрел его и пропел:

Он приложился к черной бутылке, пополоскал рот, встал, выплюнул коричневую жидкость в мусоропровод, один лимон и черную бутылку спрятал в холодильник поглубже, захлопнул дверцу, подошел к окну и стал чистить второй лимон.

Это был не лимон. Это было что-то вроде, но Степан не знал, как это называется. В его времена таких не было, а Йерг их не употреблял и названия не знал. Могучие ручищи Волли, казалось, должны были раздавить неведомый Степану фрукт, но он как-то на удивление деликатно обошелся с ним, разделил на целенькие дольки и, вкусно причмокивая, съел. По кухне пошел приятный эфирный запах.