Чарльз Плэтт - Человек из кремния

Он осторожно отложил пистолет на кофейный столик. К огнестрельному оружию Бейли был привычен, но эта штука внушала невольные опасения.

Подсевшая к нему Шерон поинтересовалась, что это такое муж притащил в дом.

— Похоже, тебе удалось выйти на источник. В Малой Азии, да? Как ты и думал?

Он кивнул.

— Кажется, дело близится к успешному завершению.

Шерон, не трогая пистолета, внимательно разглядывала его.

— Выглядит, как игрушка.

— Зато убивает лучше настоящего. Мгновенное прекращение деятельности мозга. Ни шума, ни клик, ни видимых причин смерти.

Шерон, с сомнением взглянув на пистолет, невольно подалась назад.

— А тебе разрешили брать его домой?

— Нет. — Бейли пожал плечами. — Но я не собираюсь его разбирать. Пока. Прослежу свою версию дальше.

Облокотившись о диванную подушку, Шерон сбросила туфли, и подсунула ноги под колени мужа. Взгляд ее был тревожным и серьезным.

— Расскажешь?

— Конечно.

Большинство следователей бюро не таскали работу домой и уж тем более не обсуждали ее с женами, однако Бейли не относился к большинству следователей. Как и Шерон — к большинству жен. Он очень ценил ее перспективы в журналистике и способность к критическому анализу.

Внимательно выслушав отчет о похождениях в Малой Азии, описание интерьера магазина Кан, Шерон заинтересовалась его решением установить наблюдение с противоположной стороны улицы.

— А клопа оставить было не проще?

— У Кан мог быть детектор. Не хотелось рисковать легендой.

— Но откуда ты знаешь, что он не соврал насчет новой партии? Ты мог весь день там сидеть и наблюдать.

Он в нетерпении поерзал. Его всегда злило, если он не мог найти чему-либо логического объяснения.

— Знаю. Я просто чувствовал, что сделать нужно именно так.

Она нежно рассмеялась, поудобнее умащиваясь на подушках.

— Мужская интуиция? Значит, ты сидел и наблюдал. А дальше?

Он рассказал о столкновении с человеком в балахоне и маске. Шерон в шутливом неодобрении покачала головой.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что твое подозрение ipso facto отменяет все его конституционные права? А как же с "несанкционированным обыском и арестом"?

— Никаких обысков, просто толкнул нечаянно, — с непроницаемым лицом ответил Бейли.

— Элементарно, Холмс. Значит, тебе удалось заглянуть в его чемодан. И — что?

— Электродетали. Модули памяти для компьютера. Причем я таких еще ни разу не видел. Судя по всему, объект доставил Кан оружие, а модули взял взамен.

— Слишком уж гипотетично, тебе не кажется? — Ее светлые, острые глаза словно пригвоздили его к дивану. — Может, он продать эти модули хотел? Или принес Кан что-нибудь другое. Другое какое-нибудь оружие. Вполне законное.

— Возможно и такое. Хочешь, поспорим?

Шерон наморщила нос.

— Фигу тебе. Скорее всего ты, как всегда, прав. — Она помолчала, еще раз проверяя все услышанное на прочность. Таков был обычай, которому оба следовали с истинным наслаждением. И что же было дальше?

— Проследил объект до машины и, когда он уехал, засек номер. Возможности подсадить в экипаж клопа не представилось. Вернувшись к себе, выяснил, что такого номера в списках не зарегистрировано.

— Значит, здесь тупик. А что с модулями из чемодана?

— По серийным номерам отследил — они из партии, бесследно пропавшей две недели назад. Считай произведение искусства, очень экзотические и дорогие. Чтобы получить к таким доступ, нужно работать в каком-нибудь закрытом проекте.

— Да уж. — Шерон минуту поразмыслила. — Странно, правда? Непохоже на пацана, ляпающего самодельные пукалки, чтобы добыть денег на очередную дозу.

— Это-то меня и заинтересовало.

Она еще немного подумала.

— Но тут, по-моему, тоже тупик. Кан скорее всего не знает своего поставщика. А если и знает — не назовет.

Бейли покачал головой. Начиналось самое приятное. Наступил его черед смаковать свою тайну.

— Поставщика я уже идентифицировал.

— Но… как это? — озадаченно спросила Шерон. — Ведь он был в маске.

— Сделал пару снимков. В инфракрасных лучах, и еще сканирование пучком ультразвука. Новинка. Наложили изображения одно на другое, увеличили — и реконструировали черты лица под маской. Тут, прежде всего, выяснилось, что это — не "он", а "она". Я переслал фото в отдел автомототранспорта, они его сличили со своими архивами картотекой водительских прав — и прислали три возможных варианта. Два я сразу смог отвести за несовпадением прочих физических признаков, а у третьей совпали и рост и вес. Розалинда Френч, биохимик, место работы "Норт-Индастриз", аэрокосмическая лаборатория в Лонг-Бич. Какие-то военные разработки.

— Гос-споди боже мой, — потрясенно ахнула Шерон. Ученый с допуском — и махинации с самодеятельным оружием?

— Нелепо, правда? — Бейли уставился в угол. Только, теперь до него начало доходить, на какую глубокую тайну посчастливилось напороться. — Наводит на размышления. Зачем человеку, которому очень даже есть, что терять, ввязываться в уголовщину?

— Но ты ведь выяснишь?

— Да. — Глаза Бейли сузились, точно высматривая предстоящий путь. — Я выясню.

Выходя из Федерал-Эрлайнс Билдинг, она почувствовала внезапный страх. Сколько дурных воспоминаний связано с этими вот рядами кресел, сувенирными киосками, объявлениями о прибытии/отлете и звуками "Мьюзика"! Подростком она сновала, словно челнок, из одного дома в другой, от матери — к отцу и обратно… И ни один из двух домов не был ей родным. Бессчетное количество раз отец встречал ее здесь, в Лос-Анджелесе равнодушный, рассеянно-отстраненный; обнимавший, но никогда не целовавший и избегавший смотреть в глаза.

Юми увидела его сразу, едва выйдя из-под транспаранта "ПРИБЫТИЕ". Человек науки, такой возвышенный, стоял за спинами встречающих — высокий, худощавый, с резкими чертами лица и длинной, густой, пушистой шевелюрой. Точно такой, каким она помнила его с последнего раза. И не скажешь, что прошло целых шесть (или семь?) лет.

Он еще не заметил ее. Она колебалась, сжимая в руках сумку и думая, что изменить решение еще не поздно. Может, в кассах найдется одно место на ближайший до Гавайев. Сейчас она вполне поняла: не следовало ей сюда приезжать. Вообще не следовало. Не осталось для нее здесь ничего. Кроме боли.

Но он уже увидел ее и помахал рукой. Жест был угловато неуклюж — он никогда не отличался грациозностью. Если уж становишься придатком компьютера, подумала она, это на всю жизнь. Такие не меняются. Такие и умирают, не узнав, что такое — быть человеком.

Мысленно махнув на все рукой, она устало подошла в нему, стыдясь того, что ей не хватило духу повернуться и уйти. Он обнял ее за плечи и неловко привлек к себе.