Гайворонский Борисович - Незваные...

– Ладно, я опущу некоторые детали своих приключений, но криптлокатор привёл меня в пустыню, точнее нас с Ирмой, в ту, настоящую. Ирма была единственным человеком, кто знал про криптлокатор. И я увидел их корабль под землёй…

– Мы его сигарой зовём.

– Хм, действительно, сигара. Но попасть я туда никак не мог. Я просто не знал, как это сделать, не рыть же песок, не имея ни техники, ни условий. Он всё подсказать что-то пытался, да куда мне было понять. Весь день я провёл на жаре, и чувствую, что назад не могу вернуться. Он словно держал меня и не отпускал. Вечером, когда жара спала, мы задремали у каких-то кустарников. И вот во сне я увидел оазис. Деревья густые, нет, не пальмы, я даже не знаю, что за деревья, кусты пышные, трава зелёная и родник. И проснулся в нём. Короче говоря, я, как и вы, создал свой мир – крохотный оазис, пригодный для выживания, но посреди бескрайней пустыни. И вот там мы жили целый год вместе. Выживали, можно сказать. Питались чем попало. Ко всему привыкли, адаптировались в общем. И вот все эти годы я, как на работу, увлекаемый зовом своего криптлокатора, ходил на Землю в настоящую пустыню Сахару и ломал голову. Как челнок: оазис – Сахара. Теоретически мы могли из Сахары и пешком добраться до какого-нибудь селенья, но ближайшее было за тысячу милей от нас. Никак бы не дошли. Да и не хотели. Я верил, что способ есть иной. И однажды мне удалось вырваться в реальный мир, на Землю. Я попал в Новосибирск, тайно, никто из знакомых меня не видел. Успел только запастись кое-какой провизией, зажигалками, инструментами, ножиком, топориком…, так, по мелочи, и обратно. Ну, думаю, дорожку протоптал, теперь можно будет опять на Тибет настраиваться. Да не тут-то было: больше меня криптлокатор не выпускал. Вот так.

– Понятно, – сказал Серж. – Ну, а как ты, Нодар, про нас узнал? Как узнал, что существуют ещё экземпляры криптлокаторов?..

– Во-от! А это отдельная история. Когда я остался один, заточённый в свой дурацкий мирок с одной-единственной дорожкой к кораблю инопланетян, мне стали сниться странные сны. Не сразу я понял, что это он со мной, – Нодар сделал тот же жест, изображающий перстень на пальце, – диалог ведёт. А речь шла о том, что все его собратья – только под землёй, в основном в угольных пластах. Что их очень мало сохранилось. Что большинство было разрушено миллионами лет, хотя они и сверхпрочные, особенно обдормы– я так назвал спящие формы от латинского «уснуть». Что не всякому человеку они подходят для сращивания. Ну и много чего ещё интересного… Мариша, а можно кофе ещё попросить? Отвык, давно не пил. Люблю кофе.

– Конечно! – радушная хозяйка оставалась на месте, глядя на Нодара в ожидании продолжения рассказа. – А! Ты так смотришь на меня, – она расхохоталась, – думаешь, чего я чайник не ставлю? Сейчас, вода уже закипает, – Нодар повертел головой. – Не ищи, у нас тут всё по-особенному. Чайник – это по традиции мы так говорим, – на столе возникла чашка ароматного кофе, – у нас здесь любые источники есть, в том числе и с кипящей водой. Я просто зачёрпываю кружечку, насыпаю кофе, сахар – и всё.

Нодар восхищённо смотрел на Марину, безмятежно сидящую за столом со сложенными руками, на появившуюся невесть откуда дымящуюся чашку…

– Теперь я ребёнок против вас, друзья мои, – он сделал глоток. – И всё больше понимаю сны, которые меня и об этом предупреждали…

– О чём? – заинтересованно спросили оба.

– А что не всякому дано пришельцев постичь, особый склад психики должен быть…, души. А ещё, как это…, взаимность! Вот. У вас, наверное, своего рода взаимная любовь с ними. Тем более – они пара и вы пара. Вы же любите друг друга, я вижу.

Нодар погрустнел, отпивая маленькими глоточками кофе.

– А кроме этих обдорм – правильно я произнёс слово? – заговорил Серж.

– Да, так точно.

– Кроме этих обдорм, ещё имеются какие-то варианты их существования?

– Да, их много было на земле, но они выродились, превратились в насекомых, которые населяют Землю. Насекомые – внеземного происхождения животные.

Криптеры переглянулись.

– Да, нас тоже об этом известили. Что же тебя сигара не пустила, а, Нодар? – Серж задумчиво поглаживал подбородок.

– Может, расскажете, наконец, а как вы-то там очутились?

Рассказ занял немного времени. Нодар предположил, что именно из-за отсутствия у него жука сигара не поднялась – как бы он раздвинул плиты и нашёл вход?

– А мы искали с тобой механизм, выталкивающий сигару на поверхность, Серёжа?! Это же так просто – жуку нужна была пара, он и сделал всё за нас!

– Да, очень похоже, – признал Полеха. – Но для чего тогда Нодара туда несло? Просто чтобы он полюбовался подземными контурами инопланетного корабля?

Вмешался Нодар.

– А вот и не за тем! Я же не успел вам рассказать дальше. Остановился я на снах. Так вот, однажды я явственно увидел тебя, Сергей, и твою девушку Марину! Ну, имён ваших я не знал, но видел, как вы мучаетесь с устройством, и послал вам свою картинку в надежде, что поймете, куда следует идти. Видение было кратковременным, однако мне хватило, чтобы зафиксировать вас в своём фазисе…

– А что ты называешь фазисом, Нодар? – спросил Серж.

– Да, мы голову сломали, расскажи! И что это за страхи такие, запрещающие приближаться друг к другу? И почему ты остерёг нас от путешествий вдвоём на одной платформе? – подсыпала вопросов Марина.

– Начну с последнего вопроса, а то забуду. Я тогда же ещё не знал, что у вас два устройства. Тем более парные. А на одном действительно опасно разъезжать. Однажды я потерял так Ирму. Она буквально выпала из кокона и исчезла. Словно её выбросил криптлокатор. Насилу нашёл. Она оказалась за четыреста километров от того места, где я её потерял.

– В какой реальности?

– В моей. Мы летали в поисках хоть каких-то признаков разнообразия. Я уж не говорю про ещё один оазис или людей… А фазисом я назвал особое состояние пилота, то есть человека, находящегося в состоянии перелета из одной точки пространства в другую. Когда я был в Новосибирске, случились две очень неприятные вещи. Я покупал консервы в продуктовой палатке, хорошо ещё, что рядом никого не было. И когда принимал сдачу от продавщицы из рук в руки, её, бедную, крутнуло и швырнуло так, что рассыпалась палатка… Я в спешке исчез незамеченным, но потом посмотрел картинку, вижу – жива она, ничего не повредила, слава Богу, но напугана была до смерти. Долго понять не мог, в чём дело. Думал, дело в коконе, если он закрыт – да, есть такой эффект, человека кидает в сторону, если рядом пройти…

– Мы капсулой зовём эту оболочку.

– Ну, а я как-то привык к кокону. Но оказалось, не в нём дело, а в фазисе. Какая-то особая частота возникает у пилота, отличная от простого человека. Его может просто убить. Второй случай выглядел так. Я много тогда мест посетил в Новосибирске, документы кое-какие из дома забирал, перепрятывал особо дорогие мне вещи, нашёл куда, сами понимаете… И вот на улочке тихой во время скольжения – когда по платформе движешься, я скольжением называю, – человек навстречу шёл. Пьяный. Ну, идёт себе и идет, мотается из стороны в сторону. Тротуарчик узенький. Я от него, он ко мне, я в другую сторону – и он за мной. Думал, дурачится. Потом присмотрелся – а он словно и не видит меня, настолько пьяный. Я капсулу выключил на всякий случай, если столкнемся, и иду. Как я ни увёртывался, – уже даже кричу: «Куда, мужик, глаза разуй!» – и всё-таки мы столкнулись…