Гайворонский Борисович - Незваные...

– Как спалось, котик? – спросила Марина, растирая затёкшие руки.

– Как никогда. Хорошо и глубоко. Даже ногу отсидел. Что-то Нодар у нас загулял. Ни слуху ни духу. Взглянуть?

– Лучше шепни ему, как, мол, дела, не нужна ли помощь?

Серж рассмеялся.

– Нодарушка, – шёпотом послал он свой клик, – как ты там, живой? Мы честно не подсматриваем…

– Давай поговорим.

– Не сейчас. Когда приду. У вас как? Пытался дозваться, ни гу-гу…

– Был один момент, расскажем. Ждём. Конец связи.

Марина, разумеется, всё слышала и первым делом спросила:

– Считаешь, ему надо рассказать?

– А ничего такого секретного тут нет. Думаешь, элемент зависти может появиться и наши отношения усложнятся? Он сейчас на седьмом небе от счастья. Вряд ли сейчас для него существует что-то более важное, чем его Асия.

– Мне кажется, он захочет ей всё рассказать.

– Думаю, да.

– Опыт-то уже был определённый. Стереотип сложился.

– Ирму имеешь в виду?

– Угу.

– Пусть рассказывает. А вообще, ты думаешь, нам надо и дальше от всего мира таиться?

– Хороший вопрос. Давно назрел. Уверена, что надо. Почему?

– Да что тут непонятного? Смута начнётся. Искать артефакты люди, конечно, попытаются. Но не найдут. Сигара защищена каким-то образом. Даже от нас.

– Вторую тем более не достать.

– Кстати, ты говорила, что знаешь, где вторая. А я её не вижу. Где?

– В Антарктиде, в западной её части есть глубокая впадина, ниже уровня океана. Сигара покоится в ней на глубине около 30 километров. Стоит строго вертикально. Раньше это было морское дно, очень илистое, мягкое. Сигара вошла как в масло. А миллионов 300 назад там образовался разлом, она ещё глубже провалилась.

Серж пристально всмотрелся.

– Не вижу.

– И я не вижу. Слишком глубоко. Надо точное место знать. Побывать там – тогда, может, и увидим. Если дадут.

Серж взглянул на Марину.

– Ты по-прежнему думаешь, что есть какой-то центральный управляющий разум у инсектоидов?

– Не только. Есть и инсектоиды, ушедшие дальше в своём развитии. Можешь себе представить, как далеко они ушли?

– Не только не могу, но и не возьмусь представлять. Если внедрившиеся в наши организмы особи появились на свет более полумиллиарда лет назад, то что произошло с самой их цивилизацией за это время – вопрос риторический.

– Я против слова «особи».

– Назови по-другому.

– Не буду, не знаю. Пока не знаю.

Зазвонил телефон Сержа.

– Гарик опять, – констатировал Серж и, не подходя к телефону, непосредственно в ухо армянина сказал:

– Привет, Гарик.

Ювелир отшатнулся от трубки и, нажимая на кнопки, попытался снизить громкость динамиков.

– Серёж, звук убавь, – прошептала Марина, смеясь и показывая на губы. Серж понял свою ошибку и подстроился под акустические эффекты телефонной связи, максимально приблизив звучание голоса к идущему якобы из динамиков трубки.

– Аллё, Сергей, аллё…

– Да-да, Гарик, у тебя с телефоном что-то?

– Нет, всё в порядке, сейчас нормально… Только гудки слышу…

– Я перезвоню сам, Гарик!

– Хорошо, дорогой.

Марина продолжала смеяться.

– А-а! Не получился трюк?! Потренироваться надо было!

– Получится как-нибудь. Вот ведь, действительно, у него же там гудки оставались, будто я не беру трубку, а я ему «Привет!», понимаешь.

Полеха схватил телефон, только что прекративший противно верещать, и набрал Гарика.

– Вот сейчас нормально, Серёжа. Здравствуй, дорогой!

– Прости, это у меня, наверное, что-то с трубой… или со связью. Ну, рассказывай.

– Серёжа, как ты так сумел, мы не поняли, в статую?… Ну, это…

– А, не спрашивай. Мне надо было срочно уехать. Ни звонить, ни предупредить не мог. Послал человека.

– Вай! А этот человек… как? Свой?

– Гарик, обижаешь, даже не сомневайся.

– Хорошо. Всё устроили. Спасибо за сюрприз.

– Какой сюрприз? А, ты имеешь в виду не оговорённые предметы сверх требуемого?

– Да, слушай! Надо увидеться, договориться…

– У-у… Сейчас, минутку.

Закрыв ладонью трубку, Серж молча смотрел на Марину с вопросительным знаком на лице. Марина ответила, не открывая рта:

– Гарик, я не скоро приеду. Давай на счёт. Профессор в курсе. Я полностью доверяю вам. А ему я сейчас позвоню. Сгодится такой вариант?

Гарик мычал, задумавшись.

– А когда приедешь, дорогой? Как же без… Не договорились же…

– Не скоро, Гарик. Я доверяю вам, я же сказал! Если что-то меня не устроит, решим.

– Как знаешь, Сергей, – растерянно согласился ювелир. – Ладно.

– Всё, Гарик, звоню нашему общему другу. Пока.

Переговоры с Хагинским были предельно кратки: «Я в отъезде. Разрешаю дать Гарику банковские реквизиты моего счёта». Состоялся обмен наилучшими пожеланиями. «Всего доброго, конец связи».

– Вот бы этих Гариков-Жориков к залежам золота в Крипту…

– Поселятся.

– Пожалуй.

Шутки оборвал вихрем влетевший Нодар. От него пахло костром, бараниной, лесом и женскими духами.

– Ребята! – с улыбкой до ушей он бросился обнимать Сержа, потом Марину. – Вы меня к жизни вернули! Такая девушка! Мы женимся!

– Так скоро? – удивился Серж.

Марина вставила свою реплику:

– А что ты удивляешься? У нас с тобой так же было!

Сергей не стал спорить с очевидным и приятным фактом их биографии и торжественно сказал:

– Ну, поздравляем тебя от души! Надо отметить.

– Надо, друзья мои дорогие, надо! Но… Вот я и хотел на эту тему поговорить, – Нодар немного сник, но продолжал улыбаться с надеждой.

Оба криптера, наделённые экстравозможностями, не стали мучить Нодара, они поняли, что он хочет привести свою невесту прямо сюда. Марина даже обрадовалась:

– Здорово. Только как ты ей всё преподнёс? Сам рассказывай, чтобы не копаться в твоей влюблённой голове.

Нодар оживился.

– Я сказал, что мой друг, – он кивнул на Сержа, – современный граф Монтекристо, тайный законспирированный олигарх, самый богатый на Земле человек. Он владеет волшебством. И в любой пещере у него есть свои двери в его Замок…

– У-у-у, как ты всё усложнил, Нодарушка!

– Да, Нодик, Серёжа прав, что-то увлёкся ты слишком. Может, попроще как-нибудь?

– Как? – жалобно сложив брови домиком и прижав руки к сердцу, простонал новоиспечённый любовник русской башкирки и друг олигарха одновременно.

– А зачем тебе всё это? Сюда её приводить? – спросил Серж.

– Ну, Серёж, – укоризненно посмотрела на него супруга, – у человека нет другого дома.