Саймон Кларк - Затерявшиеся во времени

– Есть только одно решение, – задумчиво сказал Томас, глядя на открытую дверь, через которую недавно промчался Карсвелл. – Кто-то должен пойти к мистеру Карсвеллу и уговорить его вернуться обратно, чтобы закончить то, что он начал.

Сэм внимательно посмотрел на Томаса.

– Значит, вы думаете, что план Карсвелла сработает?

Какой-то седовласый мужчина громко расхохотался:

– Вы же видели, что это за фрукт? Да он просто сумасшедший!

– Есть такое выражение: «Придет час, придет и нужный человек».

– Но признайтесь же, он человек... с вывертом.

– Вы, конечно, правы. – Томас вернулся к верстаку и потрогал тот провод, который был накрепко соединен с запалом и с клеммой батареи. – Хотя меня и зовут Томасом, [32] Томас Сомневающийся или Неверящий (в русской традиции Фома Неверующий) – один из апостолов. но я не отношусь к неверящим. Я, например, свято верю в то, что когда человек попадает в кризисную ситуацию. Бог всегда приходит к нему на помощь. Хотя иногда она может принимать весьма причудливую форму. – Он поднял свободно провисший провод и внимательно присмотрелся к нему. – И еще верю в то, что, каким бы трудным и вызывающим ни был характер мистера Карсвелла, он нам послан Богом.

– Богом?

Томас легонько провел обнаженным проводом по клемме, и тут же раздался взрыв. Одновременно с яркой вспышкой к потолку амбара поднялось колечко дыма.

– Вы были правы, Джад, – сказал спокойно Томас. – Жилка провода порвалась. А обмотка скрыла дефект.

Джад криво улыбнулся.

– Пошли, Сэм. Самое милое дело – прогулкой заработать себе аппетит, чтобы съесть ломоть хлеба унижения.

Среда, утро 22 декабря 1865 года

Джад и Сэм трудились над центральной полумачтой. Она представляла собой деревянный столб, проходивший через центр крыши автобуса и возвышавшийся над ней. Укрепленные вдоль мачты провода бежали к коротким широким «крыльям» на каждом борту автобуса. На «крыльях» устанавливались направляющие стволы для запуска ракет. Каждое «крыло» имело в длину около 10 футов, в ширину 3 фута. Изготавливались они из деревянных брусьев, соединенных клеем и гвоздями. К ним с помощью резины крепились направляющие стволы, для них использовались трубы, применяемые при дренажных работах, длиной около 5 футов. Все они располагались вдоль борта автобуса. «Крылья» больше всего походили на каркас крыльев первых аэропланов, на которые натягивалась парусина. Джаду этот скелет казался слишком хрупким.

Сэм и Джад ползали по скользкой крыше автобуса, крепя на мачте электрическую проводку.

– Крепите их на совесть! – крикнул со своего помоста Карсвелл. – Все ракетные трубы должны срабатывать одновременно.

Джад отдал что-то вроде чести и усмехнулся.

– Если мне еще какое-то время придется демонстрировать ему свое почтение, то у меня быстро-быстро поедет крыша.

– А ты во время работы только улыбайся. Ведь если в не чудо, нам бы его назад не вернуть. Джад, захвати-ка конец вон того шнура, он соскользнул с мачты и того и гляди окажется на полу амбара.

Действительно, шнур, крепившийся к концу «крыла», почему-то соскользнул с крыши автобуса на пол амбара.

– Сейчас подниму, – со вздохом сказал Джад. – Мне нужен более острый нож, чтоб обрезать концы.

А Сэм пока стал смотреть, как работают остальные. Его впечатление о том, чему он был свидетелем, сводилось к тому, что перед ним разыгрывалось нечто вроде симфонии труда. Случайные спутники по путешествию во времени трудились все до единого с небывалой энергией. Иногда наступали короткие интервалы затишья, когда ни малейший звук не нарушал тишины. Это случалось тогда, когда люди переходили к отделке мелких деталей: расплетали или сплетали веревки, просовывали провода сквозь отверстия в крыльях, завинчивали гайки или винты или просто о чем-то переговаривались шепотом. А потом вдруг, как будто их действия связывались в единую гармонию, все возвращались на более крупные участки работы – распрямляли металлические листы, с бешеной скоростью пилили доски или балки, кто-то громко насвистывал, кто-то кричал, чтобы ему принесли новые инструменты. И тогда звуки поднимались крещендо, становились главной силой фортиссимо этой симфонии общих усилий. А потом весь амбар превращался как бы в вихрь, где вращались сотни различных звуков, которые сталкивались, оглушали, от которых ныли зубы.

А там – над ними – Карсвелл корпел над своими листами бумаги, что-то рассчитывая, что-то рисуя, нанося на чертежи, анализируя и время от времени подходя к краю помоста, чтоб посмотреть, как идут дела.

– Сэм... Сэм, прими шнур! – Джад швырнул ему конец на крышу.

Сэм довольно ловко поймал его и стал продергивать через одно из чугунных колец, укрепленных на вершине полумачты. Сама полумачта проходила сквозь дыру в крыше, потом сквозь другую – уже в полу пассажирского отделения автобуса, затем через пол в багажное отделение, где она накрепко заделывалась с помощью деревянных брусьев, большими болтами крепившихся к шасси.

Господи... Наконец-то виден какой-то прогресс...

Вот чего они теперь никак не могли допустить, так это какой-нибудь фундаментальной ошибки в планах Карсвелла. Сэму, например, уже не раз приходило в голову, что не худо было бы проверить, пройдет ли полумачта сквозь ворота амбара, хотя они и кажутся высокими.

Мозг Джада, видимо, работал в сходном направлении.

– Не хочется мне лить холодную воду на голову Карсвелла на этой стадии, но...

– Продолжай.

– Мне кажется, что он допустил несколько серьезных промахов.

– Знаю. Я тоже не поставил бы свою жизнь на карту, что его запалы для ракет из цоколей лампочек действительно безотказны.

– А мне он велел соорудить ящик вокруг сиденья водителя автобуса из деревянных дверей, забыв о необходимости прорезать в нем отверстия, через которые водитель будет смотреть на дорогу. Это сейчас кажется, что все в порядке: Карсвелл почему-то решил не посвящать меня в детали замысла.

– Это он нарочно, – отозвался Сэм. – Ему нравится держать свой генеральный план в секрете от нас, чтобы иметь возможность вдруг огорошить нас этаким озарением гения.

– Но ведь из-за этого могут возникнуть различные проблемы. Может, это и не имеет такого уж большого значения, но если бы я имел возможность сделать эти прорези тогда, когда двери лежали на земле, я затратил бы в два раза меньше времени по сравнению с тем, что я затратил, когда стены уже были установлены. – Джад вытянул руку, на которой три пальца были замотаны липким пластырем. – Пришлось пролить капельку крови, пока пилил дерево под очень неудобным углом. Если бы он вовремя объяснил, чего хочет, то это сэкономило бы и время, и силы, и даже мою кровь.