Саймон Кларк - Затерявшиеся во времени

– Помню. Готов спорить на что угодно – это был один и тот же человек. И еще готов спорить, что он же был тем стариком, который на глазах у мороженщика вошел в воду, чтобы совершить самоубийство.

– Значит, нам следует остерегаться, – подвел итог Джад. – Кажется, на данный момент правило таково: если ты ранен, то, пройдя через прыжок во времени, ты возвращаешься здоровым, ничуть не хуже, чем был раньше.

– Но если умер, то из игры механически исключаешься, – добавила Зита.

– Что ж, вообще-то полезно разбираться в их правилах. – Сэм следил, как туристы цепочкой тянутся из амфитеатра. – Но что это за игра? И если это действительно игра, то в чем ее цель?

– И кто в ней выигрывает?

Сэм зашагал к выходу.

– Куда ты? – спросила Зита.

– Собираюсь прошвырнуться к реке и перекинуться словечком-другим с нашим мистером Карсвеллом.

– С этим сукиным сыном? О чем это?

– Верно, – согласился Сэм, – он действительно сукин сын. Но он в высшей степени умный и ловкий сукин сын. Возможно, у него есть какая-нибудь идея насчет этой ситуации.

– 1978-й!

Так приветствовал Карсвелл Сэма Бейкера, который деловито шагал к его яхте.

– Разрешите подняться на палубу? – окликнул его Сэм, но ждать разрешения не стал. Он быстро взбежал по трапу и оказался на палубе, где стоял Карсвелл со стаканом в руке.

– Кажется ли мне, мистер Бейкер, что вы решили подняться на корабль в любом случае?

Сэм оглянулся, чтобы убедиться, что Зита следует за ним. Что касается Джада, то он торопился на свое суденышко, чтобы узнать, как там его жена.

– Год от рождества нашего Господа тысяча девятьсот семьдесят восьмой, – повторил Карсвелл таким шутовским тоном, что Сэм подумал: черт возьми, этот сукин сын откровенно наслаждается своим положением.

– Паясничаете? – выдохнула Зита. – Это значит, что мы отброшены назад почти на двадцать лет!

Карсвелл разглядывал свой стакан.

– Больше, чем на двадцать, а газ в этом тонике ничуть не выдохся. Удивительно, не так ли?

– Чертовски удивительно, – согласился Сэм. – И что вы обо всем этом думаете?

– О путешествии во времени? – Карсвелл отхлебнул из стакана, и сразу стало видно, что он получает от напитка такое же удовольствие, как если бы тот был эликсиром жизни.

– Что ж, – продолжал Карсвелл, – мне сразу стало ясно, что в той ремонтной мастерской, которая находится в лондонском Ист-Энде неподалеку от сверкающих деловых дворцов Канареечного причала, которые будут возведены лишь через несколько лет, сейчас работает двадцатилетний молодой человек. У него измазанные маслом руки, он блондин, очень похожий на меня. Сейчас он ремонтирует машину какого-то богача, а сам мечтает о вещах куда более важных и красивых.

– Как вам удалось узнать дату?

– Да просто слушал радио. Поп-музыка семидесятых.

– Вон что! А может эта станция вела передачу из цикла «Золотой фонд»?

– Диск-жокей, мистер Бейкер, объявил, что ставит только что вышедший диск, который является римейком «Моего пути» сделанного не кем иным, как Сидом Виша из «Секс-Пистолз».

– И вы уверены, что этот диск вышел в 1978 году?

– Точно. А если хотите еще точнее, то в июле 1978-го. Это было лето наивысшего подъема ненависти. И хотя сейчас вы вряд ли застанете меня за подобным времяпровождением, но я и теперь смогу забить вам баки в области классической поп-музыки. – Он постучал согнутым пальцем по своей светловолосой голове. – Тут хранится информация – даты, места выступлений, имена и даже то, что говорилось о тех или иных выступлениях. Неплохо для парнишки-кокни.

– О'кей. Я вам верю.

– А мне плевать, верите вы мне или нет, мистер Бейкер. Ваши мобильные телефоны, кстати, не работают. Такая коммуникационная система будет установлена в этой стране только через несколько лет. – Все еще злые и стеклянные глаза перебежали на лестницу, ведущую в каюту. На его лицо снова вернулось выражение с трудом удерживаемого бешенства. Он подошел к двери, ведущей вниз, и рявкнул: – Ты что, будешь копаться с обедом весь божий день? Или что? – Он одним глотком осушил стакан. – Собираюсь переодеться, а потом поесть. Проследите за тем, чтобы убраться с моей яхты, хорошо?

С этими словами он спустился по лестнице. Зита поглядела на Сэма и закатила глаза к небу:

– Как всегда обаятелен.

– Пойдем поищем Джада, – ответил Сэм.

– Как думаешь, Карсвелл не ошибся в годе?

Сэм кивнул.

– Хоть мне и противно это говорить, но мне кажется, что Карсвелл прав всегда и во всем.

– И от этого становится еще более наглым.

– Полностью поддерживаю твое мнение.

– А когда мы поговорим с Джадом, что тогда?

– Думаю, еще одна поездка в город. Мне кажется, пришло время поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь.

– И кто же это?

– Понятия не имею. Но мы никогда и никого не найдем, если не начнем искать сейчас же.

Наконец-то Ли Бартону удалось избавиться от накидки Дракулы. Сейчас он стоял на раскаленном бетоне автостоянки и воевал с проклятущей пуговицей, пока кончики пальцев не занемели. В конце концов он все же победоносно прогнал пуговицу через узкую петлю.

– Ну и отправляйся к дьяволу, – сказал он накидке, засовывая ее в бетонный ящик для мусора. После этого он отправился в туалет, где и соскреб с лица белый трупный макияж и фальшивые потеки крови. Всего каких-нибудь несколько минут прошли с тех пор, как он пришел в себя в амфитеатре, как будто проснувшись от тяжелого сна. Рядом с ним сидел Райан Кейт – все еще в своем костюме Оливера Харди. По его пухлым щекам катился пот, и он со священным ужасом рассматривал людей, сидящих на скамьях. Вид у него был такой, будто они только что стянули с себя жуткие ярко-зеленые маски каких-то страшилищ. Николь и Сью разговаривали друг с другом тихими взволнованными голосами.

Но с Ли довольно! Будь оно все проклято!

Он сделал все, что мог. Он гонялся за гангстерами, в него стреляли, он ломал кости в автомобильной катастрофе, ему отрезало руку колесами поезда.

Теперь он снова целехонек.

Прошел ли он Испытание?

Если солнце – это Око Господне, которое неусыпно следит за ним, то Всевышний видел все это.

Но прошел ли он Испытание?

Черт с ним! Ему до этого нет дела.

Сейчас он собирался добраться до города и надраться там до чертиков.

Вытерев руки и лицо бумажными полотенцами. Ли покинул туалет и по подъездной дорожке двинулся к главному шоссе, где рассчитывал найти автобусную стоянку.

Позади него человек, торговавший мороженым, сидел на земле, прислонясь к стенке своего фургона и обхватив голову обеими руками. Водитель автобуса безуспешно пытался завести мотор. Стартер не давал искры.

Ли пошел вперед.

День был дивный, летний.