Сергей Васильев - Цвет

Догадки о моем появлении и домыслы о личной жизни начальника Шандар пресекла сразу: созвала совещание, поставила в известность всех руководителей, что будет так, как она сказала, и что говорить об этом она не рекомендует. Напоследок зель высказалась, что в скором времени оставит пост начальника и вообще покинет Сибу.

Я скромно сидел в кресле чуть позади Шандар и прекрасно видел реакцию сильных представительных мужчин. Они стали несчастными, обиженными мальчиками, от которых уходит любимая мама.

В один голос они начали доказывать, что без ее руководства колония не сможет существовать, увещевать ее, умолять остаться. Демонстрируя, на мой взгляд, что как руководители они никуда не годятся.

Шандар сделала непроницаемое лицо, подождала, пока скорбные речи и возгласы не затихнут, и спросила:

— Я вам наседка, да? Всю жизнь за вами приглядывать? А вы уверены, что завтра я не провалюсь в трясину и не утону? Что тогда делать будете?

Они угрюмо молчали.

Я поманил Шандар, и она отвернулась от начальников.

— Пусть напишут схему работы в случае возможного твоего отсутствия. Ты посмотришь, подкорректируешь, они увидят, что ты одобряешь их самостоятельные действия и перестанут бояться.

— Ты прав. Самостоятельности тоже надо учить. Разбаловались.

И, обращаясь к совещанию, добавила:

— Всем понятно? Писанину свою сдайте Илье.

Один из начальников привстал и задал самый главный вопрос, который его волновал с начала совещания:

— На ваше место вы прочите Илью?

— Нет, — ответила зель, поднимаясь и показывая, что пора расходиться. — Мы улетим вместе.

И всё равно я чувствовал себя каким-то ненужным. Брошенным. Или это бесконечные болота навевали на меня тоску? Как здесь люди-то живут? Неужели им хватает нагрузки на зрительные рецепторы и не они не чувствуют дискомфорт от недостатка впечатлений? Можно подумать, что за тридцать пять лет человек сильно изменился.

— Не могу сидеть, — сказал я Шандар. — Вот что хочешь делай, а мне надо куда-нибудь съездить, поменять обстановку.

Шандар задумчиво посмотрела на объемную карту, висящую на стене кабинета и, как-то даже не веря себе самой, сказала:

— Тут не только болота. Тут еще горы есть.

Гор на карте видно не было.

— Фиолетовые?!

— У тебя идиосинкразия на этот цвет?

— Да ничего у меня нет. Бездельем маюсь, — недовольно ответил я.

— Тогда съезди. Наберись новых впечатлений. Не забудь отметиться у дежурного и получить датчик местонахождения.

— Да помню я! Бюрократия сплошная…

— Живым хочешь вернуться? — улыбнулась зель. — Значит, выполняй общие указания.

— Выполню…

— Ну, чего дуешься? Смешной ты, Илья. Я же понимаю, чего ты хочешь. Того же хочу. Но пока никак.

— А говорила — быстро, быстро…

— Всё. Иди. Не отвлекай. Тогда будет быстрее.

В этом Шандар была права.

Скутер мне предоставили без разговоров. Заставили указать маршрут, выдали маячок, но, пока не прицепил его к внутренней поверхности куртки, ключ от машины не давали. Они даже не удивились тому, куда я решил направиться: кто бы в колонии решился самовольничать? Не то, что бы его наказали. Или кого-то пугал выговор от Шандар. На Сибе было не принято поступать импульсивно и неразумно. А если уж очень хотелось, всегда можно было с кем-нибудь обсудить проблему или возникшие неприятности.

Я вел машину на небольшой высоте — рельеф позволял, — иногда чуть ли не чиркая по какой-нибудь особо высокой кочке, распугивая свиссов и птериксов, жутко верещавших и бросающихся прочь от налетающего на них скутера. Скорость бодрила, а неизменный коричнево-сиреневый пейзаж усыплял. Всё ж это было лучше, чем сидеть в четырех стенах и глубокомысленно изучать доклады начальников лабораторий.

Вскоре кочек стало больше, и скутер стал плюхаться брюхом между ними, каждый раз взметая фонтаны темной воды и с заунывным воем вновь набирая высоту. Пора было заканчивать с лихачеством — обидно гробить машину до того, как добрался до цели. Да и скутеров у колонистов совсем мало, незачем их подводить.

Я не следил ни за скоростью, ни за временем, ни за расстоянием, которое преодолел. Пологие холмы, вдруг выросшие почти перед самым носом, вернули меня к реальности. Они тянулись дальше к северу, постепенно поднимаясь и превращаясь в настоящие горы. Добрался.

Горы впечатляли. Не высотой, крутизной и заснеженными пиками. Не своей протяженностью. И даже не цветом. Хотя цвет скальных обнажений был потрясающим — на фиолетовом фоне коричневые, белые, сиреневые прожилки создавали какие-то непонятные волшебные рисунки. Но точно такой же цвет растительности вокруг сводил на нет каменную красоту.

Незыблемость — вот то, что внушал вид этих древних останцев. Их возраст не оставлял сомнений для меня.

Я неторопливо полетел вдоль постепенно поднимающегося хребта. Ничего конкретно не искал, просто смотрел, набирался впечатлений. Надо было вылезти где-нибудь и размять ноги, позабираться на скалы, потрогать их руками. Может быть, отколоть кусочек породы, чтобы потом определить ее состав. Кое-какие предположения у меня были, но преждевременно озвучивать их для Шандар я не собирался.

Между шаро-деревьев я заметил ровную каменную площадку и опустил скутер там. Несколькими нажатиями на настроечной панели синхронизировал маяки на скутере и одежде, чтобы в случае чего выбраться к машине, и пошел в горы.

Ровный склон, равномерный подъем — другого и ждать нельзя было. Я упорно и быстро шел вверх, чтобы достичь, наконец, голой скалы, которая торчала из склона совсем недалеко. Тирби-тиль, которую я уже почти и не замечал, настолько привычной она стала, слетела с плеча и, требовательно жужжа, устремилась вперед, словно приглашая за собой.

Что ж, веди.

Она привела. К той самой скале, куда я и шел. Значит, правильно выбрал. И чего теперь с этим выбором делать будем?

Тирби-тиль сделала круг возле самой скалы, а потом будто провалилась внутрь ее. Я чуть не ткнулся носом в камень, чтобы понять — куда делось летающее создание. Скалу разрезала вертикальная трещина, скрывающаяся за уступом. Судя по всему, тирби-тиль залетела туда. Но стоит ли за ней лезть? Мало ли куда может проникнуть насекомое! Если там края сходятся, тирби-тиль вернется обратно, а мне будет не вылезти — застряну.

С другой стороны, в случае чего можно будет подать тревожный сигнал — прилетит команда спасателей и вытащит. Стоило хотя бы попробовать: не за тем же летел, чтобы глазеть, а потом рассказывать, что не очень-то и хотелось лезть в таинственную пещеру.

Выдохнув, я запустил руку подальше, уцепился за камень внутри трещины и потянул себя. Пошло неплохо. Три-четыре рывка, и трещина расширилась. И всё же я еле продрался туда, куда тирби-тиль пролетела с легкостью, и крылышком не задев краев узкой щели.