Евгения Шалимова - Армский клон

В тот день Сын пришёл позднее, чем обещал: грустный, утомлённый, совсем не такой, как ожидала Елена. Разумеется, Она читала с лица все его горести, боли, заботы, и ей было его безумно жаль, тем более, что теперь — в отличие от прошлых лет — Она ничем помочь ему не могла, кроме разве любви и сочувствия…Да только кому это теперь надо? Российский капитализм поглотил все чувства, мысли и намерения детей наших, горько думала Мама…

Сын, перекусив слегка, улёгся на её диван и тут же захрапел, сначала чуть-чуть, потом громче, спокойнее. Сердце Елены разрывалось от боли: ничего не в состоянии Она сделать для самого дорогого на свете человека…Будто почувствовав эту горечь, Он открыл глаза и сказал:

— Что ты там сидишь? Ложись, отдыхай! — Даниил похлопал ладонью рядом с собой, и Мать, замирая от радости — сам позвал! — пристроилась рядом, просунула руку под его локоть и удовлетворённо вздохнула: всё было, как в его далёком детстве, когда они жить не могли друг без друга.

Глава 3.

— Господа, господа, не надо так волноваться, всех запишем, всех возьмём в ополчение, ну, что вы, в самом деле! — голос Глеба срывался, и студенты, чувствуя волнение своего военачальника, окружили его плотной толпой.

Декан поднялся на верхнюю ступень лестницы, обвёл взглядом шумевшую внизу студен-ческую вольницу и прокашлялся.

— Занятия отменяться не будут, — начал Он, — требования на зачётах и экзаменах останутся прежние, пропущенные недели и месяцы сами будете восстанавливать, господа учащиеся, лекции, семинары, коллёквиумы, да и Практику тоже отменять никто не намерен…

В толпе засмеялись, потом захлопали, настроение у всех было радужным.

— Вечерние занятия начинаются в 18 часов. Будьте любезны не опаздывать…если вообще мы сможем говорить об учебном процессе… — Декан снова закашлял, и все присутству-ющие вдруг увидели, какой это старый, добрый, бесконечно усталый человек…

На вечерних занятиях в Подземном институте было привычно весело, шумно, как-то вдохновенно. Последняя пара заканчивалась совсем поздно, девчонки уже тёрли глаза, как в детстве, и господин Хм уговаривал всех потерпеть ещё чуть-чуть.

— Слушай, мы вчера Новодворскую в архивах раскопали. Вот прикол!

— Мужики, Клониха Светка опять появилась, в спорт зовёт! О чём вы тут шепчетесь?

— Да Вовка всыплет определённо, если смоемся с вечерних посиделок в "Общежитии".

— Как тогда быть? Улизнём тихонько, а потом — хоть трава не расти!

— Смотри, как тебя Фёкла выстругала! Совсем другой лексикой сыплешь!

— А сам-то! Не только Фёкла солёненькое любит!

Елена Владимировна нахмурилась, точнее, между бровей появилась знакомая всем мор-щинка, и вмиг в аудитории воцарилась тишина. Абсолютная!

— Конечно, все устали. Напоминаю: на занятия вечером — да и утром тоже! — ходить вовсе не обязательно. У нас прекрасная библиотека, лучшие учебники со всего мира, отличные лаборатории, психологические кабинеты самых разных профилей….Зачем вам лекции? Вполне можно когда-то обойтись самообразованием. Подумайте всерьёз об этом, и вы обнаружите массу свободного времени…

Смех, как ветер, пронёсся по огромному кабинету, и вновь стало тихо. Занятия продолжа-лись.

Доктор Сиверс давно известен был в Кашино, как и во всей России. На сегодняшний день Он, разумеется, преподавал в Подземном институте, заведовал кафедрой межпланетных контактов и в соответствующей лаборатории вел вполне засекреченные эксперименты. "Дети" в нём души не чаяли, однако, кроме, как с Борисовым, ни с кем никаких встреч, бесед или прогулок — как любила Профессура всего мира, всех эпох и народов — не вёл.

К моменту исчезновения княгини Лизы доктор Сиверс был поглощён антиклоновской сывороткой, так что ни о чём не слышал и понятия не имел…

… Елена, как ни странно, вела словно бы двойную жизнь. Сама того не замечая, она мусор выносила "через чёрный ход", в парикмахерскую шла мимо "любимых луж" и даже, возвращаясь с покупками, направлялась к своему подъезду мимо "лягушки". Так называли зелёный дом, построенный специально для тех, кто всю жизнь обитал в бараках, ветхих домах или откровенно "бомжевал". Чаще всего эти несчастные были слишком доверчивы, и молодое поколение, жаждущее денег, много и сразу, спокойно и бесцеремонно выгоняло родителей на улицу, справедливо полагая, что в России народ добросердечный и пропасть ни одному бомжу не даст. На худой конец, есть тёплые подвалы, где в любой мороз можно "перекантоваться". Елена с ужасом вникала во все эти вещи. Забывая себя, мчалась спасать очередного дядю Мишу, посланца Бога на Земле — или что-нибудь в этом духе.

А вот по выходным, когда приезжал Сын на своём навороченном драндулете, Она с удово-льствием усаживалась на "тёщино место", обзывая себя мысленно жертвой капиталистичес-кого воспитания. Вне всякого сомнения, Елена уже начинала мыслить в соотвествии с серией книг " Богатый папа, бедный папа", одно время слишком популярных среди молодёжи и бизнесменов среднего класса. Вот и сейчас женщина приготовила сюрприз ДАНИИЛУ: одну из книг этого направления, подаренную ей старым другом. Она просила почитать, Он купил новую и вручил с соответствующей надписью…Прочитав от корки до корки с карандашом в руках и многое переоценив в своих взглядах на сегодняшний мир, Елена намеревалась "образовывать" не только Сына и его жену, а также многочисленных друзей и подруг этой достаточно молодой семьи. Делала Учительница так и с книгами, скаченными из интернета для неё Сыном — дарила (фактически) своим взрослым ученикам. Вернувшись, как многие, из Израиля, жительница микрорайона " Новое Кашино" быстро нашла друзей и единомышленников, нимало не страдая от того, что жила на съёмной квартире, а не была членом Товарищества собственников жилья.

Глава 4.

— Прошу вооружиться текстами, свидетельствующими о вашей работе над газетным мате-риалом двухсотлетней давности… — госпожа Кощинская строго оглядела студентов чет-вёртого курса, подозревая, что ни у каждого есть фактический материал, с которым предстояло работать.

— А если я не хочу эту эпоху изучать? — строптивые девчонки из Никарагуа уже отлично ориентировались в тонкостях отношений типа "Дети — педагог", распространёнными в Подземном институте.

— Да делай, что хочешь! — озорной голос опередил Преподавательницу.

— Нет, правда?! — капризно заявила представительница никарагуанской молодёжи.

— Ваши друзья знают, что говорят, — подтвердила Кощинская, — можно пользоваться любым материалом, лишь бы это не было приближённым к сегодняшнему дню.

— Можно, процитирую? Знаменитый журналист пишет: " Умер Василий Иванович Шандыбин….Опять, как уже много раз за последний месяц, все в России убедились: если хочешь, чтобы приняли твою точку зрения, поспеши умереть…Опять хвалебные гимны, опять вновь открытые достоинства — точно нельзя было при жизни лучше приглядеться к человеку! Почему мы такие нелепые?