Евгения Шалимова - Армский клон

— Кто-нибудь может мне это объяснить? — чуть ли не вслух произнесла бедная экспериментаторша. Впрочем, не такая уж бедная, если учесть дающееся ей право на бессмертие…Правда, ещё не данное…Идёт, как мы все понимаем, процесс отбора….

Глава 5.

Доктор Сиверс на этот раз дал себе слово, что ни за что не пропустит очередное заседание клуба интеллектуалов. Молодёжь всегда очень интересовала учёного, и он с наслаждением вёл нескончаемые беседы со студентами во время прогулок по парку, после лекций или в часы недолгого отдыха в период Практики, где частенько Он был руководителем.

Итак, а что же сегодня Она видела во сне? Верней, это был не сон. Ничего не поняв, Она решила хотя бы записать то малое, что осталось в памяти после двухчасовой — уже! — работы на компьютере. Но сначала надо привести себя в порядок, поесть, разобраться с делами и планами на сегодня…Слава Богу, уже третий час пополудни…3 июля…А встала Она в 12:20, как ни странно. Давно уже не спала до обеда…С чего бы это? Кому-то надо было хорошенько вложить в её голову мысли о том, что все мы вышли на финишную прямую и просто нет времени на размышления, да?

— И всё-таки, что же мне говорили ночью? — на этом Она решила сделать паузу и систематизировать всё, пока руки готовят поздний завтрак…

Даша без конца перебирала в памяти тот необычайный рассказ господина Хм о создании Армского Клона для спасения человечества. Её не смущали несколько высокопарные термины, которыми они оперировали во время беседы, главное — она поняла суть: такой Клон будет создан, просто дело времени.

— Представляешь, собралось человек сто, всё высшие чины, скажем так, в науке, искусстве, психологии, да вообще — из всех отраслей хозяйства страны, включая как экономику, так и философию… — говорил господин Хм.

— Такие разные области? — ахнула Даша.

— Вот именно! Тем важней то, что получилось в результате длительных дебатов, когда высокопоставленные мужи чуть до драки не доходили!

— Правда? — смеялась слушательница.

— Ещё какая! — отвечал Вовка. — Но в итоге всё выстроилось лучшим образом.

— И как?

— Принято решение: берётся двести человек, самых лучших представителей планеты, от каждого изымается две клетки. Одна — носитель информации о духовных достоинствах личности, другая — творческий потенциал. При клонировании избирается сто человек, в которых заложено это достояние, потом выделяется- через компьютерные системы, естественно! — один человек, в нём соединяется всё самое лучшее, что только можно придумать. Его сопровождает Друг: это может быть жена, мать, сестра, возлюбленная, вообще совершенно чужой человек — множество вариантов, они и будут отрабатываться на " пробе" в сто человек. Никто в мире не будет знать, кому именно доверено спасение человечества и как оно будет выглядеть. Просто однажды это произойдёт, и тогда все поймут: случилось!

— А как же сохранится тайна?

— Будет создан особый компьютер, который сразу после принятия решения самоуничтожится.

— Может быть, ты не должен был мне это рассказывать?

— Должен. А вот почему — догадайся сама.

— Я не знаю…

— Узнай. От этого зависит вся твоя жизнь.

— И твоя?

— Хм.

Как всё однозначно! Вот и сегодня, пока готовила еду, поняла несколько важных вещей, как ни странно, вперемешку… О Гоголе. Конечно, классику надо читать и знать спустя хотя бы век — после написания. Тогда личность создателя произведения уже не влияет на восприятие его, автора, идей. Даже дневники — во-первых, далеко не каждый их читает, а в школе учатся все, во-вторых, отношение к написанному якобы самим человеком, увы, не однозначное, к ХХ1 веку слишком много лгали люди, так что теперь большинство из живущих на Земле попросту не верит никому, о чём с удовольствием и заявляет громогласно…

Так что — замечательно, что о Гоголе мы знаем лишь понаслышке. Более того, его знаменитое жизнеописание, созданное Вересаевым, тоже не до каждого доходит…Как следствие — мы вполне одобряем решение великого (несомненно!) писателя сжечь второй том "Мёртвых душ", поскольку автору так казалось правильным поступить…

Она подумала, что тоже разумно сделала, уничтожив вторую часть своей трилогии. Впрочем, со смехом сказала себе самой, никто особенно и не интересовался этим "гениальным произведением"….Разве что Авская, полистав чуть-чуть небрежно, как показалось "авторице", отложила рукопись….Смешно, но факт: позднее Она поняла: всё очень просто, у гостьи элементарно не было с собой очков.

— А ты, как всегда, всё приняла на своё счёт, — сказала Она себе, — слишком уж большое значение придаёшь собственной персоне в этой жизни.

— И почему бы нет? — ответила мысленно на свои же слова.

С некоторых пор у неё появилась привычка не просто молча говорить сама с собой, но и ожесточённо спорить — опять же мысленно, в отличие от тех старушек, что идут по улице с шевелящимися губами.

Она-то, в силу возраста, отлично их понимает: молятся либо спорят сами с собой, как все очень одинокие люди, — но всё остальное население планеты, пока не достигло семидесяти, никак не может понять старшее поколение, даже если очень хочет. Так уж устроен человек. Но — вернёмся к классике. Об именах. Великих, разумеется. Её не просто коробило — буквально трясло от злости, когда самоуверенные девицы (вполне могут быть и сорока лет!), журналисточки, с позволенья сказать, начинают на своём вновь созданном "Маяке" резво перечислять: Пушкин, Тургенев, Крылов — и всё с одним именем, без отчества. Невдомёк старым дурам — да простит меня Бог! — что в Х1Х веке их сразу бы вызвали на дуэль — будь то мужчина — или попросту поколотили бы в тёмном уголке за непочтение к знаменитостям…

А ещё хотелось ей порассуждать о том, как узнать, будет ли знаменитым твоё творение, сохранится ли оно в веках. Конечно, Она и не сомневалась, что её крошечные повести не переживут своё столетие, но, как не раз уже говорила, хотелось бы, чтоб когда-нибудь, на склоне веков, случайно найденное её произведение — как, скажем, чья-то переписка! — помогло бы живущим в те далёкие, чудесные времена восстановить истину о нашем, теперешнем времени. Оно же очень не простое, кардинально решающее многие глобальные вопросы — в этом уж Она никак не сомневалась.

И ещё одно. Вдруг заметила сегодня, что события обычной житни — яркие, естественно, как всё, что происходит в данный момент, — и то, о чём Она пишет в своей "Повести временных лет", каким-то странным образом начинают переплетаться — поначалу чуть-чуть, но ведь ясно: чем дальше, тем глубже будет этот процесс…Оно и понятно: эмоциональная окраска происходящего вступила в конкуренцию с чувством реального — в пишущейся повести, вот и всё. А иначе никакой ты не автор, просто графоман. То есть, получается, неизбежно то, что когда-то гениально предсказала историчка, точней, её устами был произнесён ей приговор: "Вы обречены на одиночество". Оно и естественно: либо Творчество, либо масса друзей — товарищей. И всё-таки…неуютно стало тогда начинающему директору знаменитой — на сегодняшний день! — любимой ПСГШ. И было это в гостях у молодого тогда ещё, весёлого, смелого, независимого Сергея Фроловича…