Фред Саберхаген - Трон Берсеркера

Хариварман лишь холодно посмотрел на него. Стоявшая рядом Анни заявила:

– Я проинформировала Генерала, что пока не передаю его в ваши руки. Как Командир Базы я все еще несу ответственность за него.

Бератон возмутился:

– Я бы сказал, что ваша ответственность за заключенного превратилась теперь в пустую формальность. Само собой, вы же не станете отрицать легитимность постановления Совета?

– Я пока еще не подчинилась ему, Генералиссимус. И вот по какой причине – постановление, помимо Харивармана, распространяется и на других людей. Похоже вы еще собираетесь арестовать и его жену, друзей и даже, малознакомых с ним лиц.

– Императорский Совет на экстренных заседаниях имеет право издавать подобные приказы.

– Может быть, Генералиссимус Бератон, а может и нет. Но тем не менее здесь командую я, а значит, несу за все ответственность.

– Да, мадам, именно так. Ответственность, само собой, вы несете...

– Врученный вами ордер на арест, отдельным параграфом включает требование выдать курсанта Чена, – продолжала командир, – состоящего в рядах Темпларов.

Бератон повторил:

– Когда Императорский Трон пустует, Совет, в случае особо опасной измены Трону, имеет высокую власть.

– Может быть, сэр. Но в случае ареста Темплара, да еще на темпларской территории – я сомневаюсь. В любом случае, я все еще, в какой-то степени, ответственна за людей, о которых говорится в вашем постановлении и я должна быть абсолютно уверена. И прежде чем дать официальный ответ, я хотела обсудить все это со своими юристами.

Капитан Лергов переминался с ноги на ногу и явно куда-то торопился:

– А как много времени это займет, мэм? Анни Бленхайм повернулась к нему; ее миловиднее личико поражало своей непреклонностью. – Все это не так просто, и может потребовать несколько дней, капитан. Генералиссимус культурно откашлялся:

– Просто поиск прецедентов в законной практике? Валяйте, командир.

– Боюсь, не такой простой, Генералиссимус. Я дам вам знать, когда приду к окончательному решению. Внезапно Хариварман сказал:

– Предполагаю, данная встреча стенографируется?

– Да, конечно, – уверила его Бленхайм.

– Хорошо. Я хочу, чтобы в стенограмму включили мой официальный протест по всем пунктам данного ордера на арест. И если командир Базы передаст меня в руки этих людей, они убьют меня, или же превратят в идиота во время проведения дознания еще до того, как я попаду на Салютай.

Этого было достаточно, чтобы Генералиссимус затрясся от ярости:

– Я хочу, чтобы сейчас же письменно зафиксировали и мой официальный протест, так как замечания арестованного – это откровенная ложь, он прекрасно об этом знает!

– Вам прежде не мешало бы посоветоваться с капитаном Лерговым, – заметил Принц.

Бератон выпучил глаза, но так ничего и не сказал. Молчал и Лергов, не переставая испуганно озираться по сторонам. Больше говорить было не о чем. Спустя несколько секунд Генералиссимус и капитан удалились. Хариварман стоял, поглядывая на командира Базы. Некоторые из ее помощников уже вернулись в комнату и ожидали, когда Хариварман уйдет. Командир взглядом приказала уйти им.

– Генерал, мне бы хотелось поговорить с вами в своем личном офисе.

Когда они снова остались наедине, Анни Бленхайм села в кресло и нажала кнопку на своем столе.

– Больше не стоит записывать что здесь говорится, – скомандовала она и на мгновение задумалась, словно вспоминая что-то. – Что касается вашей жены и всех остальных, то я еще не знаю, каким будет мое окончательное решение.

Принц смотрел на нее как зачарованный.

– Что ж, как и большинство окончательных решений, оно будет только вашим. Предполагаю, что вы не станете...

– Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Думаю, что вы не совсем правильно меня поняли. Что касается конкретно вашего случая, боюсь, что у меня нет выбора.

– Что? – правая рука Харивармана, потянувшаяся было для рукопожатия в знак доверия и благодарности, бессильно опустилась.

– Что касается вас лично, Генерал, то у меня нет оснований не согласиться с приказом Совета или хотя бы задержать его исполнение.

Потеряв дар речи, Принц с удивлением смотрел на женщину в военной форме.

– Наверное, вы – единственный человек, кто до сих пор не смог меня понять. Я вынужден снова вам повторить: как только я попаду на их корабль – меня не оставят в живых.

– У меня нет тому никаких доказательств, Генерал. Хариварман был шокирован. От гнева и возмущения он не мог говорить. Хладнокровным тоном Бленхайм продолжала:

– Поверьте, у меня нет выбора. Прежде чем доложить о своем решении Генералиссимусу, я извещаю вас об этом, делая одолжение. Скоро вас передадут под стражу.

– Под его стражу? Как будто старый хрыч способен... Все же Хариварману удалось овладеть собой, чтобы говорить прилично:

– Весьма признателен вам, командир, за оказанное мне одолжение. А как же насчет того, что вы обязаны нести ответственность за сохранность моей жизни, как пленника?

– Приказ Совета предельно ясен и моя обязанность подчиниться ему. Вас необходимо вернуть на Салютай для суда по всем этим обвинениям в...

– Теперь я понял, почему здесь вам стенограмма не понадобилась. Вы сами стали, подобно попугаю, повторять уже прежде сказанные кем-то слова. Но я еще раз вам это напоминаю: Бератон не из тех, кто стал бы убивать пленника, однако он слишком глуп, чтобы понять, что же в действительности будет происходить на том корабле. Если вы сдадите меня Лергову и его политической банде, мне Салютая уже не увидеть, а если и останусь в живых, то психическим больным. Неужели для вас все это нечего не значит? А я по своей глупости считал, что друг для друга мы стали значить больше чем...

– Генерал Хариварман, я прекрасно понимала еще при нашей первой встречи, что вы пытаетесь установить подобные отношения. Хотя с вашей стороны это было глупо, как вы сами только что выразились. К счастью между нами так ничего и не установилось.

Наступила небольшая пауза. Ее глаза вызывающе оценивали его, пытаясь найти малейшие признаки слабости.

– Все ясно, – в конце концов сказал он. И опять в горле застрял комок, так что было очень трудно выдавить из себя даже пару этих слов.

Последовала еще более напряженная тишина. Затем командир снова стала повторять:

– У меня нет оснований так считать....

– Я был прав, когда сказал, что они придут за мной. Я также не ошибаюсь и сейчас, в отношении этих истинных намерений. Еще раз говорю вам, если вы отправите меня на этом корабле вместе с ними, живым мне не быть. Я без труда назову вам ряд способов, с помощью которых им удастся разделаться со мной в пути и при том выйти сухими из воды. Вы что, мне не верите?