Эдмунд Купер - Далекий закат

Она опять закашлялась, и на этот раз на ее губах появилась кровь.

– Теперь уже совсем скоро, – повторила она. – Я не думала, что кровь появится так быстро… Обними меня, Пол. Крепче… Смерть – это так одиноко… потом – в реку… Мне нравится мысль, что вода все смоет… все отмоет добела…

Он крепко прижал ее к своей груди. Он гладил волосы, мягкие седые волосы, и слезы, стекая по его щекам, смешивались с холодным потом на ее лице.

– Моя дорогая, любовь моя, – в отчаянии шептал он. – Ты не умрешь. Я не дам… Я не позволю… Надо подумать. Боже, дай мне сил… Нужна повязка. Да, настоящая повязка… Затем, в Байа Нор… – он замол­чал.

В ответ ни звука, ни движения. Ничего. Она безвольно висела у него в руках. Он разговаривал с мертвым, уже начинающим холодеть телом.

Пол сидел совершенно неподвижно и держал ее в руках. Не думая. Ничего не видя вокруг.

Наконец он почувствовал, как Шон Ху трясет его за плечо.

– Господин, – мягко сказал байани. – Ее призвал к себе Орури. Пусть она идет с миром…

Они завернули Анну в шкуры, привязали к ней камни Затем, как она того хотела, Анна Виктория Мэрлоу, в девичестве Ваткинс, уроженка Земли, скользнула в черные воды реки на том краю неба.

Пол Мэрлоу глядел на черные угли – все, что остаюсь от его дома – и не чувствовал абсолютно ничего. Внутри была пустота. Словно разверзлась бездонная, мрачная бездна… возникла как по волшебству, не вызвав ни боли, ни страха. Видимо, слишком много произошло за последние дни. Потом, наверно, это странное оцепенение пройдет, и он поймет всю глубину постигшей его утраты, весь ужас этого последнего удара судьбы. Пол иронично подумал, будет ли он тогда плакать.

Возвращение в Байа Нор, сначала по Влаге Орури, потом по Каналу Жизни, прошло без приключений… по крайней мере, так казалось Полу. После смерти Анны он не очень-то обращал внимание на то, что творится вокруг. Он безучастно сидел на носу баржи, глядя невидящими глазами на непроницаемую зеленую стену леса… а день тем временем сменился ночью, затем ночь вновь сменилась днем. Шон Ху взял на себя руководство, решая, когда делать привал, когда останавливаться на ночевку. Пол был тих и послушен, как дитя.

Он находился в состоянии шока.

Баржа приближалась к Байа Нор, и шок понемногу начал проходить. Пол снова обрел способность думать. Он вспомнил, что, несмотря на трагедию, путешествие можно считать успешным. Им, Полом Мэрлоу, сделано самое выдающееся открытие в истории человечества. Пол также вспомнил, что возвращается домой. Именно эта мысль о возвращении домой наполняла смятением его душу. Дом сначала был где-то на Земле… теперь он даже и не помнил, где именно. Теперь его дом на Альтаире Пять – и Пол легко мог себе представить, где он находится, что и кто его там ждет.

Дом – это маленькая, крытая соломой хижина, стоящая на коротких сваях. Это невысокая темнокожая женщина, безмерно гордая своим, еще не рожденным, ребенком… Это кувшин холодного вина из каппы на Веранде вечером… Это шлепанье босых ног но деревянному полу, запахи готовящейся пищи, спокойны движения маленького смуглого тела…

До Байа Нор оставалось всего несколько часов когда Пол пришел в себя настолько, чтобы вспомнить об Энка Нэ. Отправившись к Храму Белой Тьмы, он не только бросил вызов власти бога-императора, но и унизил его. Он унизил Энка Нэ, уничтожив посланную за ним вдогонку баржу и заставив воинов бога-императора искупаться в Канале Жизни.

Возможно, ради сохранения престижа Энка Нэ сделает вид, будто ничего не произошло. Но такой вариант казался Полу маловероятном. Скорее всего, Энка Нэ при первой же возможности постарается как-то наказать богохульника Поула Мер Ло.

Именно поэтому Пол и не позволил Шон Ху и Зу Шану ввести баржу в город. Он оставил их у Канала, в часе ходьбы от Байа Нор, а сам пешком отправился на разведку. Пол приказал им, если он не вернется к вечеру, спрятаться на несколько дней в лесу. Он надеялся, что со временем недовольство бога-императора поутихнет, а он, Пол, сумеет принять на себя всю ответственность за свершившееся-таки путешествие.

Всю ночь шел дождь, но к утру стих. День обещал быть жарким, и земля парила вовсю. И вот он здесь, глядит на разбросанные мокрые угли, а напротив сидит Тсонг Тсонг, которого он оставил с Мюлай Туи. Тсонг Тсонг, такой же мокрый и несчастный, как и это пепелище.

Тсонг Тсонг никогда не отличался особым умом или сообразительностью. Теперь же он выглядел еще и жалко. Он явно голодал, и давно. Его господин, Поул Мер Ло, приказал Тсонг Тсонгу оставаться дома. Мальчик воспринял эту команду буквально. Он жил здесь даже после того, как дом сгорел, а Мюлай Туи погибла. Тсонг Тсонг терпеливо ждал возвращения Поула Мер Ло.

Пол понял, что если бы он не вернулся, мальчик так и умер бы от голода. Прямо на этом самом месте.

Он потрепал мальчугана по голове, с жалостью глядя в черные, непонимающие глаза.

– Господин, – говорил Тсонг Тсонг на своем ужасном, вульгарном байани бедняков, – это произошло утром следующего дня… после того, как вы отправились в путешествие… Или утром следующего дня после того… Я был голоден, господин, и плохо помню когда что было… Пришло множество воинов. Их прислал бог-император… Это было хорошее утро. Я тогда хорошо поел, а женщина, Мюлай Туи. совсем ничего не ела… Она хорошо готовит, господин, хотя и часто плачет, когда готовит… Может, дым от очага попадает ей в глаза?.. Но мясо было отличным…

– Тсонг Тсонг, – терпеливо сказал Пол, – ты рассказывал о воинах.

– Да, господин… Пришло много воинов… Они заставили женщину выйти из дома. Она очень рассердилась, и было много-много крику… Я… Я стоял в сторонке. Я знаю, что воины Энка Нэ нетерпеливы. Я недостоин их внимания, и я их боюсь, вот я и стоял в сторонке…Мой господин понимает, что мне и правда следовало стоять в стороне?

– Да, я понимаю. Что было дальше?

– Воины сказали, что хотят сжечь дом, но я этого не понимаю. Все знают, что Поул Мер Ло не простой человек… Когда женщина, Мюлай Туи, увидела, как они поджигают дом, ее словно коснулся Орури. Она задрожала, закричала громким голосом, заплакала… Она попыталась броситься в огонь, повторяя слова, которые я не мог понять. Но один из воинов удержал ее… Я был очень напуган, господин… А дом горел с таким треском… А потом Мюлай Туи схватила трезубец и ранила воина, который ее держал… А потом-потом она умерла.

Пол не чувствовал боли. Глаза его оставались сухими.

Он встал на колени, положил руку Тсонг Тсонгу на плечо.

– Как она умерла? – спросил он.

– Ее ударил трезубцем воин, – удивленно ответил мальчик.

– Она… Она не мучилась?

– Господин, воины Энка Нэ бьют только один раз… С тех пор я все время был очень голодный. Я нашел немного каппы, но листья совсем почернели и пахнут дымом. От них у меня болит живот… Простите меня, господин, но нет ли у вас чего-нибудь поесть?