Эдмунд Купер - Далекий закат

Нечасто в эти дни он находил время снять оперение Энка Нэ. Так много дел, гак много планов. С тех пор, как на плечи Поула Мер Ло легло величие, он стал Эпохой Возрождения. Он один заменил собой целую эпоху. Он считал своим долгом вырвать байани из закостенелого средневекового уклада, побудить их к творчеству, дать толчок к прогрессу, который, если его только не остановят, когда-нибудь подарит байани Золотой век. Подарит эру, в которой наука и технология, традиции и искусство сольются в единое гармоничное всеобъемлющее целое.

Задача неимоверно сложная… не под силу одному человеку, пусть и с абсолютной властью. Властью, правда, всего на один год.

И однако, что бы ни случилось потом… кто бы ни пришел потом… начало положено. И Пол Мэрлоу, хорошо зная земную историю, утешался мыслью, что любые изменения легче начать, чем остановить.

А изменения начались. В этом сомнений не было.

Появились школы. Сначала ему пришлось обучить учителей: задача оказалась проще, чем он думал. В его руках была абсолютная власть и безоговорочное подчинение самых умных людей страны. Они с готовностью учились и передавали полученные знания дальше… пусть не из любопытства, не из-за желания раздвинуть горизонты познания… Пусть только потому, что такова воля Энка Нэ. Любознательность и энтузиазм придут потом. И даже если и не в этом поколении – пусть, главное, что возникли школы. Впервые в истории дети байани учились читать и писать.

Неудовлетворенный широкими листьями сушеной каппы, используемой им ранее вместо бумаги, Пол экспериментировал с муса лоул и пергаментом. Он даже основал небольшую «фабрику» по производству бумаги, чернил, кисточек и перьев. В то же время он приказал жрецам, уже освоившим новое искусство – письмо записать все, что они помнят об истории Байа Нор о традициях, о богах-императорах, все песни и легенды, все законы. Вскоре возникнет своего рода библиотека, где молодые байани смогут использовать свои новые таланты.

В области технологии Байа Нор уже сделал громадный шаг вперед. Искусным мастерам байани достаточно было только объяснить новую идею, как они тут же начинали применять ее на практике. Пол только показал, например, как обтекаемая форма уменьшает трение, и теперь все баржи в Байа Нор гордо разрезали воду, а не ломились сквозь нее, как встарь. Затем он продемонстрировал, как весла могут заменить шесты, и как парус, в свою очередь, способен заменить греб­цов.

Теперь суда байани (многие из которых являлись гребными шлюпками и парусными джонками) плавали вдвое быстрее, чем раньше, при меньших затратах труда.

Но, пожалуй, самым большим успехом оказалось внедрение ветряков, вращающих водяные насосы для орошения полей каппы. Это новшество высвободило столько рабочих рук – женских рабочих рук, что байани смогли расширить обрабатываемые ими участки. В придачу увеличилась урожайность, и жить байани стали чуть-чуть лучше.

Возможно, самым поразительным было то, что Пол, сам того не желая, создал новое, прямо-таки повальное увлечение: воздушные змеи. Запуск змеев быстро стал излюбленным спортом байани. Им увлекались буквально все – и стар, и млад.

Поняв принцип, байани, проявляя настоящий талант, создавали подлинные шедевры. Их змеи намного превосходили все, что мог бы сделать сам Пол. Некоторые были так велики и так искусно построены, что при благоприятных погодных условиях могли поднять в воздух своего создателя. И отдельные энтузиасты уже оказывались в воздухе, купаясь за свои труды в Зеркале Орури.

Байани обладали удивительным, интуитивным пониманием ветра. Первые ищущие приключений жители Байа Нор уже строили небольшие планеры. «Вот будет интересно, – думал Пол, – если они построят летательные аппараты тяжелее воздуха за пару веков до того, как изобретут двигатель внутреннего сгорания. Впрочем, что тут удивительного? Почему бы и нет?»

Существовали и другие, на первый взгляд не столь заметные, изменения, которыми Пол гордился ничуть не меньше. Он, например, отменил смертную казнь – кроме как за убийство и насилие. Он полностью запретил пытки. Для «гражданских» дел и мелких преступлений типа воровства он учредил суды присяжных. Тяжкие преступления по-прежнему рассматривались самим богом-императором.

Но он не мог сделать то, чего ему больше всего хотелось. Он не мог, не смел отменить человеческие жертвоприношения. Те самые жертвоприношения Орури, в одном из которых ему самому вскоре придется сыграть роль жертвы.

И так уже множество древних традиций были уничтожены или изменены до неузнаваемости. В целом байани восприняли перемены на удивление спокойно… хотя Пол и знал о существовании, так сказать, «консерваторов», не принимающих нового только потому, что это новое. Пока что они были разобщены и лишь недовольно бормотали себе под нос, но, как и раньте, строго соблюдали абсолютную преданность своему абсолютному божественному владыке.

Но если загнать их в угол, например, отказом от человеческих жертвоприношений – событии глубочайшего религиозного значения, то, в принципе, они могут оформиться как «политическая» оппозиция. Пол делал все, что мог, дабы избежать малейшей опасности восстания и гражданской войны. Открытый конфликт разрушит то, что он успел построить. Дело может дойти даже до «сожжения книг» – еще до того, как книги успели доказать свою необходимость обществу.

Но одно Пол знал совершенно точно: благодаря тому, что абсолютную власть в Байа Нор получил чужестранец, цивилизация байани никогда уже не будет такой, как раньше. Она пойдет вперед, по пути прогресса… или назад.

Он должен дать Возрождению шанс… а значит, трогать жертвоприношения нельзя. В конце концов, они затрагивают не более двадцати человек в год – в основном маленьких девочек. К тому же жертвы идут на смерть не просто с радостью, а буквально с блаженством. Как же иначе? Быть принесенной в жертву – великая честь. Они – возлюбленные Орури.

Оставалась, конечно, еще одна жертва… с другими взглядами, с другими чувствами… Это – сам Пол. Интересно, как он посмотрит на все это через тридцать семь дней? Пол надеялся… надеялся от всей души, что примет смерть так же спокойно, как Шах Шан. И опять как же иначе? В философии байани тот, кто умеет жить, должен уметь и умирать.

Пол сидел на берегу Канала Жизни, обдумывал все сделанное им за последние месяцы, и чувство удовлетворения просыпалось в его душе. Начало положено. Байани отправились в долгий и нелегкий путь от полумрака средневековой ортодоксальности к интеллектуальному и эмоциональному рассвету. И жизнь одного человека – не такая уж дорогая цена за светлое будущее…

Пол долго сидел у Канала Жизни. Именно в такие вечера, когда девять лун Альтаира Пять весело гонялись друг за другом по звездному небу, он любил сидеть на веранде, потягивая прохладное вино из каппы и рассуждать на разные темы, недоступные пониманию Мюлай Туи.