Джон Мини - Фактор жизни

Спазм сжал горло Тома.

— Прекрасно. — Леди Дариния встала, и четверо мужчин, скрипя стульями, тоже поднялись. — Прежде чем доставить его во дворец, отрубите ему руку. — Пристальный взгляд ее серых глаз скользнул по Тому. — Все равно какую.

— Лови!

Шаровая молния снова описала дугу в воздухе, и Том на этот раз отбил ее в сторону. Светящийся шар упал на землю, тихо подвывая.

— Это была проверка. — Огромный мужчина с рельефными мускулами на руках покачал головой. — Не похоже, что ты пользуешься обеими руками в равной мере.

«Я просто поздно среагировал», — хотел сказать Том.

Но его уже волочили по кирпично-красному полу. Крепко схватив Тома за левое запястье и безжалостно вывернув правую руку, мужчина протащил мальчике через круглую каменную площадку.

Потом лицо Тома уткнулось во что-то твердое.

— Палача… здесь нет, — сумел пробормотать Том.

— А я и не палач. — Мужчина поднял большой, с двумя рукоятками резак. — Я зарабатываю на жизнь резьбой по камню.

Резак начал потрескивать, оживая.

— Пожалуйста!

— Мне приказали это сделать, сынок. Резко запахло озоном.

— Не надо!

Прикосновение к коже. Щекотно же!..

А потом огненное лезвие вонзилось в предплечье Тома, прямо над левым локтем, и его, кроме боли, сковал смертный ужас. Плечо уже горело, а Том еще пытался пнуть застывшую фигуру палача-любителя.

Было слишком поздно. Уже пузырился и шипел человеческий жир. Зловоние горящей плоти родило в памяти воспоминания о смерти Пилота. Сейчас тоже была непередаваемо жгучая боль, но теперь это была его боль.

Том пронзительно кричал, пока огненное лезвие прожигало кость. А потом на него опустилась кровавая темнота, и он провалился в небытие.

Плечо горело.

Оно горело в течение многих и многих дней.

Снова и снова Том мысленно погружался в черную бездну, переполненную ужасом и болью. Снова и снова в нем жил огонь, приглушенный инъекциями фемтоцитов. Иногда перед Томом возникало эфемерное видение, и он пытался произнести ее имя: «Сильвана». Но всякий раз у видения было лицо отца. Отец качал головой, на его осунувшемся лице выделялись потемневшие от горя глаза, затем языки пламени снова касались плоти Тома, и вновь начиналась агония.

Наконец ему удалось выбраться из тьмы…

Он лежал в комнате, облицованной нефритовыми панелями. Разум его был холоден и ясен.

Когда он смог сесть на удобной кровати, он уже не помнил о снах, полных боли. Он был совершенно голым, однако талисман висел у него на шее. Молочно-белые простыни были прохладными и гладкими.

— О Судьба! — произнес он вслух. — Что за отвратительный кошмар мне приснился.

На него напал приступ смеха, и он не сразу с ним справился.

— Как может присниться такое?

А потом он повернул голову и увидел на месте левой руки короткую культю.

Там, где раньше была рука, теперь не было ничего.

Когда он очнулся во второй раз, в ногах на кровати лежала свежая одежда.

Ливрея была черной с бежевым — цвета его новых владельцев. К ливрее прилагались черные ботинки и отороченные золотом брюки, а также черная безрукавка и бежевая рубашка свободного покроя.

С жестокой предусмотрительностью левый рукав рубашки был отрезан, а место отреза зашито и отделано дорогой тесьмой.

— Ты назначен на постоянное место. Последние семь дней Том находился в ясном сознании.

— Да, господин главный управляющий.

Они стояли у выхода из зала совещаний.

— Стой на месте, — приказал Малкорил. — Сюда идут дворяне.

Коридор впереди был освещен матовым, с перламутровым отблеском, светом. На полу был расстелен роскошный бордовый ковер.

«Всего десять дней, — подумал Том. — Почему я не чувствую боли?»

Озадаченный, он дернул себя за ухо. Ощущение от клипсы было странное, однако раздражения в душе не вызывало. Малкорил носил точно такую же клипсу, в форме рубиновой капельки. И, помнится, такие же идентификаторы носили все взрослые — включая мать и отца — на той страте, где у Тома когда-то был дом…

Двое маленьких детей, смеясь, приближались к Тому и главному управляющему. Мальчик и девочка с золотыми кудрявыми волосами. От их костюмов из нарядного атласа с кружевами веяло богатством.

Девочка, запихивая в рот конфету, отбросила в сторону золоченую обертку.

На Тома и Малкорила они даже внимания не обратили.

— Согласно протоколу, нам позволено появляться перед молодыми дворянами, если у нас срочное поручение, — понизив голос, объяснил Малкорил после того, как дети прошли.

Брошенная обертка лежала на бордовом полу как вызов судьбе.

Том остановился, чтобы поднять фантик, но Малкорил двинулся вперед не оглядываясь, и Том поспешил за ним.

— Я должен выучить протокол? — Том остановился, краем глаза заметив какое-то движение.

Матовая стена сморщилась, вытянулась и, протянув щупальце за брошенной оберткой, втянула в себя бумажку.

— Да, тебе надо будет выучить протокол. — Малкорил наконец оглянулся на Тома. — И побыстрее.

Винтовой пандус перенес их на две страты вниз, и они двинулись по коридорам, то и дело поворачивая. Том пытался запомнить дорогу, но скоро запутался. Малкорил как-то сказал, что некоторые помещения уходят на двадцать страт в глубину, хотя сам дворец находится в пределах Первой страты.

Наконец они остановились.

— Очень смешно. — Голос Малкорила дрогнул от негодования.

Перед ними была глухая, жемчужного цвета стена.

— Здесь должна быть кухня, — лицо Малкорила покраснело. — Всегда была. Подожди-ка.

В стене появилось отверстие. Но и по ту сторону жемчужной стены тянулся залитый золотистым светом коридор.

— Проклятый дворец, — пробормотал Малкорил. — Дай ему волю, он будет изменяться каждую ночь.

У встретившего их мужчины лысина блестела от пота.

— Меня зовут Шалкровистарин Кельдуран, — сказал он. — Но ты можешь называть меня шеф Кельдур.

Вокруг, сверкая серебром и мерцая инкрустированным перламутром, стояли башни кухонного процессора.

— Коркориган, — представил Тома Малкорил. — Слуга-дельта. Он полностью в вашем распоряжении, Шалки.

Том поклонился.

— Хорошо, мальчик. Мы начнем с тобой с… — шеф Кельдур не договорил.

— Я забыл стихи! — Из-за процессора появился расстроенный человек с бледным вытянутым лицом. — Ничто не помогает!

— Справитесь, — сказал шеф и сделал жест рукой. Золотистый микродрон пролетел над головами, затем завис над тарелками с десертом.

— Эй, ты. — Шеф Кельдур указал на служащего в оранжевой униформе, стоявшего рядом с тарелками. — Персонально для Элдрива.