Джон Мини - Фактор жизни

Когда у Тома уже сложилась основная схема, он потратил еще несколько декад на расчеты.

После тяжелых усилий, потраченных на доказательство концепции, основанной на истинных предсказаниях о владении графа Болтривара (выбор темы не был случаен), Том вдруг понял, что надо все бросить и начать сначала.

Хотя созданные Томом модели работали, они не могли целиком воссоздать фиктивный мир. Парадигма его проекта была ошибочной. Единственно правильным решением было заново сформулировать каждую единичную ячейку с точки зрения бесконечно-разветвленной ауторефлексивной технологии.

В конце концов это стало возможным… в принципе.

Были и другие приготовления: заботы о поддержании физической формы, периоды погружений в историю Карин — часы, которые он проводил под голубыми небесами для того, чтобы преодолеть патологический страх высоты и боязнь толпы.

Все это заняло целый стандартный год.

Его кабинет оборудовали тройной защитой. Молчаливая Эльва самолично проверила соединение между экранирующей металлической сеткой и псевдоразумными интерференционными эмиттерами, укрепленными на внутренних стеклянных стенах.

«Ты не очень-то разговорчива, Эльва, — думал Том, наблюдая ее за работой, — особенно, когда дело касается важных вещей».

Они редко разговаривали о старом времени, но ее присутствие побуждало Тома мысленно пересматривать многое: странное поведение Труды, ее поездки в отдаленные места (по меркам обычных обитателей рынка) и ее беспокойство. Он размышлял о ее таинственных компаньонах в накидках с капюшонами.

Знала ли Эльва Труду раньше? Они разговаривали на поминках после похорон отца. Том это видел. Но знали ли они друг друга близко?

Он не спрашивал.

Не упомянул он и об устройстве в виде булавки для галстука, которое видел в оружейной лавке, хотя и попросил изучить странную коллекцию оружия.

— Никаких следов компании «Килвер» не обнаружено, — сообщила Эльва, вернувшись с нижних страт. — Забудьте о них. Хотя я могла бы связаться с инспекторами лорда Шинкенара…

— Не стоит, — вздохнул Том. — Забудем. Но все было очень подозрительно.

Хотя бы странная манера двигаться у Брино и спокойная уверенность, с которой он держался… Не встретился ли Том во второй раз в своей жизни с Пилотом? Но задать такой вопрос напрямую было рискованно.

— Все закончено, — сказала Эльва. — Я имею в виду проверку охранной системы. Мы провели последнее испытание сегодня утром. Ни один комар не пролетит.

— Неплохо. — На Тома произвело впечатление то, как быстро они справились с задачей. — Совсем неплохо.

Интересно, было ли простым совпадением то, что борцовский стиль Дервлина имел сходство со стилем Пилота?

И разве Дервлин не старый друг Труды?

«Забудь об этом. — Том раскрыл талисман и вынул капсулу. — Сосредоточься на объекте».

После установки защиты Том, впервые нисколько не таясь, вскрыл оболочку нуль-геля и извлек кристалл-транслятор.

Странно.

Вцепившись в подлокотники кресла, он почувствовал, что перед глазами все кружится и золотисто вспыхивает.

Снежинка?

Мгновение он видел перед собой медленно кружащуюся маленькую алую снежинку в виде звездочки. Затем она внезапно исчезла.

Кубики крови.

Но каждый кубик оказывается снежинкой, имеющей множество лучей и представляющей собой трех-… нет, многомерное изображение. Он наклонился к одному из них, и кубик взорвался, рассыпался на мелкие кусочки. Единство бесконечности, наглядная модель сложности Вселенной.

О Судьба!..

Том надеялся увидеть только коммуникационный интерфейс, но это значительно больше: это — все.

Кроваво-красные снежинки в золотом торе.

Автоматы, производящие мультифрактальные клетки.

Сияние и слияние. Образование структур происходило согласно его сигналам, но он только подгонял их для своих целей. Системная матрица факторизации переносила функции из мозга Тома на структуру процессора мю-пространства. Импульсы, интегрирующие образы в единое целое, прошивали континуум.

Ограниченные диффузией частицы молниеносно группировались вокруг центров кристаллизации, образуя сложные структуры.

Сначала родились вспомогательные программы низшего уровня: простые комплексы, построенные на механизме Тюринга, ненавязчиво знакомили Тома с теми операциями, которые они могут совершать.

Затем появился намек на более далекие перспективы. Логика вне логики, то, что возможно в этой вселенной.

Он может использовать голос и зрительные образы. Прикосновение и движение. Мысль может искусственно создать атом или человеческое существо…

«Вы хотели, чтобы я воспользовался этим», — мысленно обратился он с риторическим вопросом к погибшей Пилоту, стараясь, чтобы вспомогательные программы не уловили этого. Тому не хотелось, чтобы она реплицировалась в виртуальном пространстве, только для того, чтобы попросить о помощи у тех, кто находится за пределами ее мира.

Он расставил все по своим местам. Кроваво-красные снежинки представляли собой еще более мощные вспомогательные программы в фазовом пространстве, основанные на таких технических средствах, которыми ему прежде никогда не доводилось пользоваться. Это был процессор с безграничной емкостью, находящийся где-то в мю-пространстве.

Если бы Том обладал необходимыми интеллектуальными резервами, он мог бы создать собственную виртуальную вселенную…

Но в этом не было необходимости. Нужно только смоделировать будущее одного Оракула.

Золотой свет.

Странные структуры, мультифрактальные кроваво-красные лабиринты, невообразимые в перспективе вспомогательные формы…

На секунду или на целую вечность Том представил всю систему вне каких-либо ограничений — изменяющееся пространство, где даже законы логики могут выходить за рамки обыденного сознания.

— С меня хватит! — сказал он.

И вот Том приступил к работе.

Под видом помощи Эльве — и якобы из интереса к охранной системе — он познакомился с таким количеством протоколов, с каким только смог.

Помог счастливый случай. Случайно услышав разговор между Жаком и Эльвой, Том решил проследить маршруты поставок. Оказалось, что лорд Шинкенар, живущий по соседству, осуществлял поставки Оракулу д’Оврезону. Он был посредником.

Товары перевозили в грузовом поезде, идущем без остановки сквозь Шестую страту владений Тома и дальше через закрытые туннели, к которым нельзя было подобраться ни из бокового коридора, ни из запасной шахты. Через семь владений поезд следовал в следующий сектор.

И где-то, на ничем не примечательном пространстве между секторами, поезд должен был сделать остановку, которая не регистрировалась ни в одном протоколе…