Андрей Фролов - Падение «Хрустального Бастиона»

Вообще же подъезд к особняку напоминал миниатюрную копию европейских дворцов семнадцатого века – лабиринты живых изгородей, музыкальные фонтаны, сотни ослепительных фонарей, с презрением к экономии и законам превращавших ночь в яркий день. Везде царили строгая симметрия и безупречная чистота, олицетворявшие торжество благородства и огромных денег. Охранники, парами патрулировавшие дворы по изумрудным лужайкам, были одеты вовсе не в куртки, как можно было ожидать, но в строгие костюмы с галстуками и светлыми рубашками. Часть из них явно выходила родом из Китая, а оттого имела вид, грозный до предела.

Черные машины, изрешеченные пулями, а также их самого брутального вида экипажи казались чужими на этом празднике чистого света и ухоженной красоты. Однако ошибки не было – машины въехали во двор и, шурша гравием дорожек, двинулись к огромным воротам подземного гаража, расположенного слева от дома.

Здесь у Матвеева появилась еще одна возможность убедиться в том, что его привезли на военную базу, а вовсе не в жилой особняк – оказалось, что наравне с живыми людьми патрулированием территории занимаются несколько боевых роботов. Конечно, это были не самые новые модели, списанные после второй афганской войны, не чета современным милицейским или фронтовым образцам. Однако это ни в коей мере не умаляло их боевую мощь.

Похожие на самодвижущиеся тумбочки, увешанные огнестрельным оружием и манипуляторами, они шустро передвигались по лужайкам на мягких прорезиненных гусеницах, скрупулезно сканируя окрестности многочисленными системами наблюдения.

Модель, охранявшая пандус в гараж, была полуавтономной, управляемой из удаленной точки, и Леша сразу представил возможности местной охраны, способной позволить себе настоящий центр управления…

Перед пологим спуском в гараж джипы остановились. Боевики вылезали, хлопая дверцами, потянули наружу и Матвеева. Он ступил на мелкий гравий, щурясь от ярких фонарей вокруг клумб и газонов, затравленно осмотрелся.

Домина и его пристройки определенно впечатляли. Три этажа, выполненных в безупречном барокко, многочисленные колоннады и лепные барельефы словно сошли со страниц учебника по истории или архитектуре. То здесь, то там фасад украшали кариатиды, полуобнаженные девы с корзинами или цветами. Статуи поменьше – нимфы, грации, фавны и феи – дополняли их ансамбль. Два мускулистых атланта поддерживали балку над входом, над оконными проемами корчили рожи маски животных и людей.

Такие же колонны и барельефы украшали абсолютно все постройки комплекса, от будки охраны на въезде до спуска в подземный гараж. Представив себе лишь примерную стоимость этого великолепия, Матвеев задышал еще чаще.

Когда в машинах остались лишь водители, ворота гаража раздвинулись, и помеченные пулями электромобили укатили в прохладные недра парковочного яруса. Оставшиеся на улице боевики, вежливо поманив Алексея за собой, направились прямо к парадному входу в особняк. Миновали ряд прекрасных цветочных клумб, широкую аллею для гостей, ступени высокого крыльца.

Из невидимых динамиков неслось мелодичное птичье щебетание, спрятанные в газонах увлажнители воздуха и кондиционеры делали ночь прохладной и чуть влажной, как на море. Если бы не эта недавняя перестрелка, в которой погибли люди, затем бесцеремонно сожженные в собственном убежище, Леша бы подумал, что попал в санаторий…

Уже перед мраморным подъездом четверо бойцов свернули куда-то влево, в сторону пристроек.

С пленником остались лишь вожак и еще один бритоголовый, с виду русский.

– Подними руки, – сипло попросил он и, не успел Леша сообразить, сам помог Матвееву, разведя его руки в сторону. – Да не дергайся ты…

Быстро и профессионально обыскал, отступил на шаг. Дождавшись окончания процедуры, вожак штурмовиков подошел ко входной двери и аккуратно постучал специальным бронзовым кольцом на ручке.

Открыли сразу, что было неудивительно. Вожак вошел первым, за ним бритоголовый подтолкнул Алексея и замкнул процессию. Слуга-китаец, отворивший дверь, наметанным взглядом осмотрел визитеров, ретировавшись быстро, но с достоинством. Поманив за собой, лидер группы захвата уверенно двинулся через холл к одной из многочисленных дверей.

Как и предположил Матвеев, внутри дом оказался столь же блистателен, как снаружи. Золоченая лепнина покрывала потолок и стены, увешанные репродукциями Рубенса и Караваджо, повсюду взгляд натыкался на богатую мебель или удачно замаскированные под старину новинки отрасли современных технологий. Где-то в дальней комнате тихонечко звучала классическая музыка, сквозь анфилады запертых комнат доносились мягкие фортепианные аккорды.

Скрипя подошвами армейских ботинок по дорогому паркету, лысый вожак открыл перед Матвеевым одну из дверей. Вошел первым, опять поманил пальцем.

Атмосфера происходящего оказывала на Алексея самое противоречивое впечатление. С одной стороны, он попал в руки к безжалостным уголовникам, сжигающим свои жертвы. С другой – в подобном доме не мог жить убийца или палач, в нем было место лишь утонченной и изысканной натуре, не способной на жестокость… Понимая, что пытается успокоить сам себя, Леша поплелся за бандитом, не дожидаясь нового тычка в бок.

Его провели через комнату, обставленную для удобства ожидающих гостей. Распахнули еще одну дверь, миновали комнату, явно предназначенную для чаепитий. И лишь когда за спиной закрылась третья дверь, Алексей понял, что они на месте. Боевик, обыскивавший его на входе, на этот раз остался снаружи.

В просторном зале, центр которого занимал великолепный бильярдный стол для «русского», кроме вошедших находились еще три человека. Двое из них определенно были охранниками – это выдавали и осанка, и строгие черные костюмы, и места, занятые подле еще одной двери и окна совсем не просто так.

А вот третьим человеком, неспешно прогуливавшимся вокруг стола с кием в руке, был, судя по всему, сам хозяин дома.

– Доброго здоровьица, Капкан, – сказал лысый вожак, и Леша поразился переменам в его голосе. Вся жесть и шероховатость куда-то исчезли, уступив место заискивающей мягкости. – Вот, доставили, как было велено. В целости и сохранности…

– Ромыч, твою мать… – не отрывая глаз от причудливо расположившихся шаров, прервал его хозяин дома. Пригнулся над сукном стола, внимательно целясь. – Ну сколько раз я просил не называть меня так при посторонних?..

Лысый побледнел, будто получил тяжелое огнестрельное ранение. Поперхнулся:

– Виноват, Валерий Валерьевич, исправлюсь… Горячка боя, знаете ли, не сдержался… Прошу великодушно простить…

Хозяин дома приподняв уже готовый к удару кий, словно передумал. Повернулся, наконец-то позволяя Матвееву в деталях рассмотреть себя.