Журнал «Если» - «Если», 2011 № 03

Брод мог только смотреть на запрокинутое лицо Валы, окутанное облаком пара, вырывавшегося у нее изо рта, и скрывать свои потаенные желания.

Если Вала привыкала к этой странной новой жизни, то Брод, напротив, все больше погружался в тоскливое недоумение. Какое ему дело до молчаливых звезд, даже если человечество могло прийти с одной из них? Они были холодными, далекими и абстрактными: еще хуже, чем застывший мир, по которому они путешествовали. И какое ему дело до Антистеллара, если тот вообще существовал? Еще одна груда непонятной древности, не имевшей никакого значения в его жизни.

Он занялся повседневными делами экспедиции. Здесь, по крайней мере, он был на что-то годен.

Брод любил работать вместе с Пеллтом. Астив, упрямый и молчаливый, несмотря на вечную, открывавшую плохие зубы улыбку, оказался тем цементом, который скреплял экспедицию.

У них снова были две повозки под тяжелыми тентами, нагруженные солеными и сушеными припасами. Им дали еще и свежих лошадей, на этот раз для надежности — четыре упряжки. Раньше Брод таких не видел. Скорее, не лошади, а пони: приземистые, раскормленные и покрытые толстым мехом — порода, выведенная полярами и способная выносить холод и темноту, привычные за границами Терминатора. У них даже копыта подбиты подковами с железными шипами: предстояло идти по сплошному льду. Но частью общего плана, не высказанного вслух, но очевидного для Брода, был тот факт, что не всем пони придется пережить обратное путешествие: они пожертвуют собой, чтобы поддержать жизнь в своих собратьях или седоках. Поэтому Брод, хоть и помогал Астиву поить и кормить животных, все же старался не слишком к ним привязываться.

Слабым местом были припасы. Путники всегда могли получить воду, растопив лед, но ничего живого, а тем более съедобного, не встречалось на замерзших просторах Темной стороны. Трипп терпеливо объясняла, что как в обычные времена воздух Земли-3 не давал атмосфере окончательно заморозить Темную сторону, так и вулкан, бурно извергавшийся на юге, выбросил столько пепла, сажи и газа, что температура всего мира, даже в Темном полушарии, поднялась выше средних величин. И теперь она не упадет настолько низко, чтобы стать смертельной для людей, если они примут необходимые меры предосторожности. Но здесь нельзя встретить никакой жизни, ведь растения зависели от света Звезды и ее тепла, а животным для еды нужны растения.

В один из первых привалов, когда все сгрудились в повозке при свете фонаря из фотомха, Трипп объяснила, как собирается добраться до Антистеллара — путешествие, которое она обдумывала много Великих лет. Показала нарисованные от руки карты континентов и океанов Темной стороны. Карты трудно было назвать достоверными, тем более что основывались они на устных преданиях и отрывках из дневника Хелен Грей, которая, в свою очередь, описывала картины, увиденные из космоса перед Приземлением.

— Смотрите: большую часть северной области полушария занимает этот континент, который можно представить как продолжение Себы. На юге имеется множество разбросанных островов — в море, почти целиком покрытом паковым льдом. Вокруг Антистеллара, где холоднее всего в мире, застыла ледяная корка. Но на самом Антистелларе, похоже, находится большой горный массив. И мы считаем, что где-то имеется монумент Основания Антистеллара, свободный от льдов. Возможно, существование самих гор имеет какое-то отношение к их уникальному положению, прямо противоположному Звезде… возможно, это результат флексуры [31] Изгиб в слоях горной породы. , вызванной приливами.

Брод не понял ни слова из сказанного и проигнорировал заданные Валой вопросы.

Трипп обвела указательным пальцем предполагаемый маршрут.

— Здесь должно располагаться замерзшее озеро, очень обширное, можно сказать, внутреннее море. Поэтому, хотя мы и идем на юг, должны оказаться к западу от него. И я намерена следовать вдоль этой лощины.

Лощина оказалась гигантским оврагом, тянущимся на тысячи километров.

— Должно быть, этот овраг вырыла река с очень сильным течением, — восхищенно прошептала Вала.

Трипп улыбнулась.

— Река из расплавленных камней. Хелен утверждает, что это место, где континент лопается по швам. В этом отношении Земля-3 все еще активна. И, как можете представить, такая рана в земле будет теплее окружающего ландшафта, что должно помочь нам…

Она говорила о том, что континенты на Земле-3 когда-то плавали на более глубоком жидком слое, будто пена на стоячей воде. Временами бурные течения могли разорвать или столкнуть вместе континенты — целые континенты, подумать только!

Брод с трудом представлял, что земля, которую он всегда считал неизменным фоном к развертывающейся драме человеческой жизни, сама по себе может претерпевать эволюцию, изменения и рост.

Но все эти рассуждения никак не влияли на путешествие. Они продолжали двигаться в полутьме, по твердой, замерзшей земле, освещаемой только полосами фотомха из фургонов и звездами на небе, когда оно прояснялось.

Все было странным в этом полумраке, где лежали густые, черные, угрожающие тени, и единственные звуки — это цоканье лошадиных копыт по земле и тихие голоса путешественников.

Возможно, самым странным открытием явилось свидетельство застывшей жизни. Они натыкались на полосы того, что могло быть фотомхом, или на стволы деревьев с зеркальными птицами, а также целые ковры слизи. И даже на то, что казалось останками животных, иссушенных, изломанных и вмерзших в землю. Ни один из видов они так и не определили.

— Как такое возможно? — пробормотала Трипп себе под нос. — Может, это свидетельства предыдущих экспедиций? Нет, конечно, так далеко никто не забирался. Свет Звезды сюда не доходит, другие звезды чересчур высоко, их свет ничего не дает…

Неразгаданная тайна этих останков сильно беспокоила Трипп, а Брод почему-то был доволен. По его мнению, поляр была слишком самоуверенна, слишком категорична, слишком поспешна в объяснениях устройства мира. До чего же приятно видеть ее сбитой с толку, хотя бы и ненадолго!

Вскоре они добрались до оврага и последовали вдоль него с осторожностью. Да, он казался теплее окружающего ландшафта. Но, по мнению Брода, здесь было немало странного: озера пузырящейся грязи, из которой поднимались столбы зловонного, удушливого газа, поля обломков, присыпанных красной и желтой крошкой, и даже равнины из белого камня, выглядевшего льдом, но бывшего на самом деле солью. Трипп объяснила, что этот новый ландшафт образован минералами, выброшенными из внутренностей земли, а соляные пространства — последствия вторжений океанской воды в эту глубокую рану.

Брод старался сосредоточиться на повседневных вещах. Например, как не позволить крепким полярным пони затащить их в очередное озеро смрадной, кипящей, смертоносной грязи.