Журнал «Если» - «Если», 2011 № 04

Во втором виктимарии дежурная дама, с которой у владельца магазина когда-то было нечто вроде романа («Прелесть какая! Ты Милич, а я Мила — это неспроста!»), пощебетала о том о сем, высказалась, что свиньи — они такие противные, а на вопрос, где же их заказать, если клиент требует и обязательно с лицензией, посоветовала обратиться к соседям, в «Дудоле».

В «Дудоле» — именно такое звучное мифологическое имя, а не честный номер, носил последний виктимарии — никто не отвечал. Ни сразу, ни после того как Кадоган выкурил сигару, а Милич сделал себе кофе.

— Наверное, все в отпусках, — предположил Милич. — Но кто-то же должен на работе остаться?

— Тут тебе не Альбион… должен, но не обязан… Зоряна тоже вот должна быть на работе… где-то у меня был телефон их директора…

Естественно, он настиг директора на отдыхе. Тот сердито сказал, что свиньи были, а за подробностями пусть обращается к лаборанту. На замечание, что того нет на месте, напористо было выдано, что, мол, человек в отпуске, взяли временного работника. Когда взяли? Недели две назад… или месяц… точно он не помнит.

— Вот и Зоряна говорила про какую-то путаницу с накладными из виктимария… тоже небось временный работник…

— А из какого именно виктимария, ты не помнишь?

— Не помню, но копии накладных должны быть в сейфе.

Пока он рылся в документах, Кадоган размышлял, и размышления эти заставляли его хмуриться.

— Они взяли временного работника месяц назад или немногим меньше… а потом начались эти аномалии с магической энергией. Постоянный персонал в отпусках, за действиями временного сотрудника никто не следит, а между тем он не только имеет свободный доступ к жертвенным животным. Там наверняка есть фургон для доставки заказов… вот почему никто не обратил внимания, даже если ритуал у Истрицы кто-то видел со стороны. Увидев машину с символикой государственного питомника, решили, что все официально…

— Вот, нашел, — Милич, щурясь, поднес бумагу к глазам. — Действительно, штамп «Дудоле», а подписывал… то есть подписывала какая-то Ц. Сташкова, и. о. лаборанта. Ты хочешь сказать, что наш стригой — женщина?

— Для дара нет разницы, как ни прискорбно.

— К тому же, согласно нашим традициям, самыми злобными стригоями были бабы… но! Послушай, Зоряна должна была туда поехать… а ее нет уже второй день… — он не договорил, страшась продолжить мысль.

— Пока что эта… как ее… Сташкова ограничивалась жертвами животных.

— Вот спасибо, вот утешил! А ты заметил, что с каждой новой жертвой колебания энергии увеличивались? Значит, магическая сущность набирает мощность, а жертвы становятся значительнее. Словом, надо звонить в полицию.

— И что мы им скажем? У нас нет ни единого доказательства, только гипотезы. Коллегия и секуристы тоже не скажут нам спасибо за то, что мы лезем в их дело.

— И что, оставить девочку на растерзание психопатке?

— Ни в коем случае. Мы поедем сами. Адрес там есть? Есть. Вряд ли наша чародейка потащила Зоряну к себе домой, в любом виктимарии есть подвалы, но на всякий случай возьми клетку с какой-нибудь мелочью. Если преступница не в виктимарии, проведем срочный ритуал поиска.

Уже стемнело. На небе выступили крупные звезды, и жители Светограда, взбодрившись по вечерней прохладе, направлялись в кофейни или ночные клубы.

— А еще говорят, что альбионцы от природы законопослушны, — пробормотал Милич, запихивая на заднее сиденье клетку с хомяками.

Конечно, оставалась возможность, что они ошиблись. Но когда машина подъехала к ограде виктимария — серой коробке в минималистском стиле, сердце Милича словно пронзила игла, а воздух загустел. Он чувствовал присутствие магии.

По идее, этого никак не должно быть. Человек не может обойтись без посредства жертвы, верно?

Кадоган притормозил, не доезжая до входа.

— Там наверняка должен быть охранник.

— Ну, охранник — это громко сказано, сторож… Давай сюда клетку, я, если что, наведу на него сонного духа.

Но этого не понадобилось. Когда Милич подобрался к светившемуся в сумраке окну пропускного пункта, выяснилось, что пара бутылок ракии, ныне опустевших, обеспечивает сторожу крепкий сон лучше всякой магии.

— Хомячка на тебя, урода, жалко, — заметил Милич, пока его законопослушный друг с удивительной сноровкой отключал сигнализацию.

Он десятки, а может, сотни раз бывал в подобных заведениях. Триглав, да у него в магазине примерно то же самое! Вольеры вдоль стен рядами, настороженно шелестящее в них зверье… Но никогда ему при этом не бывало жутко, не думалось, что эти вот в клетках — членистоногие, пушистые, пернатые — обречены на ритуальное заклание. Может, потому что он всегда бывал в подобных помещениях при свете. И что значит «обречены»? Если бы обитатели клеток не были предназначены в жертву, их бы все равно так или иначе уничтожили — извели дихлофосом, отвезли на живодерню, просто съели, в конце концов!

При мысли о поедании жертв почему-то затошнило, как с похмелья. Надо собраться. Да и не так уж темно, у Кадогана обнаружился фонарик.

Виктимарии строились по типовому плану, поэтому вход в подвал можно было найти без труда. Обычное подсобное помещение, такое везде есть, приспособленное для нужд ритуалов, проводимых при контрольных проверках жертв, обязательных в каждом государственном питомнике.

Там и печь оборудована, и воздухоотвод.

Шаги гремят на железной лестнице. И давит, душит… проклятье, что за сущность такая приближается, что ее можно ощущать без посредника? Потому что, если сущность и не явила себя, то уже близко… окутывает виктимарий облаком, облепляет паутиной.

Дверь, на удачу, не была заперта. Они ворвались в подвал и услышали два женских голоса.

— Домнул Вук! Вы пришли… вы догадались…

Зоряна изо всех сил стучала по решетке запертой клетки. Вид у девушки был крайне встрепанный, она оказалась чем-то перемазана, но, хвала Свентовиту, невредима.

Вторая женщина стояла посередь зала, в центре магического круга. То есть магическим кругом это можно было назвать весьма условно. Пентальфа в двойном круге, в ней мандала, а между лучами разбросаны знаки разных магических систем, выписанные рунами, буквами ахейскими, халдейскими и еще какими-то, плюс алхимические и астрологические символы. Милич видел подобные картинки в популярных книгах по Искусству, вроде сочинений духовидицы мадам Всехсвятской и ее последователей. Все это никак не должно было работать… но работало.

На взгляд это было смешно, да и на слух тоже — упитанная дама в хламиде, какую чародеи носят только в кино, визгливым голосом произносящая стандартную формулу вызова… Но воздух дрожит, и пламя в светильниках, расставленных между лучами пентальфы, колеблется вовсе не от сквозняка.