Виктор Колупаев - Улыбка

- Афанасий, ты сам дошел до этого? - спросила Любочка.

- Сам, своею собственной головой, - радостно ответил Афанасий.

- Да нет, я не об этом. Ты сам дошел до такой жизни? Или тебе кто-нибудь помогал?

Навагин на мгновение остолбенел, а потом взревел:

- Ты, Рагозина, нахалка! Вы не хотите даже спорить со мной, потому что это бесполезно.

Мы все разом согласно кивнули.

- А душа у тебя есть? - снова спросила Любочка.

- Есть! - заорал Навагин. - Все у меня есть! Как у каждого человека! Поняла?

- Афанасий, не ори, - сказал Крутиков и стал между Навагиным и Любочкой.

- Так вот. - Любочка чуть потеснила в сторону Анатолия Крутикова. Если даже подбирать улыбку под размер, фасон и цвет обуви, и то сочетаний будет много. А представь себе, сколько состояний души может быть у человека... С улыбкой ты сделать ничего не сможешь!

- Смогу, - глухо сказал Афанасий, и мне показалось, что, если бы улыбку можно было давить, убивать, жечь, он бы, не откладывая на завтра, сейчас же принялся за эту работу.

В лабораторию вошел Игорь и тихо уселся в дальний угол.

- Улыбок для размера и цвета твоей души, наверное, нет, - сказал Анатолий.

- Боитесь вы! Врете! Есть! - завизжал Афанасий и даже застучал ногами об пол. - На рубль купил. Стоят-то всего-навсего копейку за сотню штук. Дешевка!

- Зря деньги потратил, - заметил Андрей, слезая со своего мустанга. Лицо его было бледно и непроницаемо. По тому, как он взглянул на меня, я понял, что он видел Энн, почувствовал, еще раз ощутил ее улыбку. Он всегда старел после таких поездок в прошлое. Ему нельзя было этого делать, потому что Энн умерла. Но кто бы нашел в себе силы остановить его.

- Афанасий, покажи хоть одну, - попросила техник Света. Она была еще очень молода и иногда даже защищала Навагина, когда дело касалось более материальных вещей, чем улыбка.

- Сейчас, - обрадовался Навагин и начал нелепо хлопать себя по карманам, потом опомнился, поняв, что не там ищет, позеленел под неодобрительные усмешки окружающих и тихо сказал:

- Смотрите.

Это была улыбка подлеца, который готовился всадить нож в спину ничего не подозревающего человека.

Света страшно заплакала, сквозь слезы выкрикивая: "Не надо! Не надо!" Я схватил Афанасия за горло. Он не вырывался. Улыбки трусливого злорадства всех времен и народов скользили по его лицу. Не знаю, сколько их было: на копейку или на рубль.

- Не может быть таких улыбок, - сказала Любочка, и Крутиков отвел ее в сторону.

- Пусти, - прохрипел Навагин, оторвав мою руку от горла, и снова стал нормальным, положительным, чуть испуганным молодым человеком. - И еще могу на десятку.

В лаборатории наступило молчание. Никому не хотелось говорить, а Афанасий, наверное, сказал все, что хотел.

Игорь вдруг резко встал и подошел к Навагину:

- Ну, а простую, человеческую улыбку можешь?

- А это что же были, не человеческие?

- Значит, не можешь?

- Могу, но я их отталкиваю, - с достоинством ответил Навагин. - Эффект отталкивания улыбок. Я открыл этот эффект! Он так и будет называться эффект Навагина.

- Ошибаешься, - сказал Игорь. - Это эффект отскакивания улыбок. Они сами от тебя отскакивают. И ты ничего не сможешь сделать с ними.

"Эффект отскакивания улыбок" - это Игорь придумал здорово. Я давно хотел найти определение, слово для обозначения патологических свойств Навагина. Эффект отскакивания улыбок! Все правильно. Они действительно отскакивали от него.

- Все равно, - не сдавался Навагин. - Улыбки продают, как картошку. Ха-ха! Продают!

- Это лучше, чем продавать пулеметы! - крикнула Любочка, голос ее сорвался, и она выскочила за дверь.

- Как знать, - многозначительно протянул Навагин.

- Выйди, Афанасий, - спокойно сказал Андрей, хлопнув его по плечу. Выйди. Так надо.

- Все равно вы мне ничего не сможете сделать?

- Что-нибудь придумаем, - пообещал Игорь тоном, не оставляющим сомнений.

- Ничего вы мне не сделаете! Я все по закону) Вы сами просили меня показать вам улыбки! - Он струсил. Это было видно по его дергающимся губам и трясущимся рукам. Он уже сам жалел, что завел этот разговор. Ведь он ни у кого не нашел поддержки.

- Ну выйди же, выйди! - крикнул я, и Афанасий, оглядываясь и запинаясь, пошел к дверям.

- Сашка, - сказал Игорь, когда двери осторожно закрылись. - Что-нибудь из твоей коллекции. Пожалуйста. А то очень плохо.

Я представил себе задумчивую улыбку Андрея.

- А впрочем, не надо, - сказал Игорь, улыбаясь. - Пошли по домам.

4

По дороге домой я зашел в магазин улыбок и долго всматривался, ища среди сотен тысяч ту, которой улыбнулся Навагин. Я не верил, что такое могут продавать.

Но она все же была на витрине, едва заметная под охапкой детских и женских, ослепительно радостных и таинственных, счастливых и горьких человеческих улыбок.

- Зачем это? - спросил я у продавщицы.

- Это? Не все же гении, - ответила она лукаво. - А театров только в нашем городе шесть. А сколько еще самодеятельных...

- Для бездарных артистов, - сообразил я.

- Только их почему-то не покупают, а берут напрокат. А после спектакля сразу же сдают, - и она пожала плечами.

Значит, Навагин купил эту улыбку в другом магазине.

Наверное, у меня был хмурый вид, когда я пришел в свою квартиру на шестом этаже стандартного дома. Как я ни старался казаться веселым, Ольга все заметила, и я вынужден был рассказать про Навагина.

- Когда-нибудь в магазинах будут продавать счастье или просто дарить его всем, - задумчиво сказала Ольга. - Неужели и тогда еще будут люди, которые и счастье смогут превращать в горе?

Что я мог ей ответить? Возможно, и будут. Все зависит только от нас.

Я весь вечер вспоминал, роясь в самых глубоких тайниках своей коллекции, улыбки Ольги, Андрея, Игоря, Крутикова, Любочки, своего будущего сына, знакомых, случайных прохожих и дарил их Ольге. Ей становилось хорошо, и она смеялась и пела. Потом я снова вспомнил Афанасия, и Ольга заплакала. И тогда я понял, что улыбку могут убить, что ее нужно беречь, охранять, драться за нее.

5

На следующий день Афанасий Навагин появился в лаборатории как ни в чем не бывало, словно и не было вчерашнего разговора. На него целый день смотрели искоса, но он словно не замечал этого. И даже когда Светланка, сияющая и радостная, забыв закрыть за собой дверь, вбежала к нам, разбрасывая по сторонам только что приобретенные в магазине шаловливые полудетские улыбки, Афанасий буркнул: "Недурно-с, мадам". Светка чуть не задохнулась от радости и расцеловала Любочку. Мы все знали, что она неравнодушна к Наварину, как бывает неравнодушен подросток к взрослому, таинственному, отличающемуся, пусть в худшую сторону, но все же отличающемуся от всех других мужчине.

- Светка, ты прелесть, - сказала Любочка, а Афанасий неуклюже плюхнулся в кресло своего мустанга и уже оттуда крикнул Игорю: