Ларри Нивен - Интегральные деревья

Был период сна. Вой и Солнце прятались за внутренней кроной. В странном рассеянном свете, заливающем все вокруг, казалось, что из-за кроны просачиваются два голубых луча. Если Град глядел прямо на них, они исчезали. Их было видно, если смотреть не прямо на них, а чуть в сторону. Град почти мог вообразить человеческие фигуры, поднимающиеся, точно дымок из жаровни. Тот, что левее, — Голубой Призрак. Тот, что правее, Призрачное Дитя.

Ученый (еще тот Ученый!) говорил ему, что они возникали благодаря излучению странной энергии с полюсов Воя. Сам Ученый наблюдал эти призрачные факелы, когда был моложе, но Град никогда не видел их, даже с середины дерева Дальтон-Квинна.

Град взмок. Он стоял, глядя на лифт, поднимающийся по дереву к верхней платформе. К ним ехали служащий Флота и два размора. Ни один из них не был гигантом джунглей — Град ни разу не видел разморов первого поколения в Цитадели, исключая его самого. Прибывшие вошли в лабораторный комплекс Ученого и через некоторое время вышли, неся грязную посуду.

Лори крикнула из ГРУМа:

— Бак полон!

Град с быстротой, которой сам не ожидал, расстегнул ремень и вытащил шланг из пруда. Перила и деревянные поручни шли вдоль и поперек всей Цитадели. Опираясь на них, Град поспешил к ГРУМу, крича по дороге:

— Я могу помочь?

— Сверни шланг — и все, — ответила Лори.

Она все еще не впускала его в ГРУМ во время этой операции. Шланг служил для подвода воды в резервуар ГРУМа. Они уже несколько раз наполняли резервуар и еще через пару дней опять займутся этим.

Град шел к ГРУМу, на ходу сворачивая шланг. Внутри звучали проклятия, потом раздался крик Лори:

— Я не могу открутить эту чертову насадку!

Град всунул голову в дверь:

— Покажи мне.

Вот так легко?

Она показала: шланг соединялся с предметом на задней стене при помощи манжеты.

— Его нужно повернуть. Вот так, — показала она руками.

Он присел на корточки, вцепился в металлический предмет и уперся спиной в стену. Манжета подалась. Еще раз. Он вращал деталь, пока та не оказалась в его руках. Шланг освободился. Из него выплеснулось немного воды. Лори кивнула и отвернулась.

— Помощник Ученого, куда поступает эта вода?

— Она разделяется, — объяснила Лори. — Поверхность ГРУМа собирает солнечный свет и передает его энергию воде. Вода разделяется. Кислород поступает в один бак, а водород — в другой. Когда они вместе поступают в двигатели, энергия возвращается, и получается пламя.

Он попытался представить себе разделяющуюся воду, когда Лори спросила:

— Почему ты хочешь знать?

— Я был Ученым. Почему ты мне объяснила?

Она мягко переплыла через сиденья и оказалась у контрольной панели. Град укрепил свернутый шланг в грузовом отсеке.

Должно быть, бак скрыт за стеной. Видимо, в ГРУМе почти истощилось топливо… которое распадается надвое… Теперь, наверное, ГРУМ заполнен: искусственный пруд на стволе заметно истощился.

Град подошел к Лори и стал за ее спиной. Лори немедленно нажала на голубую кнопку, и экран, символы на котором она рассматривала, погас прежде, чем Град успел разглядеть хоть что-нибудь. Град уже почти забыл о своем вопросе, как вдруг она обернулась и сказала:

— Ученый так меня тренировал. С тех пор, как мне исполнилось десять. Если я не могла ответить, он ставил меня на какую-нибудь грязную работу. Но я не хочу, чтобы ты нажимал на мои кнопки, Джеффер, эта информация секретна.

— Помощник Ученого, кто может называть тебя Лори?

— Не ты, размор.

— Это я знаю.

— Ученый. Мои родители.

— Я ничего не знаю о местных брачных обычаях.

— Разморы не вступают в брак.

— Ты же не размор. Твой муж тоже будет называть тебя Лори?

Воздушный шлюз лязгнул, и Лори с некоторым облегчением спросила:

— Кланс?

— Да. Включи опять этот экран, Лори. Ладно?

Она поглядела на Града, потом на Кланса.

— Давай, — сказал Ученый, и она подчинилась.

Она настояла на своем: показала размору, что есть научные секреты и что она не выдает их так просто. Вновь игры во власть. Если бы она действительно хотела сохранить тайну, она сама бы открутила шланг.

Голубые огни и цифры имели отношение к тому, что двигало ГРУМом, зеленые отвечали за органы чувств ГРУМа, желтые открывали двери, белые читали кассеты… и еще что-то. Град был уверен, что они были способны на большее, чем он понял. А красные? Он никогда не видел, чтобы нажимали на красные кнопки.

Каждый раз, когда он глядел на экран, цифры там увеличивались, и теперь там значилось: 02 — 1.664; Н2 -3.181. Кланс одобрительно кивал.

— Готовы взлететь в любое время. Все же, думаю, нужно заполнить остальные резервуары. Джеффер, подойди ко мне. — Он выключил голубой экран и активизировал желтый. — Вот эти цифры скажут тебе, что приближается гроза.

— Что это?

— Показатель наружного давления воздуха.

— А разве нельзя просто увидеть, как идет гроза?

— Как идет, да. Как образуется, нет. Если давление быстро понижается день или около того, значит, готовится гроза. Можно произвести впечатление на граждан. Все это строго секретно, разумеется.

Град спросил:

— Куда отсюда направится дерево?

— Прочь из зоны дождя. Потом к Брайтон-Дереву, они нас уже долгое время не видели. Град, у тебя есть хорошая возможность поглядеть на колонии и сделать выбор между ними.

— Для чего, Кланс?

— Для твоих детей, разумеется.

Град рассмеялся:

— Кланс, откуда у меня возьмутся дети, если я проведу всю свою жизнь в Цитадели?

— Ты что, не знаешь о Праздниках?

— Никогда о них не слышал.

— Ну так знай: в конце каждого года, когда Вой проходит перед Солнцем, все разморы собираются вместе около Устья. Праздник длится шесть дней, во время которых разморы спариваются, и сплетничают, и играют в разные игры. Даже пища поступает с внешней кроны. Праздник начнется через тридцать пять дней.

— Никаких исключений? Даже для Помощника Ученого?

— Не беспокойся, ты пойдешь, — кашлянул Кланс.

Лори отвернулась, демонстрируя прямую спину и копну белокурых волос. Град подумал: «А как Лори сможет иметь детей?» Не похоже, что Ученый ее любовник. Град знал, что тот вызывает себе женщин-разморов из внутренней кроны. Если она никогда не оставляет Цитадель, как она найдет себе мужчину? Меня?

Разморы могут иметь детей, но Лори — нет, и помочь этому нельзя. Он не должен думать о Лори как о враге.

Просыпаясь, она почувствовала рядом чужую плоть. Это часто случалось. Минья повернулась, старясь не задеть рукой спящего рядом с ней гражданина, чтобы случайно не причинить ему боль.

Ее движение разбудило его. Он осторожно повернулся — его рука была привязана бинтами к телу — и сказал:

— Доброе утро.

— Доброе утро. Как твоя рука? — Она никак не могла вспомнить его имени.