Алексей Корепанов - Станция Солярис

Когда я в конце концов проснулся окончательно, в окно вливалось угрюмое красное утро; красное солнце, распухшее и неприветливое, плавало в редкой пелене облаков. Голова у меня тупо ныла, во рту было сухо, как в пустыне. Хари рядом со мной не было. Я резко поднялся и тут же увидел ее; она сидела на полу, обхватив руками колени, и исподлобья смотрела на меня. На ней вновь был мой бело-оранжевый полосатый халат.

- Что?.. - сиплым голосом спросил я и потер виски.

- Ты переутомился, Крис, - сказала она. - Тебе нельзя так много работать. Ты кричишь и дергаешься во сне, и чуть не сбросил меня на пол.

- Наверное, все-таки сбросил, раз ты на полу, - пробормотал я, потянувшись к бутылке с прохладительным напитком. - Неправильный образ жизни, в этом все дело. А ведь тут, на нижнем ярусе, есть небольшой спортзал. Надо бы заняться. - Я сделал несколько жадных глотков и мне стало легче.

- Ты говорил во сне, что хочешь убежать от меня. Почему? Я не хочу...

Не могу...

Я похолодел. Вновь, как и в прошлый раз... Только тогда я гнал ее прочь от себя. Господи...

Я внутренне собрался и начал говорить, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче:

- Сны, как давно доказано, вовсе не отражают наши скрытые желания.

Это я тебе говорю, как психолог. Да, была когда-то в ходу такая теория Фрейда. Абсолютно неверная, хотя иногда и срабатывающая. Все очень просто объясняется, Хари: мне плохо спалось, мне было душно, хотелось разметаться, но на нашей тесноватой койке... Вот я и хотел убежать, чтобы раскинуться привольно. Только и всего.

Хари неуверенно улыбнулась и погрозила мне пальцем:

- Ох, Крис! - И добавила жалобно: - Не могу без тебя...

У меня по спине побежали мурашки. Я сполз с кровати, подошел к ней и положил руки ей на плечи. Нагнулся и поцеловал в кончик носа. Она схватила меня за уши, несколько раз несильно подергала и отпустила.

- Иди в ванную, психолог. А потом я опять поиграю в библиотеке, хорошо?

- Зачем в библиотеке? - я кивнул на компьютер. - Играть можно и здесь. Ты будешь играть, а я буду ждать звонка доктора Сарториуса. А потом мы пойдем к нему.

- И он опять будет пялиться на меня?

- А разве плохо, когда мужчины пялятся на тебя?

- Мне никто не нужен, - тихо сказала Хари. - Только ты.

Я вновь поцеловал ее - сердце мое ныло, - разогнулся и посмотрел в окно. Поверхность океана была затянута густым красным туманом; он расстилался до самого горизонта и, медленно клубясь, поднимался все выше, залитый мрачными лучами красного солнца.

Красный туман! Такой же красный туман... Я буквально прилип к окну, всматриваясь в картину, которую никогда еще не видел здесь, на Солярисе. Конечно же, сразу вспомнилась история с физиком Фехнером - членом экспедиции Шеннона, - ставшим первой жертвой океана. А "Малый Апокриф" Равинтцера с рапортом пилота Бертона до сих пор лежал на моем столе. Я дословно помнил то, что писал по этому поводу в "Апокрифе" Мессенджер: "По моему мнению, то, что видел Бертон, было частью операции "Человек", проводившейся этим липким чудовищем.

Истинным источником всех образований, замеченных Бертоном, был Фехнер его мозг в ходе какого-то непонятного для нас "психического вскрытия"; в порядке эксперимента воспроизводились, реконструировались некоторые (вероятно, наиболее устойчивые) следы его памяти..."

И вот вновь - такой же красный туман...

- Ух ты, как красиво! - сказала за моей спиной Хари.

Да, в этом пейзаже была своя красота, но какая-то зловещая, грозная красота - во всяком случае, так мне показалось. Я все никак не мог оторваться от окна, глядя на поднимающийся туман и вновь и вновь прокручивая в памяти события семидесятилетней давности, произошедшие с участниками первой соляристической экспедиции Шеннона...

И после завтрака я продолжал думать о том же, расхаживая по комнате от стола к шкафам и обратно. Хари, вероятно, решила, что я размышляю над какой-то научной проблемой и не докучала вопросами; впрочем, она вновь с головой ушла в мир компьютерных игр. Станция по-прежнему летела над полем тумана, и поле это казалось бесконечным. Туман больше не поднимался, в нем то тут, то там появлялись и исчезали завихрения, словно под его поверхностью неторопливо вращались лопасти гигантских винтов. Однако тех воронок, о которых говорил Бертон, я нигде не замечал.

Задумавшись, я совершенно машинально прошел мимо шкафов и вместо того, чтобы повернуть назад, шагнул в открытую дверь кабины и медленно побрел по коридору в сторону кухни. Не знаю, как далеко я бы ушел, но меня вернул к действительности голос Хари.

- Крис! Где ты? - испуганно крикнула она из комнаты.

Я остановился, очнувшись, и едва успел повернуться, как она вылетела в коридор и бросилась мне навстречу.

- Я здесь, Хари, - угрюмо сказал я.

Она сделала еще несколько все более медленных шагов и застыла посреди коридора, не сводя с меня какого-то полубессмысленного взгляда. Потом опустила голову и закрыла лицо ладонями. Я подошел к ней, и она глухо произнесла, не отнимая рук от лица:

- Крис... Долго это будет продолжаться?

- Ты о чем? - изобразил я непонимание; неземная тяжесть давила мне на плечи.

- О последствиях болезни... - Она открыла лицо. Глаза ее влажно блестели. - Почему меня перестали лечить, Крис?

- Потому что ты не больна. - Я взял ее за руку и повел к двери кабины. - Пустяки, Хари. Это пройдет.

- Когда?

- Всему свое время, Хари. - Я ненавидел свою ложь. - Иди, играй.

Она вспыхнула и выдернула свою руку из моей.

- Ты обращаешься со мной, как с ребенком. Я уже не маленькая, Крис!

- Хари, не надо, не заводись. Давай не будем устраивать друг другу сцен.

- Не будем, - коротко вздохнув, покорно ответила она и, войдя в комнату, вновь села за компьютер. Но играть не стала. Просто молча сидела, глядя на экран.

Я не сделал к ней ни шага. Я не хотел разговоров. Я чувствовал, как в душе моей нарастает усталость.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я вновь взглянул в окно.

Завихрения уходили под ровный слой красного тумана, приобретая вид круглых углублений до ста, а то и больше метров в диаметре.

Интересно, наблюдают ли за этим Снаут и Сарториус? Кстати, почему Сарториус до сих пор не звонит? Когда же он собирается, по его выражению, "поставить меня в известность"? Когда же мы будем заниматься делом?

Я взглянул на Хари - она все так же неподвижно сидела перед дисплеем, подошел к видеофону и позвонил Снауту. Он не отозвался. Немного поколебавшись, я все-таки решил потревожить Сарториуса - однако и его видеофон не отвечал. Это меня слегка задело: согласился на эксперимент, а сам бродит неизвестно где. Возможно, торчит в каком-нибудь холле и пытливым взглядом буравит красный туман...

Ладно, подумал я. Будем ждать. Хотя с его стороны это просто свинство я должен что-то делать, а не маяться в своей кабине.