Алексей Калугин - Так держать, сталкер! (сборник)

– Эй, Майки! – окликнул Джексона Шатун. – Иди-ка сюда… Бросай рюкзаки, дальше каждый свой сам понесет… Теперь смотри внимательно. Видишь? – он показал Джексону зажатую меж пальцев конфету. – Сейчас я кину конфету, а ты пойдешь точно туда, куда она упадет. Понял?

– Не очень, – честно признался Джексон.

– Чего ты не понял? – тяжело вздохнул Шатун.

– Почему бы тебе просто не дать мне конфету?

– Я не конфетами тебя угощаю, долбень! Я дорогу нам прокладываю! Усек?

– Ах, вот оно что! – улыбнулся просветленно Джексон. – Значит, конфеты собирать не надо?

– Ну, это уж, как знаешь.

Шатун еще раз показал Майклу конфету, а затем кинул ее далеко вперед.

Вытянув шею, Джексон проследил взглядом траекторию полета монпансье.

– Ну, и чего мы стоим? – Шатун кинул другую конфету себе в рот.

– Э-э-э… – неуверенно протянул Джексон. – Мне кажется, я потерял из виду то место, где упала конфета…

– Ты чо, с дуба рухнул, Майки! – как коршун налетел на Джексона Кривошип. – Ты чо, думаешь, у меня рюкзак конфетами набит!

– Э-э-э… А вы не пробовали вместо конфет использовать гайки?

Сталкеры переглянулись.

– Он нас, что, за дураков держит?

– Похоже на то.

– Нет-нет, вы меня не так поняли!.. – возбужденно запрыгал на месте Джексон.

Так резво, что у него снова отвалился кончик носа. А следом за ним и солнцезащитные очки сползли на подбородок. Майкл поймал нос и прилепил его на место. Но, пока он еще не пристроил на нос очки, Шатун успел увидеть его глаза – белесые, будто пылью присыпанные. Как у вареного окуня. Или у мертвеца.

– Гайки, Майки, они, между прочим, железные, – менторским тоном произнес Кривошип. – У Суицида кило гаек стоит полторы сотни. А кило монпансье – всего двадцатку. И их, в отличие от гаек, есть можно. Чувствуешь разницу?

– Да, но…

– Кончай базар, Майки, – положил конец обсуждению достоинств и недостатков гаек Шатун. – Скоро уж стемнеет, а нам до схрона еще топать да топать. Видишь конфету? – он показал Джексону зажатую меж пальцев монпансье. – Теперь гляди, куда она летит, – и, широко размахнувшись, кинул. – Видел, пролетела чисто. Значит, никаких ловушек на пути нет. Вперед, Майки.

Джексон натянул летный шлем до бровей, проверил, на месте ли нос, и быстро зашагал туда, где, как ему показалось, упала брошенная Шатуном конфета.

– Смотри внимательно, – глядя отмычке в спину, шепотом произнес Шатун.

– Куда? – не понял Кривошип.

– На Майкла.

– А что с ним не так?

– Все не так… Вот! Видишь! В сторону свернул!

– И что?

– Он «кудряшку» обошел… Видишь, рядом с ней стебли травы закручены?.. Я специально через нее конфету кинул. «Кудряшка» ведь только за ноги схватить может, а на лету не поймает… А Майки ее стороной обошел.

– Ну и правильно сделал.

– Дурак ты, Кривошип, – с тоской посмотрел на приятеля Шатун. – Майк всего день, как в Зоне. Откуда ему про «кудряшку» знать?

– Ну… – Кривошип подцепил ногтем и вырвал из запястья бледно-розовый росток, проклюнувшийся на месте укуса псевдослепня. – Не знаю.

– А как нос у него отваливается, видел?

– Ну подумаешь, нос… Об этом даже в газетах писали!

– В газетах тебе и не такое напишут. А у нормального человека нос отваливаться не станет. И глаза у него, будто не живые.

– Поэтому он и носит очки.

– А тебе слабо, как Майку, пробежаться с тремя рюкзаками и переносной ракетной установкой на загривке?

– Да уж, такой прыти я от него не ожидал, – признался Кривошип.

Майкл добрался до места, обернулся и рукой помахал.

– Эй!

Шатун кинул конфетку в рот.

– Не нравится он мне, Кривошип.

– Как певец или как отмычка?

– Как человек.

Кривошип озадаченно прикусил губу.

– Ночевать у Развала будем?

– Ага, – кивнул Шатун.

– Я там в прошлый раз бутылку припрятал.

– Зачем?

– Да кто ж к Суициду со своей водкой ходит?

– Логично, – согласился Шатун.

Подойдя к Майклу, он показал ему новую конфету и кинул ее. Так далеко, что сам не увидел, где упала. А Майкл послушно потопал вперед. Прошел рядом с «вертушкой», едва не задев плечом, перепрыгнул через канаву с «холодцом», даже не взглянул в сторону пыхающей жаром «керосинки», остановился, поднял с земли монпансье и помахал сталкерам рукой.

– Слушай, а у него здорово получается! – толкнул приятеля локтем Кривошип.

– Слишком здорово, – мрачно буркнул в ответ Шатун.

Заметив тень, мелькнувшую за спиной у Майкла, Кривошип выдернул автомат из-под локтя и крикнул:

– Ложись!

Джексон ничком кинулся на землю. А Кривошип длинной очередью сбил уже взметнувшегося в воздух летучего змея. Подбежав к извивающемуся на земле покрытому зловонной слизью телу, сталкер придавил его ногой и ножом отсек голову с пастью, наполненной сочащимися ядом зубами.

– На память возьмешь? – протянул он голову вставшему на колени Майклу.

Тот отрицательно затряс подбородком. Да так, что у него отвалились нос и левое ухо.

– Слушай, у тебя проблемы с рожей, – наклонившись, внимательно посмотрел на Джексона Кривошип.

– Нет, все в порядке. – Майкл быстро прилепил отвалившиеся фрагменты лица на место.

– Вперед, Майки! – Шатун размахнулся и кинул еще одно лимонное монпансье. – Спустимся к реке – там полегче станет.

У реки плотным роем вились комары. Здоровые и кровожадные. Но ловушек, как и обещал Шатун, стало значительно меньше. Теперь сталкер все чаще кидал леденцы себе в рот. Да и зверью всякому поганому на открытой местности подобраться незаметно было не так-то просто. Разве что только притворяшка мог прикинуться каменной глыбой или старым трухлявым пнем, чтобы схватить беспечную жертву, когда она подойдет совсем близко.

– Слушай, Майки, – окликнул Кривошип бодро шагавшего впереди и ничего не знавшего про притворяшку Джексона. – Надо бы тебе погонялово придумать.

– Погонялово? – обернувшись, растерянно улыбнулся Майкл. – Я не знаю, что такое погонялово?

– Прозвище. Или, лучше сказать, псевдоним.

– Зачем? Меня ведь и так все знают. В лицо.

Упомянув лицо, Джексон ощупал рукой все его выступающие части. На всякий случай. Чтобы удостовериться в том, что все на своем месте.

– Положено, – веско настоял на своем Кривошип. – У каждого сталкера должно быть… псевдоним.

– Это что-то вроде магии, – добавил Шатун. – Чтобы, значит, порчу отвести.

– Порчу? – Джексон снова потрогал свой нос. – Я не против.

– Как окрестим отмычку? – решил посоветоваться с приятелем Кривошип.

– А без разницы, – махнул рукой Шатун. – Называй первое, что в голову придет.

– Нет, так нельзя. – Кривошип задумчиво посмотрел на Джексона. – Слушай, Майки, а давай будем звать тебя Мордой?

– Мордой? – переспросил Джексон. – А что это значит?