Венедикт Ли - Гроза над Миром

Доверчива, весьма чувствительна к оттенкам эмоций и социальных отношений, общительна. Вместе с тем отличается высоким уровнем контроля эмоций, смелостью, решительностью, способностью долго выдерживать эмоциональные нагрузки.

Страдает психическим заболеванием – паранойей.

(Замечательная марионетка для политических спектаклей. Примечание директора ОСС.)

– В этом ее вина? Что не совсем здорова? – угрюмо спросил Андрей. – Упрятали на край света.

– Господи, да не прикидывайся ты идиотом. Я, правда, тоже идиотка.

– О чем таинственные речи, Полюшка?

– Она… некоторым образом, моя приятельница. В последнюю нашу встречу мы с ней пировали, пьянствовали… Такие вот развратные девки.

Андрей поцеловал ее под ухом.

– Меня ваши девичьи забавы не колышут, я не ревнивый.

– Врешь. Но, дослушай. Позвонил ее продюсер, твой тоже знакомец, Ив. Нинка отгавкалась и пошла к видео, якобы послать ему письмецо в «электрическом виде».

– И тут ты сама возревновала? – Андрей добрался до груди Полины, стал поочередно нежно ласкать языком ее соски.

– О-ох, да отстань же… Я транзакции Нинкины хрен знает, сколько отслеживала и отыскала, наконец, это письмо. ОСС, знаешь ли, не даром хлеб ест.

– Там оказались страшные тайны…

– Никаких тайн. И послано не Иву, а в Дом Власти. Это был манифест Хозяйки в ответ на «наглую агрессию Эгваль».

Андрей замер, Полина медленно подалась ему навстречу, обняла…

– Гениальная женщина решила остаться жить после смерти. Чувствуя, что силы уходят, что не успевает завершить дело своей жизни, она нашла себе наследницу, продолжательницу «Светлого пути». Замысел почти удался, немного не хватило времени. Хочешь верь, хочешь нет, но последние дни войны именно Нина вдохновляла защитников Острова в их безнадежной борьбе. Таково положение дел: матриарх Острова мертва, а новая Хозяйка в наших руках.

– Уяснил. Но моя-то роль в этой истории, какая?

– Адмирал Деверо изменил Хозяйке… ее памяти и этим сильно поколебал чашу весов в нашу пользу. Сейчас он болтается с остатками флота в океане, выпрашивает свои тридцать сребреников. Ждет нашего представителя. Ты объяснишь ему, что миллиарда он не стоит. Позже я дам тебе развернутые инструкции. А дальше – сам. Я ж тебя знаю, умеешь лапшу на уши вешать.

Больше они ни о чем не говорили. Полина медленно сползла с вертящегося стула на пол, опрокинувшись на спину… Хрипло застонала, когда Андрей вошел в нее. Некоторое время экран видео освещал две нагие фигуры серебристым светом, потом, тихо щелкнув, погас.

«…стратегических служб и руководства вооруженных сил прекратить утратившую цели и смысл перманентную войну. Мы выступили, все как один, чтобы ликвидировать режим, к сожалению правивший нашей страной в течение многих лет!..»

Голос Бруно гремел в выпусках последних известий, его слова, напечатанные крупным шрифтом, тиражировались несчетным числом газетных экземпляров, его физиономию херувима, узрела, наконец, Эгваль. С зубовным скрежетом слушал его Главковерх Солтиг, под ружьем у которого находились восемь миллионов солдат, но не было связи, чтобы отдать приказ. У Бруно оказалось тонкое чувство юмора – Солтига доставили туда, где некогда коротал дни Натаниэль Гариг. В ту же камеру – другой там не было – в узилище, рассчитанном на одного человека.

– Изоляция временная, – напутствовал его Бруно. – По правде, я оберегаю вас. Неоценимо то, что вы сделали для Эгваль, но окружение ваше выродилось в клику карьеристов и стяжателей. Когда заводы в Карноке производят для Острова детали сверхбомб – это уже ни в какие ворота не лезет… Военные магнаты разжирели на бесконечных военных заказах с обеих сторон. Остров пал, и его место как-то сам собой занимает Тир… Но мы разрываем дьявольский порочный круг! А вы… отдыхайте.

Кормили хорошо. В камере поставили видео, работающее только на прием. Вечерний выпуск новостей начался сообщением о созыве внеочередной сессии Народного Конгресса и коротким интервью его спикера, требовавшего незамедлительного освобождения депутата Астера, по ложному обвинению находящегося в тюрьме.

Депутат Астер в это время находился в дерьме, поспешно передвигаясь на четвереньках по канализационной трубе, на четверть заполненной вонючей жижей. Вчера его привели к начальнику лагеря для интернированных врагов Эгваль и устроили по видео краткий разговор с Бруно.

– Мыслимые и немыслимые извинения! – начал Бруно. – Конечно, мы вас освобождаем. Но… мне нужна некая информация – не о других людях, упаси Боже, доносчиком вас не мыслю. Сделайте доброе дело…

– Я – не альтруист, – скривился Астер.

– Я знаю, кто вы, – ответил Бруно. – До встречи.

Вот почему Астер воспользовался давно подготовленным путем для побега (странно, что ни одного желающего до сих пор не нашлось!) и торопливо удалялся от перспективы обещанного свидания с директором ОСС. Одежду свою, завернутую в непромокаемую пленку, он приторочил к поясу.

Ползти нужно было двести метров с лишком, и при этом не задохнуться от ужасающих миазмов. К счастью, Айвен Астер был молод, жилист и имел здоровое сердце. Впереди временами вспыхивал мелкий кружок света. «Светлого вам пути!» – вспомнилось давнее напутствие Хозяйки. Бедняга. С неизбежностью достигла она предугаданного ею же финала и не смогла ни остановиться, ни свернуть в сторону. «Как и я в этом говнопроводе». Грохочущий круг мерцающего света приближался и, наконец, Астер перевалился через нависающий над водой обрез трубы и плюхнулся в воду.

Он нырнул поглубже и стал изо всех сил выгребать поперек течения, чтобы вынырнуть за пределами обширного маслянистого пятна, расстилавшегося здесь на поверхности Маяривы. Это у него не получилось, пришлось еще дважды поднимать голову посреди плывущих по воде отбросов. Молнии с треском вспыхивали в полночном небе, под струями ливня кипела кругом вода – славная погода! Астер был на середине реки, когда услышал моторную лодку.

– Тебе идет военная форма, – Полина не хотелось отпускать Андрея, и она изобретала способ затянуть разговор.

Они стояли в маленьком саду позади дома Арды, а ныне Вагнокского штаба ОСС. Над ними хмурилось ночное беззвездное небо.

– Эльберовская сидит лучше, – отшутился Андрей.

Крепко поцеловал Полину, задумчиво потеребил ее короткие локоны.

– С чего ты решила, что я справлюсь?

– Я дала тебе все необходимые для этого случая инструкции. И ты… олух, которому везет. Во всем. Не дрейфь. Вспомни, как меня очаровывал, за нос водил…

– Хватит, Полюшка, не кисни.

Он хотел добавить что-то еще, но сзади послышалась поступь мягких лап. Старый стикс (кисточки на его ушах совсем побелели) уставился на них, приоткрыв пасть в своеобразной усмешке. Левый клык его защищала стальная коронка – когда-то у стикса был заботливый хозяин.