Евгений Усович - Тихая охота на бройлера

Через двадцать минут я подкатил к двадцатиэтажке на проспекте Победы. На двери красовался кодовый замок. Я подергал стальную ручку и беспомощно огляделся.

— А Вы квартирку наберите, вон кнопочки рядом, — посоветовала сзади старушка. — Вот ведь придумали: без ключа и не войдешь. А ключ-то здоровый, таскать неудобно. А еще…

Спасибо, спасибо, — я с трудом встрял в рассказ словоохотливой помощницы. — Сейчас наберу.

Я порылся в кармане и, достав бумажку с адресом, набрал номер квартиры Марика.

— А-а, ну да, — сказал он. — Я забыл предупредить. Давай, входи.

Я поднялся на двадцатый этаж. Марик ждал меня у открытой двери.

— Заходи скорей, а то любят здесь всякие подсматривать за моими гостями.

Я оказался в великолепном холле, соединенным широкой аркой с гостиной. Гостиная была залита солнечным светом, но кондишн работал здорово. В квартире было прохладно. После этого мне были поочередно продемонстрированы кухня, спальня, кабинет и ванная. Конечно, я ахал, восторгался и ужасался стоимости всего этого. Марик ходил за мной, посмеиваясь. Но, оказывается, самый большой сюрприз он подготовил для меня напоследок.

— Ну, что, все посмотрел? — он смотрел на меня с невероятно заговорщицким видом. — И как?

— Просто класс, — сознался я. — У меня нет слов. Как ты смог все это осилить?

— Да я же дом продал, — удивленно сказал Марик. — Материн. Ты что, и этого не знал? Ну, и свою старую квартиру, конечно. Конечно, и жирок кое-какой имелся, не без того. Но ты погоди, это еще не все. А ну, пошли снова в кабинет.

Мы вернулись в кабинет. Марик подошел к большому шкафу-купе, загадочно посмотрел на меня и жестом фокусника откатил дверь. За дверью оказался вход на винтовую лестницу. Марик отошел в сторону и шутливым жестом пригласил меня следовать наверх. Я одолел пару десятков ступеней и неожиданно оказался в огромном помещении со стеклянной крышей и стенами. В помещении стояли столы, кресла, диваны, какие-то ширмы. Везде красовались груды разноцветных предметов одежды. Вид у всего этого был невероятно дорогой и гламурный. Я удивленно повернулся к Марику.

— А-а? — захохотал он и гордо обвел помещение широким жестом. — Студия фотохудожника Марка Айвазова.

— Студия? — засмеялся я. — Ну, Марк Айвазов, ты, блин, даешь. И когда это ты из фотографа в фотохудожника превратился?

Марик немедленно обиделся.

— Так, все, пошли отсюда. Нечего здесь смотреть, тут модели размещаются, и творческий процесс происходит. Но это не для тебя. У тебя один творческий процесс — бабе между ног заглянуть.

— Да ты что, Марик! — Я подошел к нему и обнял за плечи. — Ну что ты, в самом деле? Ты что, рассказывал мне что-нибудь? Я ни про квартиру не знал, ни про студию, ни про то, что ты, оказывается, теперь фотохудожник, да еще модный. Ну, извини подлеца, какие вы, восточные люди, все обидчивые.

— Хотел тебе сюрприз сделать, — развел руками Марик. — Да забыл. Ладно, проехали. Посмотри лучше, какой вид отсюда.

Я подошел к стеклянной стене и ахнул. Открывшаяся панорама поражала воображение. Внизу сверкала искорками волн излучина Дона, а за ней далеко на запад уходила бескрайняя степь. Справа через мост текла бесконечная лента автомашин, разбиваясь на кругу за постом ГАИ на несколько ручейков. Мое внимание привлекла фура, свернувшая против всех правил влево в образовавшийся просвет между автомашинами. Фура обогнула лесополосу и свернула на узкую дорогу, направляясь к едва видимым на фоне степи строениям. У меня вдруг забилось сердце.

— Марик, у тебя бинокль есть?

— Обижаешь, дорогой! — деланно возмутился Марик, нарочито демонстрируя кавказский акцент. — У меня такая оптика есть, что твой бинокль и рядом не стоял.

— Марик-джан, давай показывай скорей свою оптику, — взмолился я. — Мне тут кое-что проверить надо. Я тебе потом все расскажу.

— Да, пожалуйста, — пожал плечами Марик. — Идем. Интересно, что это ты там увидеть мог интересного?

— Давай, давай, — торопил я его. — Где там твой телескоп?

Марик завел меня за ширму и широким жестом указал на великолепный длиннофокусный объектив с прикрепленной к нему фотокамерой. Диаметр линзы был, на мой взгляд, не меньше двадцати сантиметров, а длина, вообще, под метр.

— Ах…твою! — не удержался я. — Вот это агрегат. Слушай, а Эльбрус в него не видно?

Марик довольно захохотал.

— Видно, дорогой! Эльбрус видно, Москву видно, Париж видно… Ты что увидеть хочешь?

— Смотри туда, — показал я на автомашину. — Фуру видишь? Оранжевую?

— Где, где? А-а, вон ползет, вижу. Ты что, номер хочешь посмотреть? Не вопрос.

— Левее посмотри, — сказал я. — Видишь, база какая-то?

— База, база, — бормотал Марик, что-то быстро подкручивая. — Ага, вот она, твоя база. Смотри.

Я заглянул в окуляр и отшатнулся. Мне показалось, что меня внезапно бросили туда, прямо во двор этой базы.

Марик опять довольно захохотал. Я показал ему большой палец и снова приник к окуляру.

Фура въехала во двор и остановилась перед большим круглым зданием, в котором не было ни одного окна или двери. По крайней мере, с той стороны, откуда я смотрел. Дорога перед фурой вдруг раздвинулась, и обозначился въезд под здание. Фура дернулась и аккуратно вползла в образовавшуюся дыру. Дорога за ней тут же сдвинулась, и здание опять стало похоже на домик, что строят малыши на пляже. Только, в отличие от пляжного, у этого «домика» имелась сине-зеленая стеклянная крыша, а над крышей едва заметно мерцало стальным блеском ажурное сооружение из тончайших изогнутых конструкций, слегка напоминавшее локатор.

— Так, все. Давай, рассказывай. — потребовал сзади Марик. — А то мне уже кажется, что ты сюда специально приехал, чтобы на эту муру посмотреть. Что ты там увидел интересного?

— Нет, Марикон, я к тебе, честно говоря, вообще по другой причине приехал, — сказал я. — А муру эту я уже видел вблизи, но там мешали стены, и я просто возмечтал взглянуть на эту штуковину сверху. А тут ты со своим фотомонстром. Ну, я и…

— И по какой же ты причине приехал? — Марик снова загадочно прищурился. — Мой восточный инстинкт почему-то подсказывает мне, что наши причины не очень далеко друг от друга, а? И, скорее всего, обе женского рода. Он опять захохотал.

— Точно, дорогой, — я тоже улыбнулся. — Женщины. Всему виной женщины. Ты угадал.

— Тогда пойдем, — приказал Марик. — Вон туда, под пальму. У меня там бар есть, там и поговорим.

Я почти час, конечно, с учетом принятия очередных и внеочередных порций спиртного, рассказывал Марику о своих наблюдениях, размышлениях и, просто, догадках. Я рассказал о роддомах, о бройлерных новорожденных, о загадочном креме и одинаковых девочках в мужских клубах.