Александр Шалимов - Охотники за динозаврами

Тумов тяжело вздохнул.

— Что сказать сестрам Аркадия? Что о нем подумает Люда?

У него в боковом кармане лежала телеграмма Очира, получен ная две недели назад. Две недели Игорь носил ее с собой. Каждое утро он обещал себе, что вечером поедет в Сокольники, и каждый вечер малодушно искал повода, чтобы не ехать. Он уверял себя, что ждет второй телеграммы. Но в глубине души был убежден, что эта вторая телеграмма сообщит о непоправимом.

Уже две недели он боится брать телефонную трубку, забросил дела и работу и ждет... Чего?

Сегодня утром ему передали записку Людмилы. Она настоятельно просила приехать. Больше откладывать визит было нельзя.

Взявшись за ручку входной двери, он еще не был уверен, что позвонит в квартиру. Позвонив, не знал, скажет ли им о телеграмме из Улан-Батора или малодушно промолчит.

Дверь открыла Людмила. Она серьезно поздоровалась с ним и сказала:

— Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь...

«Может, они уже знают что-нибудь»? — думал Игорь, разматывая шарф, потихоньку принимаясь стягивать пальто.

— Да проходите, в конце концов! — послышался из комнаты резкий голос Ирины Михайловны — старшей сестры Аркадия. — Что вы там копаетесь!

— Идите скорее! — тихо сказала за его спиной Людмила. — Мы очень тревожимся.

«Не знают», — подумал Тумов и пощупал, на месте ли телеграмма.

Он прошел в комнату.

Ирина сидела на диване возле настольной лампы с зеленым абажуром. Ее узкое длинное лицо было очень бледно и в свете лампы казалось зеленоватым. Резкие морщины темнели вокруг рта. Тонкие губы были плотно сжаты. Она молча протянула Тумову узкую холодную руку и указала ему место напротив себя.

Игорь поспешно сел в глубокое кресло, довольный, что его лицо остается в тени. Людмила, закутавшись в большой пуховый платок, устроилась с ногами в уголке дивана, взяла на руки кошку; тихо поглаживала ее.

Воцарилось напряженное молчание.

— Ну? — спросила Ирина и закашлялась.

— Что? — растерялся Тумов.

— Сестра последнее время болеет, — торопливо пояснила Людмила и вздохнула.

— Не об этом речь, — резко сказала Ирина. — Где Аркадий?

— Я н-не знаю, — неуверенно протянул Тумов, и ему показалось, что телеграмма жжет его грудь.

— То есть как это не знаете, Игорь Николаевич? — высоким звенящим голосом спросила Ирина. — Вы втравили его в эту поездку бог знает куда и черт знает зачем. Сами вернулись чуть не три месяца назад. От него никаких известий. Вы не показываете глаз, не считаете нужным хотя бы по телефону ясно сказать, где он и что с ним. Простите меня, но порядочные люди так не поступают. И он еще называл вас своим другом.

— Ирина, успокойся,–тихо сказала Люда. — Извините ее, Игорь Николаевич. Мы очень беспокоимся об Аркадии. Больше трех месяцев от него нет ни строчки. Вы давно возвратились и тоже молчите.

— Я все собирался, каждый день, — бормотал Тумов, не зная, куда девать глаза. — Куча дел, отчеты... Пришлось сразу ехать в командировку... Вы простите, пожалуйста, я, конечно, очень виноват, но...

— Когда вы видели его последний раз? — спросила Ирина, испытующе глядя на Тумова.

— Ровно три месяца назад, двадцать восьмого августа.

— Почему он не послал с вами письма?

— Мы разъехались в разных направлениях. Не известно было, кто первый доберется до обжитых мест.

— Почему вы разделились?

— Он хотел провести дополнительные исследования немного южнее.

— А вы?

— Я возвращался с караваном на север.

— Значит, вы бросили его!

— Не совсем так... — начал было Тумов, но осекся и умолк.

Ирина прищурилась.

— Или вы... Не хочу произносить этого гадкого слова... Или вы что-то скрываете от нас. Потрудитесь объяснить, Игорь Николаевич!

— Пожалуйста, — прибавила Люда. — Все лучше такой неизвестности.

— Да поймите, я сам ничего не знаю! — почти закричал Тумов. — Ничего!.. Ну, задержался где-то. Ведь это же Гоби... Думаю, что скоро приедет... — Он чуть не подавился последними словами. — Тоже жду со дня на день...

— Нет, вы что-то скрываете от нас, — твердо заявила Ирина. — Что вы все время теребите карман? Что у вас в кармане? Покажите!

— Н-ничего! — холодея, протянул Тумов. — Только т-телеграмма из Улан-Батора... Вот, п-пожалуйста...

Ирина выхватила у него смятую телеграмму, быстро пробежала ее и закрыла лицо руками. Людмила подняла дрожащими пальцами упавший листок. Медленно, отчетливо прочитала вслух:

— На ваш запрос сообщаю зпт отряд Озерова не вернулся Гоби тчк поиски не дали никаких... — Плечи ее затряслись. — Продолжаем... Сообщу... — Она упала лицом в диванные подушки и громко зарыдала.

Тумов окончательно растерялся. Он тяжело встал с кресла, зацепил книги, лежащие на краю стола. Книги с грохотом посыпались на пол. Нагнулся, чтобы поднять книги, махнул рукой, не поднял и присел на диван между сестрами.

— Да поймите же, не все потеряно, — бормотал он. — Найдут... Приедет... возвратится...

— Уже возвратился! — послышался от дверей знакомый голос. — Что тут у вас происходит?

* * *

Тумов потом никогда не мог восстановить в памяти последовательности событий, разыгравшихся в тот вечер. Ирина вскочила, опрокинув лампу. Жалобно звякнул зеленый абажур. В комнате воцарился мрак. В темноте слышался прерывающийся голос Ирины, громкий плач Люды, взволнованные восклицания Аркадия, поцелуи. Под ногами трещали осколки абажура. Игорь хотел обнять Аркадия и обнял Люду. И она поцеловала его в губы. Конечно, это была ошибка. Поцелуй предназначался брату... Обиженно мяукнула кошка, которой кто-то наступил на хвост. Все что-то спрашивали, и никто не слушал ответов. Потом зажглась люстра. Вероятно, сама, потому что никто ее не включал.

Ирина обнимала похудевшего, бронзоволицего Аркадия, а Люда плакала и смеялась, прижимая залитое слезами лицо к широкому плечу Тумова.

Аркадия усадили на диван. Сестры сели по бокам, крепко держа его за руки, словно боялись, что он снова исчезнет. Впрочем, Ирина сразу же хотела вскочить и бежать в кухню, но Аркадий не пустил ее. Тумов, давя широкими подошвами остатки абажура, устроился в кресле напротив дивана.

— Ну, рассказывай, — сказала Люда.

— Только коротко, — прибавила Ирина, — а то мне надо готовить ужин.

— В самом коротком варианте это выглядит так, — усмехнулся Озеров. — Три месяца колесили по Гоби, вчера возвратились в Улан-Батор. Я сел в самолет и час назад приземлился во Внукове.

— Почему не телеграфировал?

— Я сам летел со скоростью телеграммы. Еще вчера утром мы были в Гоби, у подножия нашего плато.

— Вы вернулись к нему? — удивился Тумов.

— Конечно. И ты еще вернешься к нему, Игорь. Оказывается, нас искали по всей Заалтайской Гоби, а мы спокойно лазали по плато. У нас отказало радио...