Олег Костман - Ошибка дона Кристобаля

- Плюнь ты на эти сокровища! Не в них ведь смысл плавания. Ты только достигни Индии с запада. Очень прошу тебя - постарайся. Не мне же тебе доказывать, какое великое открытие ты делаешь!

Нечаянное признание главного эконома растрогало Кристобаля. Выходит, де Кинтанилья с самого начала помогал не потому, что, как все остальные, ждал от этой экспедиции золотых гор. Значит, он стал одним из его главных союзников, привлеченный прежде всего идеей поисков западного пути в Индию. Ай да Кинтанилья! Ну кто бы мог подумать!

- Спасибо вам, дон Алонсо. Вы были так добры ко мне. Не знаю, как смогу вас отблагодарить за всю помощь и заботу, которую я имел от вас. Мне будет очень недоставать вашей поддержки в море. Знаете, я иногда с ужасом думаю - а что если я все-таки не прав, и никакого западного пути в Индию на самом деле не существует. Что тогда?

- Люди добрые! Нет, вы только посмотрите, что делается! - Де Кинтанилья ужасно расстроился. - Да ты в своем уме - держать в голове такие штуки, когда все уже готово! Не смей сомневаться, слышишь! Теперь ты должен быть уверен в своем деле как никто. Не прав! Да чтоб я больше слова такого от тебя не слышал! Запомни, друг Кристобаль - когда бочонок уже пуст, поздно говорить, какое хорошее было в нем вино. Так-то!

V

Три корабля под флагами Кастилии медленно плыли совсем рядом с неведомым берегам. Все, кто был сейчас свободен от вахты, толпились на палубе, всматриваясь в лежащую по левому борту землю, которую ласкали первые лучи восходящего солнца. В его волшебном свете эта земля была маняще прекрасна.

На кораблях палили в воздух из ружей и пушек, били в колокола, кричали, подбрасывали в воздух шляпы... По левому борту лежала земля, а это означало, что пришел конец трудному путешествию, что впереди долгожданный и желанный отдых от тяжелой матросской работы, от корабельной тесноты, от спертого воздуха кубриков, от семидесятидневного шныряния по волнам, во время которого глазу не за что было зацепиться, кроме бескрайнего моря и неба. Твердая земля обещала свежую пресную воду, новые впечатления и удовольствия с туземными подругами. Ждали от нее и другого: ведь не только ради удовольствий и новых впечатлений экипажей плыли сюда из далекой Кастилии корабли. Раз королева потратила свои денежки на эту экспедицию, значит, она надеется, что эти денежки потрачены не зря. Кто из моряков не слышал сотен совершенно невероятных историй о сказочных сокровищах Индии! И вот она, Индия, перед ними. Что греха таить, каждый надеялся возвратиться в Кастилию не с пустыми руками... На высокой корме флагманского корабля у своей рубки стоял, опершись о поручни, Главный адмирал океанического моря дон Кристобаль. Он уже отдал приказ поднять из трюма огромный деревянный крест. Этот крест будет установлен там, где ступят на землю Индии подданные их высочеств Изабеллы и Фердинанда.

На землю Индии... Что ж, пусть все будут уверены, что это именно так. Дон Кристобаль не станет разубеждать их. А то, что думает он сам - разве это имеет какое-нибудь значение?..

Отсюда, со своего места, ему была видна вся палуба, заполненная счастливыми, ликующими людьми, громко славящими своего адмирала, королеву Изабеллу и всемогущего господа бога.

Всего три дня назад эти люди так же толпились на палубе, но тогда голосов, славивших его, что-то не было слышно. Три дня назад толпа была настроена совсем по-другому, так решительно, что исправить положение, пожалуй, уже не могли бы ни бочонки прокисшего вина, ни золотые монеты, ни угрозы и стрельба. "Бунт неизбежен!" - выстукивали тогда с каждым ударом сердца маленькие молоточки в висках адмирала.

Сказать по правде, дон Кристобаль давно ждал этого. Третий месяц уже перекатывал океан с волны на волну суда экспедиции. Третий месяц со всех сторон до самого горизонта простиралась только водная гладь, а корабли все шли и шли вперед. Даже самые опытные в морском деле участники экспедиции никогда в жизни не уходили так далеко от берега. Сплошной голубовато-зеленый волнистый простор без единого клочка суши на протяжении двух с лишним месяцев пути поражал воображение, пугал неизвестностью предстоящего и внушал суеверный ужас.

А ведь сколько раз за время плавания казалось, что земля совсем рядом! На ее близость указывало множество примет. То в воде замечали пучки зеленой травы, по виду которой можно было судить, что она лишь недавно была оторвана от земли. То на небе появлялась большая туча. То шел дождь без ветра. Однажды на корабли прилетели две птицы-глупыша, а вслед за ними и третья - разве это не было надежным свидетельством близости земли?!

Всякий раз приободрившиеся было люди начинали до рези в глазах всматриваться в горизонт - первому, кто увидит землю, была обещана щедрая награда. Но дни шли, и, вопреки самым верным приметам, земля так и не показывалась. Ее словно заколдовали злые духи, превратив в невидимку. И с каждой несбывшейся приметой волнение экипажей росло.

"Никакой земли впереди не существует. Адмирал ведет экспедицию туда, откуда еще никто не возвращался. Пока не поздно, нужно повернуть обратно, иначе все погибнем", - эти мысли, неизвестно у кого возникшие, подобно чуме, облетели корабли и, подобно чуме, поразили всех. Кристобаль чувствовал: приближается час, когда экипажи открыто откажутся повиноваться.

И вот он настал. И кровавая развязка уже казалась неизбежной.

Нет, Кристобаля не страшила смерть. Обидно было вот так нелепо, почти у самой цели, отказываться от дела всей жизни. И тогда адмирал предпринял единственное, что он еще мог предпринять.

Не дожидаясь, пока взбунтовавшиеся матросы сами развернут корабли на обратный курс, он первый объявил им о своем решений возвратиться в Кастилию. Это давало последний шанс достичь Нового Света: в обмен на обещание привести корабли обратно Кристобаль попросил три дня отсрочки только три дня дальнейшего плавания на запад.

И начался томительный отсвет часов и минут. Прошел первый день, миновал второй, закончился третий. Наступила последняя ночь. Со всех сторон по-прежнему была только вода. Кристобаль заперся в своей каюте. Он сидел, не зажигая огня и никого не впуская. Ужин на столе давно остыл, но адмирал и не думал прикасаться к нему.

Все, решительно все было против него. Стольких трудов стоило ему добиться организации этой экспедиции! Но отплытие отложили - пришлось ждать четыре нескончаемых года, пока завершится война с Гранадой. Потом, когда вроде бы все было решено, и даже корабли уже были готовы, судьба экспедиции снова оказалась под угрозой - несмотря на щедрые обещания, слишком мало нашлось желающих участвовать в ней. Но и здесь Кристобаль не отступил - он предложил набрать команду из каторжников. Он понимал, на что идет, отправляясь в плаванье с людьми, привыкшими жить по обычаям воровских притонов и руководствоваться весьма своеобразными представлениями о чести, усвоенными в разбойничьих шайках. К тому же, почти все эти люди не имели никакого понятия о матросском ремесле. Но Кристобаль все же решился выйти с ними в море, потому что без них он не вышел бы вообще.