Олег Дивов - След зомби (Трилогия)

Самохин, не отпуская подбородка, привалился к стене.

— И как это мы с тобой, папаша, не породнились? — издевательски заметил Тим. — Дочурку-то твою я имел возможность изнасиловать во все дырки. Так нет, пожалел… Ты хоть в курсе, мудак, что Нина твоя — зомби?

Самохин, кряхтя, отошел в угол комнаты, где стоял письменный стол, и принялся копаться в ящиках. Тим ему не мешал. Доктор и так был совершенно раздавлен Проектом, а тут на него еще свалился глумливый молодец с острым режущим предметом.

Самохин добыл из стола клок ваты, пластырь и склянку с прозрачной жидкостью. Шипя, он промыл рану на подбородке, зубами оторвал кусок пластыря и криво залепил распоротую челюсть.

— Н-ну? — поинтересовался Тим. — Есть идеи?

Доктор уселся за стол, положил на него руки и уронил голову поверх них.

— Что делать-то будем? — спросил Тим.

— У нас в запасе два часа, — глухо ответил Самохин. — Придумаем что-нибудь.

— Так ты в курсе насчет Нины?

— Когда вы ее видели, Тим? — спросил доктор, по-прежнему не поднимая головы.

— Не помню. Дней десять назад. В принципе, вы не беспокойтесь. С ней порядок, она просто под гипнозом. Психотронного зомбирования не было.

— А я ее не видел три недели, — проговорил Самохин. Он поднял на Тима глаза, и тот отвернулся. — Они забрали ее, Тим. Жену забрали, Нину забрали… Я в ногах у них валялся. На коленях стоял…

— И теперь эта шарашка, — Тим обвел рукой вокруг, — часть Проекта.

Доктор утвердительно вздохнул.

— А что они сказали делать со мной? — спросил Тим.

— Пока ничего. Только привести в чувство и… и нейтрализовать, если вы включите пси на поражение.

— У меня больше нет пси.

— Что? — встрепенулся Самохин.

— Не знаю, почему я это вам говорю, — помотал головой Тим. — Но факт остается фактом. Батарейки у меня сели. Такие вот дела, милый доктор.

— Так все-таки, что было с Ниной? — спросил доктор.

— Да так… В засаду ее поставили. Нацепили на руку излучатель и отправили меня караулить… Кстати, доктор, это вы ее инициировали?

— Нет, — вздохнул Самохин. — Она начала развиваться спонтанно, год назад.

— Так я и думал, — кивнул Тим. — Вам рассказать вообще, дорогой ученый, что в мире творится? Или вам на это насрать с высоких стен фундаментальной науки?

— Не надо, — вздохнул доктор. — Мне все объяснили. В подробностях. — Голос его был слаб и бесцветен, как у тяжело больного человека.

— Да ладно, расслабьтесь, — хмыкнул Тим. — Не все так плохо. Хананова больше нет. И ведущих операторов, во всяком случае здесь, в Москве, тоже… почти нет. Вы теперь, доктор, первая скрипка в оркестре. Так что не стесняйтесь выставлять Проекту условия.

— Я? — удивился Самохин. — Почему я?

— А потому, — сказал Тим, спрыгивая с насеста и подходя к Самохину вплотную. — Нет больше премьер-оператора, понимаете? И как минимум трети ведущих операторов тоже нет. Да и те, что остались, без Хананова далеко не уедут. Мелюзга на городских подстанциях вообще не в счет. Слабенькие бездарные сенсы. И вы, доктор, с вашей системой форсирования нужны теперь Проекту до зарезу. Им понадобится в кратчайшие сроки подтянуть кучу народа до очень высокого уровня. Иначе Проекту каюк. Зомби разбегутся, контроль ослабнет, Москва пойдет вразнос и встанет на уши. Без вас Проект с треском проваливается.

— О господи… — пробормотал Самохин, хватаясь за голову.

— Радоваться надо! Будете вертеть Проектом, как захочется. Только смелее надо, и все. Есть, правда, одна загвоздка…

Самохин из-под руки опасливо глянул на Тима.

— Правильно, — кивнул Тим. — Для того чтобы вы могли диктовать условия, нужно, чтобы исчез я. Как только я испарюсь, вы сможете выйти к Проекту с широкой улыбкой и спросить, а где, собственно, ваша семья.

Самохин вздохнул так душераздирающе, что Тиму даже стало немного смешно. Он понял, что пора брать инициативу в свои руки. Терзаемый страхами доктор мог переживать сколько угодно, а у Тима оставалось все меньше времени для маневра.

— В каком состоянии ваша разработка? — жестко спросил он.

— Конца-краю не видать… — пробурчал Самохин.

— Отлично! Вот и делайте ее потихоньку. А параллельно тренируйте свое пси. Учитесь подчинять себе людей. И к тому моменту, когда Проект начнет давить, вы сами его возьмете к ногтю. Да он и так долго не протянет. Вопрос только в одном — сдохнет он до того, как вам придется кого-то убить, или нет.

Самохин тихо застонал.

— Еще один великий гуманист, — фыркнул Тим. — Ничего, привыкнете. Детей годовалых бросать вы умеете. Так что и человека придавить вам труда не составит.

— Тима… — простонал Самохин. — Я же с восемнадцати лет у КГБ вот где, — он протянул вперед сжатый кулак.

— А я с рождения! — заорал Тим, но осекся, боясь, что услышат. Лужа крови на полу уже приближалась к его ногам, и он уселся на стол рядом с доктором. — Во! — показал он на тела молодых людей. — Сидите в комнате, где два трупа и кровищей воняет так, что не продыхнуть, — и хоть бы что!

При этих его словах доктор издал такой звук, как будто его сейчас вырвет, и зажал рот руками. Некоторое время он, давясь, боролся с тошнотой.

— Я привык, — заметил Тим философски. — И вы привыкнете. Борьба за существование, доктор. Итак, вы все поняли, что я вам сказал?

Самохин, не отнимая рук ото рта, кивнул.

— Это ваш единственный шанс, — сказал Тим. — Либо вы перехватите инициативу, либо они вас съедят. Будем сотрудничать?

Еще кивок.

— Успеете за час меня подзарядить?

Пожатие плечами.

Тим обошел кровавую лужу по краю и уселся на стол под сканером.

— Вперед! — приказал он.

Доктор выбрался из своего угла и осторожно, по стенке, прошел за пульт перед столом.

— Окно нельзя открыть? — просил Тим. — Задохнуться можно. Ах да, нет же окон…

— Тима, — подал голос доктор. — Простите… Мне это так запало в душу… Так что, неужели моя Нина должна была вас убить?

— Ну почему сразу убить… — Тим лег и расслабился. Лезвие он воткнул в мягкое покрытие стола. — Мертвый я Проекту не нужен. Потерял бы сознание, и все. А они бы меня скрутили и привезли сюда. К вам-с.

— Ох… — только и сказал доктор, чем-то щелкая на пульте. Кронштейн сканера чуть подвинулся, и рядом с ним развернулась телескопическая штанга с цилиндрическим телом из тонкой металлической сетки. Тим ощутил легкое жжение в переносице.

— Между прочим, — заметил Тим, — мы уже полчаса болтаем, а дверь запереть так и не догадались.

— Там нет замка, — сказал доктор. — Не беспокойтесь, Тим, чужие сюда не ходят. Опасаются. А этим… Во-первых, я запретил, а во-вторых, если кто психотроники и боится, так это они.

— Меченых среди моего эскорта не видели?

— Это с черным пятнышком? Нет.