Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти

- Мы слышим его старые песни, - сказал Тирус, с волнением и сожалением глядя на певца, плавающего в странном сиянии внутри куба.

- Жертва! - сказала Джателла, решительно стряхивая с себя очарование музыки. Она пришла к тому же заключению, что и Тирус, вспомнив речи изображения Врадуира.

Тирус медленно кивнул, с трудом вынося боль в черепе.

- Это знаменитый певец из Атея. Рабы Врадуира похитили его.

Тирус прижался лбом к поверхности кристалла. Она была ледяной, холодной, как сама смерть. Холод должен был бы унять боль, но этого не произошло.

- Несчастный музыкант! - с грустью сказала Джателла. - Боги будут милостивы к нему.

По ее щекам снова покатились слезы, вызванные теперь не музыкой, а жалостью к певцу. Щемящая душу мелодия превратилась в скорбь по музыканту, который мог создавать такие мелодии.

- Почему был?.. - Затем Обаж сам ответил на свой вопрос. - Он был убит, чтобы доставить удовольствие Нидилу?

- Одна из жертв Врадуира, с помощью которой он хотел получить власть и бессмертие, - сказал Эрейзан.

Акробат смотрел на певца, вена на его виске тревожно пульсировала. Для Тируса было ясно, что его друг борется со стремлением превратиться в тигра. Здесь это было бы бесполезно: Врадуир был еще не у них в руках. Они не могли ничем помочь певцу из Атея. Никто из смертных не мог.

- Жертвы, - сказала Джателла. - Все, что он похитил, как ты сказал, Тирус. Жертвы, чтобы удовлетворить его тщеславие и заслужить милость Бога Смерти. А Илисса? Илисса?

Джателла упала на колени, как будто она стояла перед алтарем. Слезы брызнули из глаз и покатились по щекам. Она в отчаянии смотрела на ужасную пещеру.

- О, мы не должны опоздать. О! Гетания, не дай Илиссе пасть жертвой!

И Джателла судорожно прижала ладони к губам, стараясь сдержать крик отчаяния, рвущийся у нее из груди.

15. АЛЧНОСТЬ КОЛДУНА

Обаж и Эрейзан наклонились, чтобы помочь молодой королеве, но Джателла оттолкнула их от себя, овладев собой.

- Нет! Этого не будет! Я не позволю этого сделать! - Она вскочила на ноги и встала перед Тирусом. - Я знаю, что она жива, не принесена в жертву, не заключена в один из этих кубов. Я знаю это!

Честность не позволила Тирусу полностью разуверить ее в этом.

- Я не могу сказать сейчас, потеряна ли Илисса для нас или нет. Затем о добавил мягко: - Ну, кровные узы очень сильны.

- И между мной и сестрой существуют связи - это кровь наших родителей! Илисса жива, - твердо сказала Джателла. - Она подняла заколдованный меч Тируса над своей головой. - Мать Земли, веди меня к ней и треть моей земли будет отдана тебе на все годы, пока я жива!

Эрейзан вдруг сказал:

- А эта кукла Врадуира сообщала его собственные планы? - Тирус кивнул и Эрейзан, основываясь только на этом шатком предположении, сказал: - Он говорил, что невозможно заслужить милость Нидила с помощью обычных жертв, а принцесса Илисса - это действительно совершенство. Значит, он не должен убить ее, значит, он еще не добился полной милости бога.

Джателла с побледневшим лицом резко повернулась, ожидая ответа Тируса. Слова Эрейзана наполовину убедили Тируса.

- Кажется, Эрейзан прав. Если бы бог благоволил к Врадуиру, то мы бы уже давно погибли и мир почувствовал бы, что власть находится в руках Врадуира. - Джателла нахмурилась, а Тирус продолжил: - Лучшее доказательство тому, что Илисса жива - это то, что живы. Если бы Нидил дал ему власть, то мы были бы первыми жертвами его правления. По каким-то причинам Врадуир еще не пожертвовал Илиссу богу и тот не заключил ее в свой кристаллический сейф, пока.

Страх за Илиссу не заслонил в сердце королевы беспокойство за все человечество.

- Весь мир и все люди зависят от жизни Илиссы и она должна быть спасена не только для меня.

- Не только для вас, - сказал Эрейзан с излишней пылкостью. - Мы все хотим этого.

Обаж взял факел из рук Джателлы и повел их дальше, мимо куба с замурованным в нем музыкантом. Эрейзан предложил руку Тирусу, но тот жестом отверг его помощь. Он медленно шел по мраморным плитам пола. Отряд вышел из комнаты через дверь в противоположной стене.

Из следующего холла выход был на лестницу, теперь уже ведущую вверх. С верхней площадки отходило в разных направлениях несколько лестниц. Тирус осторожно погрузился в свой мозг, чтобы выбрать нужный путь. Это доставило ему меньше страданий, чем он ожидал. Эрейзан наблюдал за ним и понял, о чем думает Тирус.

- Мой друг, - сказал Тирус. - Врадуир тоже страдает. Он не был готов к взрыву, как я, и выздоравливает гораздо медленнее, чем я. Но скоро он поправится. Идем, нам сюда.

Вдруг Тирус воскликнул. И для него человеческие радости значили больше, чем доказательства его могущества, как колдуна. Он видит! Как мучительно долго он не знал, вернется ли к нему зрение! И теперь, после него, он уже что-то видит! Он сразу воспрял духом, хотя ситуация была весьма тяжелая.

Тирус повел свой отряд глубоко в цитадель, эту город-крепость, построенную Врадуиром с помощью колдовства на крови беззащитных жертв. Использовал ли он для этого легионы рабов Нидила? Похоже, что нет, а может и да. И теперь некоторые из этих жутких существ охраняют широкие коридоры и комнаты цитадели Бога Смерти.

Тирус не мог бы объяснить, как он выбирал направление. Все обычные способы не годились здесь, в смертельном холоде и смертельной опасности. Искусство, которое он применял, нельзя было сравнить с искусством выслеживания дичи или ориентирования по звездам и солнцу. Его знание само приходило к нему из таинственных высот или глубин, куда оно было помещено с помощью его учителя, мастера-колдуна Врадуира. Теперь Врадуир был для него путеводной звездой, на которую он фокусировал свои чувства, которая притягивала его. И Врадуир был в черном сердце цитадели, куда Тирус неуклонно вел свой отряд.

По пути они встретили несколько творений Врадуира: демонов, иллюзий, отвратительных тварей, созданных им на Камате. Джателла разрубила одного из демонов мечом Тируса. Обаж убил какое-то волкоподобное существо. А однажды они по команде Тируса спрятались в тень и широко раскрытыми глазами смотрели, как воин-скелет проходит мимо их убежища. Он не обратил внимания на пар их дыхания, на мокрые следы, оставленные ими на полу. Но Тирус ждал, полный страха и недоверия. Он боялся черной молнии, которая может вырваться из его костлявой руки. Однако, этот призрак не ударил. Погруженный в мысли, которых простые смертные понять не могли, он прошел мимо них по коридору. Бронзовые пластинки доспехов сбились в разные стороны и в просветах между ними виднелись ребра грудной клетки, где много лет гнили, превращаясь в прах, легкие и сердце. На безглазом черепе был нахлобучен шлем, который был в моде в тех странах, имена которых уже давно потеряны. На кожаных сапогах, которые давно превратились в лохмотья, болтались шпоры. Жуткий, как привидение, воин свернул за угол и скрылся. Четверо в темноте ждали, затаив дыхание, пока не обрели уверенность, что скелет не вернется, и после этого они продолжили свой путь к сердцу цитадели.